Избави нас от лукавого - Ральф Сарчи

Едва мы выехали с парковки, мой «форд-тандерберд» вдруг резко дернулся. Я оглянулся: нам поддала следующая за нами машина. К счастью, никто не пострадал. Паранормальные шуточки или просто неумелый водитель? Машины повреждений практически не получили, и мы поехали в церковь.

Я надеялся, что все пройдет успешно и без эксцессов. Двух одинаковых экзорцизмов не бывает, и я боролся с тягостным предчувствием, гадая, куда демон нанесет удар. Единственная постоянная составляющая нашей Работы в том, что борьба с дьяволом запредельно тяжела физически, ментально и духовно, а экзорцисты подвергаются неожиданным опасностям.

Я ехал архиосторожно, но у самой часовни, видимо, не был достаточно внимателен и чудом избежал лобового столкновения с матерью-настоятельницей. Увидев ее в традиционном черном облачении, изумленно глядящую на меня через стекло машины, я невольно поежился. Вот отведал бы я линейки, как в приходской школе, — я ж едва не сбил монахиню!

В часовне мне сразу стало спокойнее, несмотря на предстоящую схватку. Джоанн восхитилась красотой внутреннего убранства. Хотя я бывал здесь много раз, дух мой всякий раз радовался при виде мирной часовни и длинных четок, окружающих по периметру церковные скамьи и заканчивающихся у распятия за алтарем.

Фрэнк явно нервничал. Как большинство одержимых, он понятия не имел, чего ожидать на экзорцизме, да и никто из нас не мог это предсказать — всякий раз обряд проходит по-разному. Я объяснил Фрэнку и Джоанн, почему мы пристегнем его к стулу, но умолчал о деталях предстоящей церемонии. Одержимому не нужно знать о наших молитвах, они предназначены для таящегося в нем дьявола, который прекрасно знает, чтó произойдет.

– А долго продлится обряд? — спросил Фрэнк.

– Это решать епископу Маккенне.

Мы с Джо начали готовиться к экзорцизму, пока епископ разговаривал с Фрэнком с глазу на глаз. Напротив алтаря мы поставили крепкий деревянный стул и приготовили фиксаторы. Джоанн сидела на боковой скамье, очень бледная и взволнованная. Я подошел к ней, но при всем желании не мог дать никаких гарантий.

– Сейчас все зависит от епископа и Господа Бога, — сказал я. — Но Фрэнк должен нам помочь. Если он и дальше станет держаться за демона ради своих «откровений», изгнать нечистого будет очень сложно.

– Если бы не вы, мой муж не пришел бы в эту церковь. — Джоанн благодарно стиснула мне руку.

Мы с Джо надежно пристегнули Фрэнка к стулу, закрыв на запястьях фиксаторы и продев поперек груди нейлоновый ремень, чтобы одержимый не поранил себя (или других) в случае буйства. В черной сутане, белом стихаре и фиолетовой столе в часовню вошел епископ. После гнетущих, пропитанных злом и пороком мест, где мне приходится бывать, я научился по достоинству ценить этот дом Божий.

Но битва была неизбежна, и мы запаслись всем необходимым: освященной епископом солью, ладаном, медалями с изображениями святых. Мы наполнили святой водой пятигаллонные кувшины и помолились за своих родных, ожидающих нас дома, чтобы Господь защитил их во время экзорцизма. Еще мы помолились, чтобы выдержать все испытания, и за успешное окончание ритуала.

Наконец пришло время начинать.

По-латыни епископ читал литанию святым, просил каждого помочь одержимому избавиться от злого духа. Я сидел рядом с Фрэнком, пристально глядя ему в лицо. Первые полчаса никакой реакции не было вообще — стадия притворства в этот раз оказалась очень выраженной. Иногда демон проявляется быстро, а порой долго прячется.

В любом случае моя задача как ассистента — быть готовым к любому знаку его присутствия, будь то странное движение Фрэнка или признак того, что он терпит сильную боль. Во время экзорцизма чаще всего начинают болеть голова или живот, иногда спина. Там находятся главные чакры — точки силы, через которые дьявол часто проникает в тело. Иногда одержимого начинает трясти, как на морозе, другие впадают в ложную кому, а третьи просто сидят, как перед телевизором.

Я следил за дыханием Фрэнка, выражением лица, движениями, даже за малейшим подергиванием кожи. Я ловил каждый звук в часовне и наблюдал за ассистентами, выискивая признаки, что их гнетет злая сила. Они, в свою очередь, тоже наблюдали за мной. Я держал в орбите внимания и Джоанн, зная, как трудно сидеть и смотреть на мучения любимого человека, когда не в силах ему помочь.

По возможности я не допускаю членов семьи на сеанс экзорцизма, не зная, исповедовались ли они, причастились и соблюдали ли черный пост. В противном случае они сами могут стать одержимыми — на несколько мгновений или достаточно надолго, чтобы им самим понадобился экзорцизм. Они очень эмоционально относятся к происходящему и именно по этой причине могут попасть под удар: ведь демонические силы подпитываются негативными эмоциями.

Епископ спросил Фрэнка, как он себя чувствует.

– Нормально, — ответил владелец химчистки, — но голос внутри меня испуган. Он говорит со мной о многом.

– Демон, приказываю тебе выйти именем Иисуса Христа! — приказал епископ.

Дыхание Фрэнка участилось, стало неглубоким, поверхностным. Я сразу понял, что это значит. Даже здесь, в священном месте, присутствие нечистого ощущалось безошибочно — и нестерпимо. Лицо Фрэнка напряглось, он быстро заморгал. В часовне стало очень холодно. Глаза у Фрэнка расширились, будто он заметил невидимую для меня угрозу, и заметались в поиске спасения. На лице одержимого сменялись ненависть и страх, ужас и презрение.

Фрэнк напоминал помешанных преступников, которых мы забираем на улицах: связанных, в наручниках, беспомощных, когда мы грузим их в автобус («скорая» по-нашему) для отправки в психиатричку. Демон не хотел здесь находиться, но выбора у него не было. То, что происходило с лицом Фрэнка, я видел и раньше, но вдруг у одержимого начался тик — он дергался неловко и неестественно.

Одержимый открыл рот и заговорил очень похоже на Фрэнка, но голосом более низким и полным презрения:

– Я не хочу здесь быть. Кем вы себя возомнили, людишки?

Вопрос был явно риторическим, и ответа с нашей стороны не последовало. Ритуал заставил демона проявиться, и мы приготовились к схватке. Приближался переломный момент.

– Злой дух, назови себя, во имя Господа нашего Иисуса Христа! — прогремел епископ, коснувшись Фрэнка распятием с частицей Святого креста.

Изо рта Фрэнка вылетел насмешливый хохот, не слишком, впрочем, правдоподобный. Хотя он изображал презрение, мы видели, что сатанинский дух испытывал мучения хуже адских. Он не желал уходить, его надо было заставлять именем Иисуса. Борьба происходила не только в маленькой часовне в Коннектикуте, но и в ином, тонком мире, который куда старше человека. Эта борьба началась еще до сотворения человечества, и мы, люди, втянуты в нее независимо от вероисповедания.

Я догадывался, какую тактику применит демон, проникший в одержимого через лазейку в его интеллекте и духовности. У меня было предчувствие, что именно так, изощренно, он и будет действовать во время экзорцизма.

Темные глаза епископа сузились, взгляд стал пронзительным.

– Демон, что привело тебя в этого человека?

Баритон Фрэнка стал гуще и напряженнее:

– Я не стану с тобой говорить. Я ненавижу вас, людишек!

Словно пистолет, епископ Маккенна поднял распятие:

– Изыди, Сатана!

Демон вдруг заговорил едва слышно:

– Я не хочу больше здесь оставаться. Ты мне противен! Замолчи!

Коснувшись Фрэнка священной реликвией, епископ спросил:

– Я смущаю тебя, демон?

Ветеран более чем сотни экзорцизмов, епископ Маккенна не собирался вступать в ссору с демоническим духом, ибо подобным образом открываться сатанинским силам очень опасно. Наша цель — не одержать победу в состязании умов, отчего даже самый ревностный экзорцист может впасть в грех гордыни и тщеславия, которые довели Фрэнка до одержимости. Напротив, священник должен держаться смиренно и помнить, что его власть заклинать демона исходит из служения Богу, а не является природным харизматическим талантом.

Прозвучавший ответ показался капризом упрямого трехлетнего ребенка:

– Ты дурак, и все у вас здесь дурацкое! Дурацкое, дурацкое, дурацкое! Я ничего тебе не скажу!

Злокозненный демон пустился на хитрость в надежде, что мы самонадеянно сочтем себя умнее ребячливой нечисти, — очень опасный промах для экзорцистов.

– Мы больше не верим тебе, демон, — парировал священник, надевая Фрэнку на шею черные четки и поливая его святой водой.

Злой дух издевательски засмеялся.

– Людишки, вы просто бессмысленные твари! Зачем вы здесь?

– Затем, что мы веруем в Бога! — потерял самообладание Джон, племянник Уорренов.

Епископ не подал вида, что слышал реплику, и продолжал беспощадный допрос:

– Разве ты не веришь в Бога, дьявол? Откуда ты пришел?