В поисках копей царя Соломона - Тахир Шах

Почти все туристы, посещающие Эфиопию, приезжают в Аксум, обуреваемые одним и тем же желанием: стать первым иностранцем, кому довелось увидеть Ковчег Завета. Говорят, что ковчег хранится в Святая Святых церкви св. Марии Сионской. Я знал, что Ковчег Завета лишь косвенным образом связан с моими поисками, но перед самым отъездом из Аксума любопытство взяло верх, и я купил билет, чтобы войти в святилище, где хранился Ковчег. У входа в церковь мы прошли мимо череды нищих, которые ждали, когда туристы подадут им милостыню, а бог откликнется на их молитвы. Война с Эритреей отпугнула почти всех туристов. По всей видимости, я стал первым иностранцем, посетившим церковь за весь прошедший месяц. Нищие набросились на меня, словно саранча, протягивая ко мне руки, покрытые гноящимися язвами или изуродованные проказой.

Церковь св. Марии Сионской, построенная императором Хайле Селассие I в 60-х годах двадцатого века, являет собой ярчайший образец китча. Напротив нее располагается странная квадратная часовня, в которой якобы хранится Ковчег. Мозаика на куполе почти полностью осыпалась, а перила вокруг здания облупились. Дверной проем закрывала малиновая бархатная завеса. Наказанием для любого мирянина, попытавшегося проникнуть внутрь, была смерть, и я не стал испытывать судьбу.

Вместо этого я поинтересовался у Самсона, можно ли увидеть царские сокровища, хранившиеся в отгороженном барьером помещении.

Их охранял чернобородый монах, который — судя по солнцезащитным очкам «Ray Ban» с зеркальными линзами и черной фетровой шляпе — был важной персоной. Только уверенное в своем статусе духовное лицо могло позволить себе подобный наряд. Он что-то отрывисто сказал Самсону.

— Что он говорит?

— Просит еще денег.

Эфиопские священнослужители могут быть очень благочестивыми, но их аппетит к подношениям просто ненасытен. Я хотел было возмутиться подобным вымогательством, но священник улыбнулся и похлопал по желтому стальному ящику за барьером.

Уступив своему любопытству, я протянул несколько купюр, и начался долгий процесс открывания замков. Наконец священник откинул крышку, и мы увидели большой золотой крест и пять или шесть корон, самая старая из которых была изготовлена в 400 году нашей эры. Через несколько секунд крышка вернулась на место, а замки были вновь заперты.

— Ваше время истекло, — объявил священник.

На следующее утро и Самсон, и Бахру попросили меня позволить им еще поспать. Вечером они съели по миске сомнительного вида аса вот, тушеной рыбы со специями, и в результате промучились всю ночь. Мне повезло больше. За день до этого в убогом туристическом магазинчике я наткнулся на банки с консервами. Вероятно, они хранились тут довольно давно, поскольку на этикетках красовалась надпись «СССР» и красная звезда. На большей части банок этикеток вообще не было, но я решил, что они внесут некоторое разнообразие в рацион из инжеры и аса вот. Накануне вечером, втайне от Самсона и Бахру, я поужинал русской тушенкой.

Не обращая внимания на мольбы Самсона и Бахру, а также довольный тем, что солонина не вызвала никаких неприятных последствий, я настоял, чтобы выехать как можно раньше. Я знал, что путешествие в Туллу-Валлель будет нелегким, и давал понять, что не позволю им отступиться при первых же трудностях. Поэтому мы погрузили вещи в джип и еще до восхода солнца выехали из Аксума. Дорога была забита людьми и животными, двигавшимися по направлению к городу. Фары у нас не работали, и поэтому я боялся, что столкновений со смертельным исходом не избежать. К шести часам утра число жертв Бахру достигло внушительной даже по его меркам величины — два кролика, собака и пара овец.

По мере того как мы углублялись в горы Симиен, подъем становился круче, а остановки чаще. У нас больше не было домкрата, и поэтому каждый раз, когда спускало колесо, приходилось ждать, пока не послышится рев перегруженного грузовика. Иногда за несколько часов мимо нас не проезжал ни один автомобиль. Я рассказал Бахру, что техники «Формулы-1» осматривают двигатель и меняют шины за несколько секунд.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

Скука ожидания на обочине дороги скрашивалась великолепным видом, который никого не мог оставить равнодушным. Горы на горизонте вздымались чередой зазубренных пиков, а их склоны были покрыты ковром из деревьев, папоротника, мха и трав. Мы видели горные реки, пробивавшие себе дорогу сквозь леса, и водопады, потоком сверкающих бриллиантов низвергающиеся в долины.

В горах Эфиопии в долгий период дождей все промокает насквозь. Самое ценное достояние детей, которые пасут овец и коз, — это полиэтиленовый мешок. В хорошую погоду он складывается и превращается в остроконечную шапку.

Во время дождя пакет становится прозрачным плащом.

Говорят, что в этих горах когда-то жил Пресвитер Иоанн. Легенды об этом мифическом христианском монархе, который правил благословенным царством посреди земель язычников, передавались в Эфиопии из поколения в поколение, причем каждое столетие добавляло к ним новые подробности. Пресвитер Иоанн считался потомком царицы Савской. Он властвовал над сорока двумя царями, и на его земле обитали кентавры, амазонки и исчезающая раса великанов. Через все его царство протекала река, в водах которой можно было найти драгоценные камни, а жители не знали, что такое воровство или бедность. Крыша его дворца была устлана драгоценными камнями, а стены украшены прозрачным хрусталем. Никому из путешественников не отказывали в гостеприимстве, и каждый день тридцать тысяч гостей обедали за волшебным столом, высеченным из цельного изумруда, который удерживал от пьянства.

Сам Пресвитер Иоанн носил одежды, сшитые из кожи саламандр. Несмотря на все свое богатство, это был скромнейший из людей. Единственным его врагом была новая религия — ислам, которому он объявил войну, послав против неверных войско из каннибалов.

В одном из уголков его царства бил Источник Жизни, возвращавший молодость тому, кто выпил его воды. Пресвитер Иоанн пил из него много раз, и, несмотря на то что ему исполнилось пятьсот шестьдесят два года, ничто не выдавало его возраст.

На протяжении тысячи лет легенда о Пресвитере Иоанне поражала всякого, кто впервые слышал ее. Его владения, подобно Тимбукту, были для европейцев настоящим наркотиком, и многочисленные авантюристы пускались на поиски царства Пресвитера Иоанна. Одни отправлялись в путешествие по собственной воле, у других не было просто выбора.

В начале шестнадцатого века португальцы отправляли своих «деградадос», или приговоренных к смерти преступников, на поиски Пресвитера Иоанна. Это был их последний шанс искупить свою вину. Тот, кто найдет легендарное царство и вернется в Португалию, будет помилован. Никто из них не вернулся. Рассказывают, правда, что двоим португальским путешественникам удалось, изменив внешность, пересечь мусульманские земли, окружавшие царство Пресвитера Иоанна. В конечном итоге они предстали перед Пресвитером Иоанном и так очаровали его, что он не отпустил их.