Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века - Пётр Пискарёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В восьмом часу начинается оживление: едут конки, идут в магазины приказчики и сидельцы, открываются магазины и лавки; в восемь часов и начале девятого бегут гимназисты и школьники с ранцами за плечами, в десятом часу шествуют чиновники на службу с портфелями и без оных.
В девять часов город уже на полном ходу — всюду движение. На каждой улице можно встретить почтальонов, бегущих с газетами; учеников, запоздавших в классы; чиновников; кухарок с корзинками и кульками; лавочных мальчишек-подручных с корзинами на головах и пр. и пр. На рынках и в лавках, торгующих провизией, идет бойкая и оживленная торговля.
Часов в одиннадцать движение несколько затихает на второстепенных улицах и усиливается на главных: Невском проспекте, Большой Морской, Литейном, Владимирской, Гороховой. На Невском начинают появляться: фланёры русские и иностранные; гувернеры и бонны с ребятами, отправляющиеся в какой-нибудь ближайший сквер или сад (Александровский, Екатерининский).
В двенадцать часов в крепости палит пушка и по городу раздаются гудки, возвещающие рабочим фабрик и заводов время обеда. Все прохожие в это время вынимают свои карманные часы и проверяют их.
Через час опять гудки, зовущие фабричных на работу. Невский проспект и Б. Морская к этому времени уже запружены народом и экипажами. Здесь в это время в полном смысле слова смесь одежд, наречий, лиц.
Часа в два и в третьем часу опять появляются гимназисты, гимназистки и школьники, а в пятом часу — чиновники.
В семь часов раздаются фабричные гудки на шабаш и прилегающие к фабричным местностям улицы, доселе пустынные, оживляются: рабочие гуляют, направляются в портерные лавки и кабачки или просто собираются у ворот своих домов.
На Невском образуется гулянье, причем среди толпы попадается много девиц легкого поведения (которые ходят также по Литейной, Владимирской, по бульварам).
В девятом часу магазины мало-помалу закрываются, вследствие чего на улицах делается темнее.
В одиннадцать часов все магазины уже закрыты и торгуют только трактиры, пользующиеся особыми правами и торгующие до двенадцати, часу и двух часов ночи („Палкин“, „Москва“ Ротина, „Лейнер“, „Лежен“ — на Невском проспекте, „Золотой якорь“ и „Лондон“ на Васильевском острове и пр.), некоторые табачные лавочки и мелочные лавочки, которые закрываются часов в двенадцать.
В полночь город затихает и только на бойких улицах (например, на Невском, Литейной) еще много народа; во втором часу затихают и эти улицы; остаются дворники, сидящие у ворот в своих овчинных тулупах, городовые, приткнувшиеся где-нибудь у уголка, да спящие ночные извозчики.
Зимой улицы Петербурга, считающиеся главными, несравненно оживленнее и люднее, чем летом; напротив, летом оживленнее улицы второстепенные, в фабричных местах, и прилегающие к загородным увеселительным местностям. Так, например, Каменноостровский проспект с семи часов вечера до двух часов ночи запружен конками и экипажами, везущими гуляк в „Аркадию“ и „Ливадию“ (она же „Кинь-грусть“ и „Эрмитаж“) и обратно.
Ранней весной, как только Нева и взморье очистятся от льда, здесь также большое движение, ибо питерцы ездят на Елагин остров, „на пуан“ — смотреть закат солнца» (Светлов. С. 42–44).
81
Александровский рынок см. в настоящем разделе главу «Купцы и приказчики».
82
«Как отличительный знак дворников установлены для них, помимо существующих и носимых ими при дежурствах у ворот значков на цепочках, особые фуражки с бляхами» (Алфавитный сборник. С. 95).
83
Ср.: «При каждом доме состоят для услуги дворники, один из которых имеет звание старшего, а другие называются подручными. Дворники должны держать дом, дворы и улицу в чистоте, носить жильцам дрова и отправлять ночное дежурство. Старший дворник ведет домовые книги, наблюдает, чтобы все, проживающие в доме, были прописаны в участке, и вообще представляет из себя наблюдательный орган как домохозяина, так и полиции» (Светлов. С. 50).
Подробнее см.: Наставление дворникам: Правила, извлеченные из Свода законов и приказов г. С. Петербургского обер-полицмейстера. СПб., 1855; Алфавитный указатель к приказам по С.-Петербургской полиции. СПб., 1870. С. 143–148 (обязанности дворников); Инструкция для дежурных дворников. [СПб., 1901].
84
«Вывоз из города всякого рода навоза и нечистот производился главным образом пригородными огородниками, которые были заинтересованы в удобрении. Городская же управа имела специальный ассенизационный обоз — громадные деревянные бочки, поставленные на пароконные телеги летом и на сани зимой. Спереди — большое сиденье для кучера, на которое усаживались 1–2 рабочих. Сзади был насос системы Летестю» (Засосов, Пызин. С. 55).
85
«Сторожевые дворники, запирая ворота с наступлением сумерек, а калитки — в одиннадцать часов вечера, не должны оставлять таковых без должного надзора» (Алфавитный сборник. С. 225–226).
86
«Старшие дворники подбирали из родни или земляков себе подручных — младших дворников, здоровых, нестарых крестьян, которых деревня выбрасывала в город на заработки. В большинстве это были неграмотные или малограмотные люди, от них требовались большая сила, трудолюбие, чистоплотность и честность. Жили они по дворницким, обыкновенно без семей, своего рода артелью. Харчи им готовила „матка“ — жена старшего дворника. Старшие дворники получали по 40 рублей, младшие — по 18–20 рублей. Старшие дворники были начальством — они не работали, а распоряжались и наблюдали за работой дворников» (Засосов, Пызин. С. 60).
87
Ср.: «Кроме дворников, при домах состоят швейцары на парадных подъездах. Швейцары по большей части из отставных солдат. Дворники живут в дворницких, а швейцарам отводятся небольшие комнатки, примыкающие к парадной лестнице. <…> Плата швейцарам и дворникам всегда производится от жильцов. Обыкновенно платится швейцарам от трех до пяти рублей и дворникам — от двух до трех рублей в месяц» (Светлов. С. 51, 60–61).
«Подъезды хороших квартир обслуживались швейцарами. Они набирались из тех дворников, которые были пообходительней, состарились и не могли уже выполнять тяжелую работу. Также требовалась благообразная внешность и учтивость. Жили они в каморке под лестницей, убирали парадную лестницу (черную убирали дворники), натирали мозаичные площадки для блеска постным маслом, чистили медные ручки дверей; в общем работа была не тяжелая, но беспокойная — ночью по звонку запоздавшего жильца надо было отпирать дверь, особенно в праздники, когда ходили в гости. Хозяин выдавал им всем обмундирование — ливрею, фуражку с золотым позументом; часто эта, пришедшая, по-видимому, с Запада, форма одежды не гармонировала с русским лицом. Швейцары пользовались заслуженным доверием хозяев квартир, часто при отъездах на дачи им оставляли ключи от квартир, поручали поливать цветы. Как правило, кроме жалованья от хозяина они получали еще и от квартирохозяев. Они старались как можно лучше обслужить своих жильцов, оказывать им разные услуги. Если приходил незнакомый человек, они спрашивали, к кому он идет, и следили за ним; если кто-нибудь незнакомый выносил вещи, они справлялись, спрашивали хозяев и тогда только впускали» (Засосов, Пызин. С. 61).
«Когда мы с няней входили к тете в парадный подъезд с Фонтанки, нас всегда приветливо встречал старенький швейцар с седыми баками. Он был облечен в красную с золотом придворную ливрею, носил на шее огромнейшую медаль и чем-то был похож на своего генерала» (Добужинский. С. 16).
88
В 1838 г. было обнародовано Высочайшее повеление: «во избежании пожаров все дымовые трубы чистить, а не прожигать» (Смесь // Северная пчела. 1838. 22 марта).
89
О журналах «Нива» и «Природа и люди» см. примеч. [306], [307] к разделу «Быт Старого Петербурга по газетным объявлениям».
90
См. примеч. [270] к разделу «Быт Старого Петербурга по газетным объявлениям».
91
«Для продажи газет и иллюстрированных журналов в столице существуют киоски, но главным образом продажа газет сосредоточена в руках газетных артелей, имеющих установленную форму и продающих газеты и журналы по ценам редакций. Газетчики стоят на всех углах больших улиц, на площадях, у станций конно-железных дорог, на вокзалах, словом — почти на каждом углу. Кроме газет и журналов, торгуют мелкими брошюрами, а иногда и книгами. Всего шесть артелей, по форме своей отличаются только шапками» (Раевский. С. 103).
