Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века - Пётр Пискарёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напротив, цветов в те времена не было принято нести, и лишь два-три веночка с лентами лежали рядом с каской или треуголкой покойного на крышке гроба. Печальная торжественность шествия подчеркивалась тем, что всю вереницу носителей орденов, шествующее пешком духовенство и самую колесницу окаймляли с двух сторон — одетые во все черное господа в цилиндрах с развевающимся флером, несшие среди дня зажжение фонари. Эти „факельщики“ на богатых похоронах были прилично одеты и шли чинно, строго соблюдая между собой расстояние, если же покойник был попроще (лошадей всего пара, да и дроги без балдахина), то в виде факельщиков плелись грязные оборванцы с лоскутами дрянного крепа на продавленных шляпах, и шли они кое-как, враскачку, так как они успевали еще до начала похода „выпить лишнего“.
Военного провожал шедший за гробом отряд полка, к которому он принадлежал, а если это был человек высоких военных чинов, то сопровождало его и несколько разных отрядов, не исключая конницы и громыхающей артиллерии <…> при этом играли на ходу военные оркестры, инструменты которых были завернуты в черный флер» (Бенуа. Кн. 1. С. 18–19).
57
30-го августа 1724 г. мощи Св. Александра Невского были перевезены в Петербург. В память об этом событии ежегодно, тридцатого августа, совершался торжественный крестный ход из Исаакиевского и Казанского соборов в Александро-Невскую лавру (см., например, его описание: 30-е августа в Петербурге // Петербургская газета. 1892. 31 августа).
58
Ср.: «В городе ежедневно случались пожары и часто — с человеческими жертвами. Предприятия, учреждения, театры не имели постоянной пожарной охраны. <…> В большинстве домов отопление было печное, освещение — керосиновое; пищу готовили на керосинках, имелось множество деревянных строений. Особенно часто горели извозчичьи дворы. <…> На окраинах и в дачных местах пожары уничтожали целые кварталы» (Григорьев. С. 167).
59
Указом от 24 июля 1803 г. была учреждена петербургская пожарная охрана, которая находилась в введении генерал-губернатора, была в подчинении обер-полицмейстера и управлялась брандмайором, в подчинении которого находились брандмейстеры административных городских частей (в конце XIX в. город делился на 12 частей). В каждой части был Съезжий дом, в котором размещались полиция и пожарные; над зданием возвышалась каланча. В распоряжении брандмейстера каждой части находились служители (пожарные), конюхи (фурмана) с лошадьми и различное оборудование для тушения пожара. В случае пожара на каланче поднимались сигналы: днем — черные шары, ночью — фонари (подробнее см.: Рудницкий В. С. Пожарное дело в С.-Петербурге: Исторический очерк. СПб., 1903).
60
Скачок — бытовое прозвище скакового — вершника (форейтора) пожарной команды.
61
Ср. описание выезда пожарной команды в воспоминаниях художника М. А. Григорьева: «Выезд команды на пожар представлял собою эффектное зрелище. Впереди на тяжелом лоснящемся коне мчался „скачок“ — трубач в медной каске, который трубил в военный горн, давая знак, чтобы освобождали путь для проезда пожарного обоза. На некотором расстоянии от него летела галопом первая линейка, которую везла тройка чудовищных по росту и силе коней. Повозка была выкрашена в ярко-красный цвет, все металлические части были из начищенной сверкающей латуни. Вдоль линейки, спиною друг к другу, в два ряда сидели пожарные в медных касках, держа (и днем и ночью) пылающие керосиновые факелы с медными головками. В линейку был вставлен развевающийся флаг, разделенный по горизонтали на два поля: верхнее — белое, нижнее — синее. В середине были условные обозначения данной части. За первой линейкой следовали другие, на которых везли разный инструмент, брандспойты, стволы и рулон свернутой спускной дорожки для спасения людей. За ними ехала пожарная раздвижная лестница — огромная повозка длиною 10–12 метров с задними колесами чуть не два метра высотой. Ее везла тройка таких гигантских коней, что и описать трудно. На известном расстоянии от нее колонну замыкала пожарная машина — большой медный вертикальный котел с медной трубой, к которому снаружи была приделана пожарная паровая помпа и все механизмы управления. Труба дымилась, рассыпая искры, снизу из топки сыпались пылающие угли.
Красные повозки, сверкающая медь, пламя факелов, адский грохот колес и пронзительные переливы горна — все это вызывало чувство тревоги. За пожарной командой во всю прыть мчались в азарте мальчишки и зеваки, иногда даже откуда-нибудь с Выборгской стороны на Фонтанку или еще дальше. Между прочим, одной из любимых детских игрушек был игрушечный пожарный обоз с раздвижной лестницей, а также пожарная качка из папье-маше, оклеенная золоченой фольгой» (Григорьев. С. 168–169).
62
Так, например, путеводитель по городу рекомендовал посетить театры:
«Александринский императорский театр, близ Невского (русская драма). Мариинский императорский театр. На Театральной площади (русская опера и балет). Михайловский императорский театр. На Михайловской площади (французская драма). Панаевский театр. На Адмиралтейской набережной, близ Дворцового моста (русский драматический и оперные спектакли). Театр „Аквариум“. Каменноостровский проспект (оперные, опереточные и драматические спектакли). Новый театр (бывший зал Кононова). Мойка, близ Полицейского моста. Театр Фарс в здании Пассажа (драматические и опереточные спектакли). Петербургский театр Шабельской. Офицерская ул., № 39 (драматические представления). Народный театр императора Николая II. Петербургская сторона, Александровский парк (оперные и драматические представления)» (С. Петербург. Иллюстрированный путеводитель. СПб., [1902] С. 105–106).
В начале XX века в городе действовали также театры: Малый (Суворинский) театр, Василеостровский театр, Драматический театр В. Ф. Коммиссаржевской, Передвижной театр, Кривое зеркало, Литейный театр и др., а также театры Попечительства о народной трезвости.
63
Ср. «Характерную картину зимнего Петербурга, особенно в большие морозы, давали уличные костры. По распоряжению градоначальника костры для обогрева прохожих разводились на перекрестках улиц. Дрова закладывались в цилиндрические решетки из железных прутьев. Часть дров доставлялась соседними домохозяевами, часть — проезжавшими мимо возами с дровами, возчики по просьбе обогревающихся или по сигналу городового скидывали около костра несколько поленьев. Городовой был обязательным персонажем при костре. Обычно у костра наблюдалась такая картина: центральная фигура — заиндевевший величественный городовой, около него два-три съежившихся бродяжки в рваной одежде, с завязанными грязным платком ушами, несколько вездесущих мальчишек и дворовых дрожащих голодных собак. Ненадолго останавливались у костра прохожие, чтобы мимоходом погреться. Подходили к костру и легковые извозчики, которые мерзли, ожидая седоков. В лютые морозы костры горели круглые сутки, все чайные были открыты днем и ночью» (Засосов, Пызин. С. 34).
64
Ср.: «Рестораны в Петербурге могут быть подразделены на несколько рубрик:
а) аристократические и дорогие: „Кюба“, бывший „Борель“ (Б. Морская), „Контан“ (Мойка, у Певческого моста);
б) средней руки: „Лейнер“, „Лежен“, „Палкин“ (на Невском); „Медведь“ (Большая Конюшенная), „Малоярославец“ (Б. Морская, близ арки Главного штаба), „Доминик“ (Невский проспект), „Вена“ (Малая Морская), „Золотой якорь“ (Васильевский остров 6-я линия, близ Большого проспекта), „Бельвю“ (Средняя Невка, против Новой деревни), „Самарканд“ (Черная речка, Языков переулок); рестораны в „Аквариуме“ и „Аркадии“;
в) многочисленные трактиры разных наименований, подразделенные каждый на две половины: чистую и черную (для простонародья).
Рестораны, означенные в пунктах а и б, торгуют до двух и трех часов ночи; трактиры закрываются в одиннадцать часов вечера и лишь немногие из них имеют льготу закрываться на один час позднее.
Во всех ресторанах и трактирах можно получать завтраки, обеды и ужины как по menu, так и порционно. Цены зависят, понятно, от ресторана, но можно определить, средним числом, что без вин и водки обед обойдется в ресторанах аристократических от двух до трех рублей, в ресторанах средней руки — один рубль и в трактирах — от пятидесяти копеек до одного рубля. Обыкновенно обеды бывают двух сортов: подороже (блюд больше и они роскошнее) и подешевле. Дорогой обед состоит из пяти блюд, дешевый — из четырех. Завтраки и ужины обходятся от пятидесяти копеек до одного рубля, не считая выпивки и закуски.
