Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Толкин

Но в конце концов, совершенно неожиданно, им повезло. Однажды Фили, Кили и хоббит ушли вниз по ущелью и стали взбираться по осыпи на южный отрог. Около полудня, заглянув за большой камень, торчавший на склоне, как столб, Бильбо увидел нечто вроде грубых ступеней, уходящих наверх. Хоббит и гномы в страшном волнении поднялись по этим ступенькам и наткнулись на едва заметную узкую тропку, которая временами терялась, но затем появлялась вновь и бежала все дальше по гребню отрога, — пока, наконец, не вывела на совсем узкий скальный уступ, тянущийся на север вдоль склона Горы. Посмотрев вниз, они обнаружили, что оказались на отвесном утесе в конце ущелья, прямо над лагерем. В молчании трое разведчиков двинулись по уступу гуськом, прижимаясь к каменной стене справа. И вдруг стена кончилась — за поворотом открылась маленькая укромная ниша в кольце крутых скал, небольшая площадка, заросшая травой. Проход, через который они сюда попали, не был виден со дна ущелья из-за высоких скалистых обрывов, а сверху, со склона Горы, он выглядел просто как невинная темная трещинка в камне. В нише не было никакой пещеры, прямо над площадкой открывалось высокое небо, но в дальнем конце за зеленой лужайкой вздымалась отвесная каменная стена, которая снизу, у самой земли, казалась такой ровной и гладкой, словно ее складывал каменщик, — но без всяких стыков и щелей.

Ничего похожего на косяки, притолоку или порог; ни задвижек, ни засовов, ни замочной скважины, — однако Бильбо и гномы не сомневались, что наконец отыскали тайную дверь.

Они били по ней кулаками, толкали ее, пихали, умоляли ее открыться, произносили обрывки заклинаний, отворяющих двери, — скала оставалась неподвижной. В конце концов они в изнеможении повалились на траву, чтобы перевести дух, и только когда наступил вечер, разведчики поспешили по тропе обратно в лагерь.

Этой ночью гномы долго не могли успокоиться. Утром они решили еще раз перенести стоянку, оставив на старом месте только Бофура и Бомбура, — охранять пони и те припасы, которые привезли от реки. Все остальные направились вниз по ущелью к началу найденной накануне тропы, поднялись по ступенькам, пробрались по гребню и наконец увидели узкий уступ на склоне Горы. С мешками по такому узкому выступу им было не пройти, — слева зиял обрыв высотой в сто пятьдесят футов, и внизу торчали острые камни, — но каждый из путешественников обвязал вокруг пояса прочную веревку, и в конце концов они все благополучно достигли заросшей травой площадки.

Здесь они устроили новую стоянку. Все необходимое поднимали на веревках из нижнего лагеря, и таким же способом порой спускали в ущелье кого-нибудь из самых непоседливых гномов, например, Кили, чтобы обменяться новостями с караульными или сменить Бофура, которого тогда забирали наверх. Бомбур не пожелал подниматься на скалу ни на веревках, ни по тропе.

— Я на такой тропке просто не помещусь, — сказал он. — У меня там голова закружится, я наступлю себе на бороду, и вас опять станет тринадцать. А ваши веревки с узлами меня не выдержат.

К счастью для Бомбура, насчет веревок он ошибался, как вы еще увидите.

Со временем гномы пробрались по уступу дальше за нишу и обнаружили тропу, уходящую к вершине, но подниматься по ней они не рискнули, да и не видели надобности. Наверху царило безмолвие, которое не нарушали ни птицы, ни что другое, только ветер свистел в трещинах скал. Друзья разговаривали вполголоса, не перекликались, не пели, — таким сильным было постоянное ощущение нависшей угрозы. Гномы, которые возились с потайной дверью, пока ничего не добились. В своем нетерпении они забыли про руны и лунные письмена, и день за днем пытались определить, где именно спрятана дверь на ровной поверхности скалы. Они привезли из Озерного Города кирки и другие инструменты и сначала попробовали с их помощью пробиться сквозь камень. Но при первом же ударе кирки отскочили от скалы, так что гномы до крови сбили себе пальцы, рукояти треснули, стальные острия сломались или погнулись, точно свинцовые. Гномы поняли, что все их навыки в горном деле бессильны против чар, хранящих дверь, и вдобавок их устрашил разлетевшийся по ущелью грохот, который много раз повторило эхо.

Бильбо до крайности надоело сидеть на пороге. Собственно, никакого порога здесь не было, — просто гномы в шутку так называли травяной пятачок перед каменной стеной, припомнив, как давным-давно, во время незабываемого чаепития у него в норе, Бильбо сказал, что, если они посидят на пороге подольше, то обязательно что-нибудь придет в голову. И вот они сидели и думали или бесцельно бродили вокруг, и в голову им приходили все более мрачные и унылые мысли.

Гномы было воодушевились, когда отыскали тропу, но теперь совсем сникли. Однако они не хотели сдаваться и не собирались уходить от Горы.

Теперь хоббит, как и его спутники, тоже пал духом. Он ничего не делал целыми днями, просто сидел, прислонившись к скале, и из ниши с вершины утеса смотрел на запад — на черную стену Мирквуда за необъятными пустошами и болотами, и еще дальше, туда, где у самого горизонта ему порой мерещились едва различимые очертания далеких Туманных Гор. Если гномы спрашивали, чем он занят, Бильбо отвечал:

— Вы же сами сказали, что мое дело — сидеть на пороге и думать, как попасть внутрь, не говоря уж о том, чтобы пробраться дальше за дверь, вот я сижу и думаю.

Но, боюсь, вместо того, чтобы размышлять о деле, Бильбо думал совсем о другом — о том, что скрывалось в голубой дали за горами, где остался тихий Западный Край, родной Холм и уютная нора.

В траве посредине лужайки лежал большой серый камень, и хоббит обычно сидел, в задумчивости уставившись на него, или следил за неторопливо ползавшими по скалам толстыми улитками. Им, похоже, нравилась заросшая травой ниша с прохладными каменными стенами: этих огромных цепких улиток здесь было довольно много.

— Завтра пойдет последняя неделя осени, — сказал однажды Торин.

— А потом начнется зима, — проговорил Бифур.

— И наступит следующий год, — подхватил Двалин. — И наши бороды дорастут до самого дна ущелья, а дело так и не сдвинется с места. Какой прок от нашего Взломщика? Раз у него есть кольцо-невидимка, пусть покажет, на что способен, — я начинаю подумавать о том, не пройти ли ему через Главные Ворота, чтобы выяснить хоть что-нибудь!

Бильбо услышал, о чем они говорят (он сидел прямо под козырьком скалы, на которой расположились гномы), и подумал: «О всемилостивое небо! Так вот, значит, к чему все идет? Бедный я, несчастный, ну почему, почему я все время должен их выручать с тех пор, как маг уехал? Что мне делать? Я так и знал, что в конце концов меня ждет что-то совершенно ужасное! Неужели мне придется еще раз увидеть эту злосчастную долину Дейла! И эти дымящиеся ворота!!!»