Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев

Области и нюансы жизни, на которые люди обычно тратят основную массу своего внимания, перестают играть определяющую роль и генерировать нескончаемый поток значимости – они становятся неинтересными. Поэтому нет необходимости вовлекаться в них с полной эмоциональной отдачей. Что, конечно, не означает их игнорирования. Просто они занимают положенное им небольшое место в безбрежном океане жизни – только и всего. При этом высвобождая обширные зоны внимания для изучения нового – как при чистке чердака от старого ненужного хлама.

Постепенно формируется новая жизнь – с виду такая же, как и раньше, но по сути, совсем другая – наполненная другим внутренним содержанием. Она – не хорошая и не плохая, она – такая, как есть. И кому-то от такой жизни хорошо.

Обучение каждого, вступившего на путь получения знаний, заключается в нахождении пути взаимодействия с Намерением и закрепления его, как некоего канала связи с ним. Насколько прочной будет эта связь, зависит только от ученика – и только от него самого. Задача любого учителя заключается в доказательстве ученику существования Намерения, он должен показать способы взаимодействия с ним и отпустить ученика в свободное плавание – чтобы учился выгребать самостоятельно.

Наши способности являются только нашими, и наши возможности в обучении зависят только от нас. Учитель, конечно, нам помогает, поддерживает и ведет – но только до момента накопления нами достаточного количества собственной личной силы, чтобы продолжать обучение самостоятельно. И тогда мы остаемся в одиночестве, но зато нам предоставлена возможность воспитать самих себя и начать уважать самих себя. И найти свой собственный путь – отличный от других.

Кто-то уходит в монастырь и там ищет просветления, кто-то «закапывает» себя от внешнего раздражающего мира и живет, пытаясь в мирской суете отгородиться от всего мирского, кто-то ищет учеников, чтобы «дарить им мудрость веков», а кто-то по-другому – например, пишет стихи в поисках вдохновения. А почему – нет? У каждого – свой путь, но конечная цель всегда одна – возвращение к Абстрактному – в свой дом, к своему учителю и властелину.

Ну, вот и конецМоему злоключению.Я выполз на берег,Лежу недвижим.Подарок фортуны?Судьбы избавленье?Мне трудно поверить —Я все еще жив!

Округлая галька,Пустое пространство,Морская стихия,Покой и песок.Угрюмая поступьТеней предзакатных,Кровавое солнце,Седой горизонт.

Чудовищной силыБыл гнев Посейдона.Корабль, как щепку,Несло по волнам.Четырнадцать маленькихИскорок жизни,Вцепившись в канаты,Молились богам.

Был шторм первозданный,Свирепый, могучий,Такой, что бываетОдин раз в сто лет.Четырнадцать маленькихИскорок жизниСмирились с судьбою —Спасения нет.

И нас становилосьВсе меньше и меньше.Двоих смыло за борт,Один прыгнул вслед,Стихия стонала,Кружилась, ревела.И волны смеялись —Спасения нет!

Бездонное чревоЗвало и манило,Бездонное чревоСулило покой,Бездонное чревоТерпеть не умело,И каждому слышался голос:«Ты – мой!»

«К чему эти жертвы?Страданья и муки?Приди ко мне, милый!Ответь же, ответь!Я дам тебе отдых,Я дам тебе силы,Я дам тебе все, что желаешь!Поверь!»

Навязчивый шепот,Бессвязные крики,Вой ветра в снастях,Ледяная вода.И кто-то, не выдержавМедленной пытки,Желал поскорееУйти в никуда.

Хулы и проклятья,Стенанья, молитвы.И вдруг капитан,Обнаживши клинок,Решил – пробил часИскупительной битвы.Пронзил свое телоИ кровью истек.

Застыв на мгновение,Чудовище буриЛишь смылоКровавую пену во мрак.И каждый, кто был еще жив,Сразу понял,Что скоро и сам онПогибнет вот так.

Почувствовав это,Чудовище буриСпешило прибратьСвои жертвы скорей —И вот из глубинПоявился тот самый —Древнейший, мифическийУжас морей!

Заметив его,Все мы в удивленииСерьезно решили,Что это лишь сон.Не может же статьсяТаким невезенье!Что вдруг повстречался намИменно он!

Слуга Посейдона,Чудовищный кракенПредстал перед намиГромадной стеной.На нашу погибельВ кошмарном дурманеЕго к нам послалПовелитель морской.

Огромная туша,Затмившая звезды,Живая скалаНа пути корабля.Последний ударРазрушительной мощи,Застывшие лица,Потом – темнота.

Что было в пучине,И что было после,Не помню сейчас —Мои чувства во мгле.Но я все же выжил,И вот он – мой остров,По воле судьбыПредназначенный мне.

Вот – новая жизнь,Не такая, как прежде.Боюсь пустоты,Слышу лишь тишину,Но буду бороться,Доверяясь надежде,

И выберусь точно,

И к дому дорогу найду!

Фильм ужасов

– Ужас, ужас! – кричали одни. И призывали богов защитить их.

– Кошмар, кошмар! – вторили им другие, – это просто нелюди какие-то!

– Да, беспредел, – хмуро бубнили третьи.

– Да, ладно, нам-то какое дело? – пожимали плечами четвертые.

– В общем, ничего особенного, – лениво отвечали пятые.

– Хотелось бы и получше, – философски относились шестые, – но главное, дело сделано.

– Ну, что ж, пойдет! – утверждали седьмые.

– Почти что хорошо, – удовлетворенно вскидывали головы восьмые.

– Еще чуть-чуть, и все было бы так, как надо, – комментировали девятые.

– Чуть-чуть не дотянули до отлично, – рассуждали десятые.

– Молодцы, справились! – хвалили одиннадцатые.

– Отлично сработано, медали – за нами! – восторгались двенадцатые.

– Превосходно, весь цивилизованный мир вам аплодирует! – визжали самые главные.

О чем это? Да все о том же, об отношении. В частности, о какой-нибудь войне, например. Так сказать, виды с разных колоколен и в зависимости от угла зрения. Кого-то ужасают жертвы, а кто-то цинично рассуждает, что погибли только аборигены, а настоящие человеки, все как один, целехоньки и благоденствуют.

Всё мы это проходили сотни и тысячи раз, как, например, утверждение, что у индейцев нет души, поэтому можно им смело подбрасывать в деревни зараженные оспой одеяла. Или сделать имя вандалов нарицательным, только потому, что Рим с ними был не согласен в вопросах географии. Или объявить войну соседнему государству, потому что, видите ли, так хочет бог. А теперь даже бога не надо, можно ограничиться незамысловатым «I believe», и это всех устроит. Да, «ты виноват лишь в том…», что у меня есть пушка и снаряд.

Никогда не понимал фильмов ужасов. Одна моя хорошая знакомая их просто обожала и находила в их просмотре большое удовольствие. Я же нет. Наверное, уже тогда чувствовал, что можно так настроиться на силы, которые стоят позади этих телевизионных картинок, что мало не покажется. Да и так кругом хватает мрака и безысходности. К чему еще усугублять?

Много ужасов есть на свете белом, но есть один – особенный. Маскирующийся под нормальную жизнь. Он с виду не так ужасен и повсеместно распространен, и почему-то никто не воспринимает его именно, как ужас. Чем он и страшен, и непобедим.

Он скрыт в нас и очень нам знаком. И называется ужас безысходности среднего благополучия.

Его питательная среда неистощима. И с каждым годом становится все распространеннее и шире. Она захватывает все больше людей и приобщает их к своей серости. Она реализовывает их материальные мечты и ввергает в усталость. Она заражает скукой и однообразием. И единственное спасение – улететь куда-нибудь к солнцу и свету. Но почему же и там – на свету – нет покоя? Почему же хочется вернуться и поискать где-нибудь еще?