Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев

Им больше нравится:

«В медитации рождается мудрость. Отсутствие медитации ввергает в неведение. Всегда помни о том, что ведет тебя вперед, а что тянет назад».

Сиддхартха Гаутама (Будда)

Странные люди, не правда ли?

Он и его напишу-ка

Интересно, сколько раз в жизни у каждого из нас возникает потребность ее поменять? Точно, счет идет на десятки, если не на сотни. Каждый из нас обычно любит помечтать, а что бы было, если было бы вот так, или любит поплакаться об упущенных возможностях – по крайней мере, про себя. И иногда настолько погружается в свои мечты и переживания, что они начинают жить своей жизнью и настоятельно диктуют свою волю – пора что-то менять. Пора уходить или возвращаться, или что-то делать, пока не поздно.

И вообще, как бы хотелось разнообразия и чуть-чуть романтики, или побольше экзотики вокруг, или, например, статус. Кстати, статус и известность. Кто сейчас самые статусные и известные? Лица из телевизора. Желательно – крупным планом! Но если мы окунемся назад в прошлое – всего на каких-то сто лет – что мы увидим? А увидим мы то, что за эти самые какие-то жалкие сто лет привязанности и предпочтения публики, граждан, товарищей, господ, камрадов, мадмуазелей, фрау, а также эльфов и хоббитов и всех других изменились радикально.

Ну, кто сто лет назад стремился быть актером захудалого уездного театра, дрыгать ногами и пафосно корчиться, преподнося плоские шутки на потеху зрителям? Кто желал стать фигляром и лицедеем? Некоторые, конечно, хотели проявить себя в искусстве, но высоком, если, конечно, уважали сами себя. А высокое искусство жило своей жизнью и никак не пересекалось с развлечениями для толпы. Уважающие себя писатели и поэты ни за что не доверили бы чтение своих пьес и художественных постановок кому-то другому. Они не имели никакого отношения к театру и не считали себя обязанными кого-то развлекать. Почетными были профессии инженеров, ученых, врачей, военная карьера была практически обязательной для аристократов. В противном случае они лишались уважения окружающих. Разве люди, жившие тогда, могли предположить, что пройдет сто лет, и профессия военного, инженера, врача станет, как бы так сказать помягче, не совсем престижной? А «сливки» общества будут пытаться хоть тушкой, хоть чучелом пролезть в ящик с кинескопом, чтобы оттуда их видели все? Кто сейчас знает нобелевских лауреатов в лицо? Единицы – если, конечно, лауреат не Эйнштейн – но таких на редкость мало, но даже сербского гения Николу Тесла вряд ли кто из современников узнает по фотографии – хотя трудно найти более гениального человека.

Зато все знают актеров, причем действительно ярких из них – единицы. И зарабатывают они на порядки больше любого светила науки, любого военного, будь он хоть трижды маршалом всея Земли, любого врача, спаси он хоть тысячи жизней. Зато все знают футболистов – это такая порода людей, которые бьют по мячу и даже иногда попадают куда-нибудь. И еще они всем говорят, что до изнеможения «работают на тренировках». Типа, мы должны их за это уважать – как будто пашут даром во имя какой-то там высокой цели. Они работают за деньги, причем часто совершенно непропорциональные их собственной полезности. «Посмотрите, как двадцать два миллионера бегают по полю на потеху бедным, собравшимся на них поглазеть». Что тут говорить – достижение демократии – бедные несут свои последние рубли, чтобы обогатить богатых, за что богатые делают вид, что развлекают бедных.

Все встало с ног на голову – герои войны, космонавты, летчики, отважные моряки, врачи и учителя никому не известны, а люди из телевизора, даже если они ни в чем особенном никогда не были замечены, дико популярны и, вероятно, считают, что так и должно быть. По праву рождения, наверное, или, может быть, по праву первой ночи? Или еще по какому праву? А что говорить про поп-девушек в боди и певцов с подведенными губками и глазками из телевизора? Они, что, тоже элита? Вы скажите, что все они – марионетки, и за ними стоят серьезные люди, которые делают на них серьезные деньги, что профессия и актера, и футболиста, и поп-дивы требует и сил, и жертв, и профессионализма? Верно, но разве один футболист стоит тысячи врачей, рабочих и учителей? Чем он такой особенный? Учился бить головой и работать ногами, когда другие учились головой думать и работать руками?

С другой стороны, никто ведь не мешает на них всех не смотреть и их не слушать? Можно ведь заниматься просто своими делами? И даже не иметь телевизора в доме? Конечно, но если хочешь добиться статуса – мимо ящика не пройти. Ящик стал верхом статуса. Ты в ящике – ты крут, без ящика – ты ноль. И чтобы там кто не говорил – туда стремятся все. Стремятся стать звездой экрана или певцом, жующим резиновые тексты со сцены. Такова резиновая телевизионная жизнь – телевизор стал главным в нашей жизни – соответственно, люди, не прислоненные ни к полетам в космос, ни к передовой науке, ни к микробиологии, не химики и не врачи, лечащие нас, стали именоваться «элитой». Теперь вся «элита» – в телевизоре, такие потоки электронов. Эфемерные образы под глянец.

Внимание к своей персоне стало самоценным. Внимание можно конвертировать во влияние или деньги. Нет возможности пролезть на ТиВи – напиши что-нибудь. Искусство литературы еще никто не отменял. Но как и везде, на одну достойную книгу будут написаны сотни поделок. И их авторы, безусловно, станут именовать себя писателями и поэтами, литераторами, художниками слова и властителями дум. Они, если не будет хватать таланта, станут нанимать чернорабочих от литературы, выплевывая романы со скоростью станкового пулемета, потому что есть план на нетленку. Они сами станут причислять себя к элите, ошиваться на писательских тусовках, вращаться в среде модных, посещать специальные рауты и вечеринки, а, может, им даже как-нибудь удастся поговорить с самим президентом, закатывая глаза и очень сожалея, что такой бардак творится в стране – куда только смотрит власть! Они, безусловно, по силе мысли будут считать себя равными Софоклу, Сократу и Ленину, несмотря на то, что их интеллекта хватает только на то, чтобы убогим и чернушным языком описывать приключения Васи Пупкина со штурмовой винтовкой М-4 в подмосковном лесу.

Про их жизнь можно смело сказать – Он и его напишу-ка. «Напишу-ка я песню о любви…». Но есть и другие. Есть спортсмены и политики, есть рабочие и инженеры, есть учителя и врачи, художники и музыканты, есть офицеры и рядовые. И есть великие эстрадные певцы, великие актеры, великие мастера слова и великие футболисты. Которых любят, которых уважают, и которые по праву занимают свое достойное место в телевизоре.

Жизнь странная штука. Всегда загадочная, хотя иногда и уверен, что что-то в ней понимаешь. Никогда не хотел быть напишукой. Но вдруг раз – и стал писать. И единственное, что меня утешает – может, кому-то будет интересно то, о чем пишу я?

Песочный человечек на ветру

Интересно, после стольких лет обучения – самостоятельного и не очень, под строгим надзором и вообще без надзора – могу ли я точно ответить на вопрос – а научился ли я в итоге чему-нибудь? И какие, и что из себя представляют те конкретные изученные мною навыки, которыми я владею? И владею ли я чем-нибудь вообще?

Как я уже неоднократно повторял, область знаний, на изучение которой я трачу жизнь, абстрактна, и следовательно – хотя бы исходя из тривиальной логики – получаемые мною знания тоже абстрактны. А прикоснуться к ним и вывести их на интеллектуальный уровень можно только глубоко приникая в

неведомое и пропуская эти знания через себя. И только с помощью взаимодействия с Намерением.

Все знания и вся информация, полученная мной, или та, которую я могу в любой момент получить, есть ни что иное, как результат отклика Намерения на мой запрос. Т. е. по сути, все знания и всё умение заключается в том, чтобы научиться взаимодействовать с Намерением, и если на первом этапе для этого нужно выполнять какие-то сложные обряды и упражнения, то – чем дальше, тем проще.

С течением времени, если не прерывать занятия, твоя жизнь начинает протекать в русле Намерения, а возможность получения какой-нибудь скрытой информации становится все более и более доступной, но одновременно становясь не интересной для рассмотрения. Тебя уже практически ничего не волнует в поведении других, в их эмоциях и переживаниях, в их побудительных мотивах или сильных чувствах. Ты – уже другой и живешь по своим принципам – при этом, безусловно, внешне оставаясь полноценным участником социальных процессов и активным членом общества. Живя такой же жизнью, как и другие – но только внешне. А внутри – ты просто пустой, как чисто вымытая после обеда бульонница, и постоянно поддерживаешь эту пустоту, потому что только она дает возможность взаимодействовать с Намерением.