Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

В течение двух дней Земля пыталась выяснить суть конфликта между космонавтами, но те ничего не объясняли. Наконец на третий день разразился скандал. Начал его Севастьянов, который тоже, оказывается, думал, что жидкость выпил его напарник, и теперь высказал ему это в открытую. Климук парировал тем же: мол, жидкость выпил не я, а ты. Так они препирались в течение нескольких минут, пока с Земли их не заставили остановиться. Видимо, осознав, что зашли слишком далеко, космонавты решили помириться и допить остатки элеутерококка. Но когда они его разлили и выпили, то поперхнулись: жидкость оказалась слишком горькой. И тут до них дошло: никто из них к жидкости не прикасался, а вся спиртовая основа испарилась через полиэтиленовые стенки сосуда. Так был разрешен этот космический конфликт.

В понедельник, 21 июля, в столичных магазинах грампластинок в продажу поступила гибкая пластинка, на которой были записаны три песни в исполнении Аллы Пугачевой. Безусловным хитом пластинки была песня «Арлекино», с которой Пугачева победила на конкурсе «Золотой Орфей». Стоила пластинка 60 копеек и была раскуплена практически мгновенно, чему я сам был свидетелем: в ГУМе за ней выстроилась громадная очередь. Кстати, на самом Апрелевском заводе грампластинок, где печатался тираж «Арлекино», администрация выставила у выхода из цеха и заводской проходной милицейский кордон, поскольку знала — будут массовые кражи (рабочие проносили гибкие пластинки под одеждой, на животе). Думаете, помогло? Вот и нет: пластинки тырили даже сами милиционеры! Так будущая Примадонна отечественной эстрады вошла в каждый советский дом.

Тем временем Витаутас Жалакявичус продолжает снимать в Белоруссии фильм «В августе 44-го…». Причем снимает вопреки мнению автора романа Владимира Богомолова. Последний так и не смог смириться с трактовкой своего произведения именитым режиссером и продолжает бомбардировать киношное руководство требованиями вмешаться в ситуацию. В одном из своих писем писатель пожаловался на то, что за те несколько недель, что идут съемки, ему ни разу не показали отснятый материал. В итоге директору картины Криштулу по приказу свыше пришлось срочно вылетать в Москву, чтобы выполнить просьбу Богомолова.

Вспоминает Б. Криштул: «Я заказал уютный просмотровый зал на «Мосфильме». Богомолов пришел в спортивном костюме, стрижка «ежик», похож на спортсмена.

Когда зажегся свет, я понял сразу — материал ему не понравился. Все его претензии сводились к следующему:

— И это контрразведчики?! Небритые, в грязных гимнастерках (он, наверное, забыл, что его герои неделями прочесывали леса и деревни). Ваш режиссер не воевал, он не знает того, о чем делает фильм.

Пробую возражать:

— Владимир Осипович. Вашу книгу экранизирует лучший в Советском Союзе режиссер этой темы. Вы видели «Никто не хотел умирать»?

Но автор и слышать ничего не хочет. Просмотренный материал подействовал на него, как бензин на огонь. Провожаю его до проходной. По дороге пытаюсь мягко объяснить, что кинематограф подчиняется своим Законам, а литература — своим. В ответ Богомолов повторяет одно и то же: «Не воевал, не воевал, не воевал». Атакую его с другой стороны:

— Скоро «Мосфильм» будет делать картину о Куликовской битве. Вероятнее всего, хотя объявление дали, очевидцев найти не удастся.

Посмеялись.

— По-вашему, Владимир Осипович, фильм должен ставить не режиссер, а контрразведчик…

Огорчительно, но в отношениях с автором появилось буквальное соответствие коллизиям романа. Его герои протестовали против операции «Гребенка». В. Богомолов стал противником фильма…».

21 июля завершил свой полет космический корабль «Союз» (американский «Аполлон» задержался еще на двое суток). Приземление произошло не очень гладко. Так, когда «Союз» пошел на посадку, порывы степного ветра потянули громадный парашют спускаемого аппарата вбок. Он накренился, и двигатели мягкой посадки, расположенные под днищем, не смогли полностью смягчить удар. Капсула грохнулась о землю, изрядно намяв бока Леонову и Кубасову.

Между тем, еще когда «Союз» был в космосе, на Земле приняли решение присвоить Алексею Леонову звание генерала. Значит, рапортовать о завершении полета космонавт должен был в новом мундире. Этот костюм ему доставили прямо на аэродром: самолет только коснулся колесами посадочной полосы, как с ним поравнялась машина Центра подготовки, из которой на ходу в открытую дверь самолета был заброшен сверток с мундиром. Когда самолет наконец подрулил к месту официальной встречи, Леонов уже успел переодеться.

Кстати, и приземление американцев два дня спустя не обойдется без ЧП. При посадке Вэнс Бранд забудет переключить какие-то клапаны и экипаж едва не задохнется выхлопным газом от двигателей — гептилом. Астронавты уже начнут вырубаться, когда Стаффорд успеет раздать всем кислородные маски.

Продолжается пребывание в Париже Высоцкого и Ласкари. Последний вспоминает: «Володя обожал кино. Был день, когда мы посмотрели с ним подряд четыре кинофильма, причем он — по второму разу, из-за меня: «Ночной таксист» с Репарой, «Полет над гнездом кукушки» с Николсоном и «Эммануэль» на Елисейских Полях, где этот шедевр шел несколько лет бессменно. Всю картину Володя острил, смеялся и предвосхищал события на экране. В зале, кроме нас, сидели еще несколько иногородних. Когда включили свет, лица у многих были пунцового цвета. У меня, по-видимому, тоже. Володя — само спокойствие.

Ходили на Пляс Пигаль. Смотреть проституток.

— Хочешь прицениться?

— Нет, — твердо сказал я.

Он подошел к одной, самой вульгарной и не самой молодой…

— Нахалка, — сказал, вернувшись ко мне, — совести вот ни настолько, — показал ноготь мизинца. — Ее цена — три пары обуви. Я вот эти, — поднял ногу, — второй год ношу. — Обернулся в сторону проститутки и погрозил ей пальцем. — Совсем с ума сошла, фулюганка, — прокричал. — Пойдем перекусим…».

В эти же дни актриса Елена Коренева вместе с театром «Современник» гастролировала в Оренбурге (гастроли начались 15 июля). Коренева была занята в двух спектаклях, одним из которых была детская постановка «Принцесса и дровосек», где она играла принцессу Жулейку. Ее партнером там был молодой актер Олег Шкловский (известный ныне как ведущий телепередачи «Как это было»), с которым у Кореневой завязались теплые отношения. Практически все свободное время они старались проводить вместе, что, естественно, не осталось без внимания завистников. Как-то вечером молодые сидели на лавочке возле гостиницы и беседовали, когда одно из окон раскрылось и голос одной из уважаемых актрис возвестил на всю округу: «Смотрите, а Кореневу уже кто-то лапает!».

Еще один удар настиг молодую актрису во время очередного спектакля. Когда Коренева вернулась к себе в гримерную, она обнаружила пропажу кошелька, в котором был ее крестильный крестик и большая сумма денег — две ее зарплаты (в месяц ей платили 70 рублей). И хотя на ближайшем же собрании эта тема была поднята главрежем театра Галиной Волчек, кошелек к хозяйке так и не вернулся. Гастроли в Оренбурге продлились до 27 июля.

Кинорежиссер Александр Митта продолжает подготовительные работы к фильму «Арап Петра Великого». Как мы помним, в главной роли — арапа Ибрагима — он видел только Владимира Высоцкого и даже отказался принять предложение одного французского продюсера, который обещал ему материальную помощь в съемках, но при условии, что он возьмет на эту роль западную звезду Гарри Белафонте. Между тем против кандидатуры Высоцкого были решительно настроены и в Госкино. Однажды зампред этого ведомства Борис Павленок вызвал к себе Митту и предложил ему не валять дурака: «Зачем мазать гуталином Высоцкого, когда можно съездить в Париж, в Национальный эфиопский театр и привезти оттуда настоящего негра. В крайнем случае найти его здесь, в Москве». «У вас есть кандидатура?» — спросил режиссер. «Да, есть: его зовут Тэсфаи Гессео, он учится в Литературном институте. Готовь к роли его». Митта не стал спорить с начальством, понимая, что это бесполезно. Он решил лично взглянуть на нового кандидата на роль арапа и уже после этого что-либо решать. -

Эфиоп, когда узнал, какое счастье на него свалилось, был на седьмом небе от радости. Митте он так прямо и сказал: «Если я снимусь в роли потомка нашего национального поэта (все эфиопы считают Пушкина своим поэтом), то я сразу стану богатым человеком!». Увы, мечтам честолюбивого студента не суждено было сбыться: поговорив с ним более двух часов, Митта пришел к выводу, что эта затея полностью никчемная. И 23 июля Митта написал Павленку письмо, в котором честно рассказал о происшедшем. Он писал: «Взять его на роль задача очень трудная и творчески и производственно. Надо останавливать производство, так как полтора — два месяца, которые потребуются для разучивания текста на незнакомом языке, отработки пластики поведения и разработки роли, отнимут все мое время. Снимать без Ибрагима в фильме мне нечего. Остановка на этот срок срывает экспедицию — конец лета и осень. Стоит ли эфиоп того? Ему сорок лет, он ни разу не снимался в кино, при моем росте он на 14 кг тяжелее меня — живот, пышные бедра».