Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — проговорил убийца, вздохнув свободнее.
— Хорошо, — сказал Борласс, — мы понимаем друг друга. Но нам не следует оставаться здесь далее для разговора. Пойдемте ко мне в номер, там будет безопаснее. У меня осталась бутылка виски, и можем приятно провести ночь, поговорить без помех. Ну, идем, что ли!
Это было похоже на приказание, которому Дарк не смел противиться. Тот, кто приказывал, имел теперь над ним полную власть, и мог, если бы только захотел, передать его в руки правосудия и сделать так, что он оказался бы за решеткой.
Глава XXXII. ПРИВИДЕНИЯ ИСЧЕЗАЮТ
В то самое время, когда Борласс вытягивал признания у Контрелла, два других человека, недалеко оттуда, в лучшей гостинице, разговаривали о преступлении и о преступнике, совершившем его. Речь шла в основном о преступнике, они намеревались найти его и передать в руки правосудия.
Это были полковник Армстронг и молодой плантатор Луи Дюпре, оба знавшие теперь, что убийца Чарльза Кленси находится на свободе и не более как в миле от их отеля.
Им сообщила об этом Елена Армстронг.
Молодая девушка, увидев на улице человека, присутствие которого смутило ее, отошла в глубину веранды, где не нашла уже сестры. На веранде было достаточно светло для того, чтобы заметить в углу очертания тростникового кресла-качалки. Елена опустилась в него. Мысли ее сосредоточились на одном, она взялась за голову руками, как бы стараясь не дать им разбежаться.
От перил она отходила с чувством страха и легкой дрожи. Но это не удивительно. Но скоро к ней возвратилось хладнокровие и отвага.
Внизу на улице, не далее как в двадцати шагах, стоял убийца ее возлюбленного, человек, разбивший ее жизнь; он был здесь, освободившись из тюрьмы.
Она могла подвергнуть его снова аресту, она должна это сделать. Это была первая мысль по прошествии первого волнения. Но каким образом поступить? Закричать прохожим, чтобы те схватили его на улице? Нет, это значило бы дать ему возможность скрыться. Прежде, чем сбежались бы люди на ее крик, он был бы уже далеко и значительно опередил бы своих преследователей. Вокруг Начиточеза, доходя до крайних домов, растет густой лес, почти не тронутый людьми, и там легко укрыться беглецу.
Елене Армстронг было двадцать лет, она выросла в лесах, знала обычаи запада и понимала хитрости и уловки его жителей. Обладая достаточным запасом хладнокровия и смелости, она умела принимать необходимые меры, чтобы расстраивать эти хитрости.
Она поняла, что неопределенность имела бы следствием лишь то, что убийца во второй раз успел бы ускользнуть от правосудия. И так как он ее не видел, или, по крайней мере, не узнал, — она была уверена в этом — то и не надо было торопиться с задержанием его в городе. Не было сомнения, что он намеревался провести здесь еще несколько дней. Одним днем больше, одним меньше — не делало особой разницы; достаточно было получаса для исполнения ее замысла: сообщения виденного ею отцу и Луи Дюпре. Они уже должны были совместно с начиточезскими властями позаботиться об аресте Ричарда Дарка.
Она ничего не могла сделать более, потому что, выглянув снова на улицу, убедилась, что убийца скрылся. Спрятавшись за виноградными листьями, она искала его некоторое время глазами на улице слева и справа, насколько позволяли фонари.
Был ли это он или нет, но человек, удалявшийся от гостиницы, находился на слишком большом расстоянии, чтобы его настигнуть.
Когда полковник Армстронг удалился в свою комнату, а Луи Дюпре расстался с Джесси, было уже поздно принимать меры к аресту убийцы.
Если б они знали, где захватить его, и где он проводит эту ночь, то поступили бы иначе, дали бы знать властям и приступили бы немедленно к делу. Но ни тот, ни другой не знали о существовании «Вождя Чоктав» и не имели понятия о характере посетителей этой гостиницы, а потому решили отложить дело до утра. Решение неудачное и роковое для их замысла, так как прежде, чем солнце взошло над кровлями Начиточеза, прежде чем лучи рассвета осветили его тенистые улицы, Ричард Дарк удалился из города вместе с полдюжиной постояльцев таверны.
Глава XXXIII. НЕ ЖЕЛАЕТЕ ЛИ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К НАМ?
Ранний час поспешного ухода Ричарда Дарка не нуждается в объяснении. Разговор, который имел он с Борлассом в номере последнего и который служил продолжением беседы, начатой в зале таверны, объяснил нам причину этого ухода.
Войдя в свою комнату, гигант предложил стул своему спутнику, сам сел на другой, поставил на стол бутылку и сказал:
— Я вам предложил, мистер Дарк, присоединиться к нам. Я это сделал, желая вам добра, что вы сами должны понимать очень хорошо. Вы в свою очередь спросили меня, что это значит, не правда ли?
— Да, — отвечал Дарк неуверенно.
— Это значит, — сказал Борласс, наливая себе стакан и осушив его залпом, — что я и все, с которыми вы вместе пили — самая лучшая шайка в мире. Вы сами видели, насколько весела наша компания. Эта ночь ничто в сравнении с тем времяпрепровождением, какое мы устраиваем для себя в Техасе, в степях. Мы ведь живем в Техасе.
— Могу ли я спросить, мистер Борласс, чем вы занимаетесь?
— Если мы чем-нибудь и занимаемся, то чаще всего ловлей лошадей. Мы ловим диких лошадей и мустангов, как их называют, а иногда и таких, которые не совсем дики. Мы водим их в колонии на продажу, вот почему нас прозвали «мустангерами». В промежутках, когда дела идут не совсем хорошо, мы проживаем в техасских городах, преимущественно в тех, где больше мексиканцев. Очень приятно проводим время с мексиканскими девушками. Поверьте мне: вы можете в этом положиться на слово Джима Борласса.
— Я и не имею причин сомневаться, — отвечал Дарк.
— Тогда я не имею надобности говорить больше, не правда ли? Я знаю, что вы любите хорошенькое личико с черными глазами. О, вы найдете сколько угодно таких сеньорит; может быть, найдете вполне достаточно для того, чтобы позабыть пару глаз, которые смотрели на вас с веранды отеля. О, я видел, как они на вас смотрели!
— Они смотрели на меня? — воскликнул Дарк с удивлением и в испуге.
— И очень пристально.
— Вы хотите сказать…
— Хочу сказать — глаза мисс Елены Армстронг, которые заставили вас выстрелить по Чарльзу Кленси.
— И вы полагаете, что она меня видела? — спросил убийца с явным беспокойством.
— Я
