Черный Лотос - Лора Роулэнд

Его слова наполнили сердца гордостью, вернули улыбки на лица. Они тронули даже Мидори, несмотря на ее положение соглядатая. Дым благовоний забирался в легкие, отчего у нее закружилась голова. Может, она и впрямь особенная, а Анраку первый это подметил?

— Всем вам пришлось поплатиться за свою исключительность. — Подавшись вперед, первосвященник как будто прибавил в стати, его голос отдавался в каждом уголке зала. — Мир жесток с теми, кто не похож на других. Вы терпели презрение, насмешки и неприязнь. Гонимые, хулимые, безвинно терзаемые, шли вы по жизни, полной боли и унижения.

В молитвенном гуле послышались всхлипывания. Отовсюду смотрели искаженные мукой девичьи лица. Общий настрой подчинил себе и Мидори. С болью в сердце она вспоминала насмешки Хираты, снисходительность Рэйко, издевки фрейлин замка Эдо, долгую разлуку с семьей. Ее глаза наполнились слезами.

— Знайте: страдания вам причинялись из зависти, — продолжал Анраку. — Люди хотят лишить вас превосходства, которого им не суждено иметь.

Откровение потрясло Мидори. Как просто и ясно, оказывается, объясняются все ее беды! Повсюду вокруг на заплаканных лицах расцветало понимание.

— Однако эти муки выпали на вашу долю не случайно. Их ниспослали вам высшие силы, чтобы испытать ваш дух на крепость. Вы выжили и тем самым прошли проверку. Теперь же судьба избрала вас для вступления в общину избранных, подобных вам. Здесь ваш настоящий дом! И здесь вы обретете заслуженное совершенство!

Анраку улыбнулся, излучая доброжелательность, от которой забылись былые обиды. Теперь послушницы рыдали от счастья, и вместе с ними — Мидори. Быть может, судьба в самом деле привела ее сюда — в единственное место, где ее признают и поймут?

— Взгляните на свою новую семью, — произнес Анраку, поводя рукой. — Знайте: здесь вы дома, среди подобных вам, вместе.

Послушницы обменялись теплыми, преданными взглядами. Мидори ощутила такой наплыв дружеских чувств, какого прежде не знала.

— Воздадим хвалу Черному Лотосу! — пропела она.

— Перед всеми вами стоит важная цель, — сказал Анраку. — Все вы ищете высшего знания, осведомленности в духе и конечного выражения того, что в вас сокрыто. Избрав меня в наставники, вы получите мое благословение. Итак, ваше путешествие начинается.

По рядам слушательниц пробежало волнение.

Анраку продолжал:

— Сутры Черного Лотоса описывают путь к просветлению в виде ленты, сотканной из бесчисленного множества нитей. Приблизьтесь одна за другой, чтобы я заглянул в вашу душу и определил, какая стезя кому предназначена.

Две монахини подошли к первому ряду послушниц. Выбрали одну из девушек и возвели на алтарь. Мидори не на шутку встревожилась. Ритуал так увлек ее, что она забыла, для чего пришла в храм. Анраку склонился к послушнице, сжал ее голову ладонями и пристально вгляделся в глаза. Гул молитвы нарастал. Мидори видела, как первосвященник шевелит губами, говоря что-то послушнице, и понимала, что не сможет подойти к нему в свое время. Анраку может узнать, что она шпионка!

Тем временем он отпустил девушку, и та, спотыкаясь и плача, попятилась на свое место. Одну за другой послушниц забирали к алтарю. Кто-то, слушая первосвященника, стонал, кто-то лил слезы, кто-то ошеломленно смотрел в пространство. Некоторые даже падали в обморок. «Что же он говорит им?» — недоумевала Мидори. Но вот настал и ее черед.

Сама не своя от страха, она поднялась, шатаясь из стороны в сторону словно пьяная. Монахини подсадили ее к алтарю. Вокруг Мидори закружились искры света и дымовые вихри, где-то внутри отдавалась молитва. Ни жива ни мертва, она стояла перед Анраку.

Он казался высоким как гора, а его мантия на фоне гигантского черного лотоса мерцала пламенем.

Потом он нагнулся, и его твердые теплые ладони легли ей на щеки. Мидори поначалу не смела поднять на него глаза, боясь выдать себя, но взгляд Анраку приковал ее внимание. Его единственное око сияло как маяк, освещая каждый уголок ее души. Ощутив бездну измерений, скрывающихся за повязкой, Мидори ужаснулась и тихонько заныла.

Тут Анраку улыбнулся, и чувство тесного единения с ним успокоило Мидори.

Затем он сказал мягким завораживающим тоном:

— Любовь — вот та сила, что движет тобой. Твое сердце томится от неразделенной любви. Ради нее ты пойдешь на край света, в огонь и воду, будешь ждать целую вечность. Именно любовь привела тебя ко мне.

«Как он узнал? — пронеслось в голове у Мидори. — Неужели он догадался, кто я?» Ей захотелось бежать со всех ног, но хватка Анраку совершенно ее обездвижила.

— Итак, любовь есть твой путь к просветлению, — произнес он. — Тьма и невзгоды поджидают тебя на этом пути, но с моей помощью ты обретешь свою судьбу. Следуй за мной, и твои заветные мечты исполнятся.

Его лицо сияло мудростью. Его ладони испускали энергию, которая перетекала в Мидори теплой волной. Его облик вдруг начал меняться у нее на глазах. Теперь перед ней был Хирата — глядящий на нее и улыбающийся. Мидори чуть не подскочила от радости. Первосвященник и впрямь мог дать ей все, что она пожелает, даже любимого! Потом видение исчезло, и Анраку отпустил ее.

В вихре огней Мидори вдруг показалось, что она очертя голову падает с алтаря. Секунда — и она пришла в себя, стоя на коленях в ряду таких же послушниц. Едва опомнившись от потрясения, она попыталась понять, что произошло, но рассудок отказывался повиноваться. Она понимала, что первосвященник увлекает ее в свою зачарованную обитель и что нужно сопротивляться, но предложенные им дары так непреодолимо манили…

Послушницы продолжали подходить и спускаться с алтаря. В толпе разгорались страсти — одни не могли сдержать слез, другие стонали, третьи радовались. Мидори гадала, что Анраку наобещал остальным. То, что он может знать всех и исполнить любое желание, казалось немыслимым и вместе с тем абсолютно нормальным. Мидори почувствовала, как ее воля слабеет, а душа льнет к Анраку.

Когда обряд был закончен, первосвященник удовлетворенно оглядел послушниц. По обращенным к нему одухотворенным лицам Мидори поняла, что все они ощущают ту же смесь страха, надежды и восхищения, что и она.

— Теперь вы все знаете, каким путем вам надлежит идти, — сказал Анраку. — Но прежде чем отправиться в странствие, вам необходимо принести клятву, которая требуется от каждого члена Черного Лотоса.

Он воздел руки.

— Встаньте, дети мои!

Мидори поднялась. Голова до сих пор кружилась, ноги не слушались. Тосико и другие то и дело наваливались на нее.

— Повторяйте за мной, — начал Анраку. — Отныне клянусь исповедовать веру Черного Лотоса и навсегда отринуть все прочие.

Как непосвященный новичок, Мидори понятия не имела, в чем состоит ее новая вера, но сейчас это было не важнее нескольких фраз, которые отделяли ее от обещанной Анраку награды. Мидори было почти все равно, в чем клясться, и ее голос примкнул к громкому, прочувственному хору послушниц.

— Отрекаюсь от своей семьи, друзей и всего мирского, — сказал Анраку.

В голове у Мидори пронеслись образы сестер, Хираты, Рэйко, Сано и маленького Масахиро, но губы сами собой произносили слова обета. В ее искаженном восприятии Анраку вырос до размеров колосса, зал заполонили его отражения, тысячекратно помноженные и сверкающие.

— Клянусь посвятить свою жизнь служению Черному Лотосу, — выводил он.

Послушницы вторили со всевозрастающим пылом. Мидори ощущала, как целиком сливается с ними.

— Клянусь повиноваться первосвященнику Анраку — отныне и во веки веков!

Выкрикивая последние слова, Мидори уже не могла выделить собственный голос из голосов новых подруг. Ее сердце стучало в унисон с остальными, они дышали словно единое существо.

— Клянусь в верности Черному Лотосу!

Всеобщий истеричный порыв превратил толпу женщин в единую массу разгоряченных качающихся тел с вытянутыми руками.

— Клянусь в верности Черному Лотосу!

Затем Анраку добавил степенно и сурово:

— Настал черед последней, самой важной клятвы: «За нарушение принесенных обетов да поразит меня смерть и обречет на вечные адские муки».

Громоподобный ответ заставил зал вздрогнуть.

Взбудораженная сверх меры Мидори не могла помыслить об окончании ритуала. Душа и тело требовали большего, хотя она и не знала чего.

— Теперь подкрепим клятвы обрядом посвящения, — возгласил Анраку.

Бормочущие священники выстроились за спинами послушниц. Две монахини взошли на алтарь. Анраку поднял руки, и они сняли его многоцветную мантию. Секунда — и он предстал перед толпой обнаженным, во всем своем гордом великолепии. Мидори никогда не видела голого мужчину и потому смотрела во все глаза. Вид мужского естества Анраку смущал и завораживал ее.

— Приветствую вас как поклонник истинной веры. — Он протянул открытые ладони вперед. Вырастающий из дыма и свечного пламени, он казался ожившим идолом. — Разделите мою власть. Примите мое благословение.