Война мёртвых - Александр Михайлович Бруссуев

отчаянно махая своими крыльями, сопя и подвывая, поднял двух человек над маленьким озером, а потом резко их бросил. Те полетели вниз тормашками, представляя, как сейчас переломают себе все кости на такой мелкой воде.

Они упали, подняв тучу брызг, и пропали, будто утонули. Озеро слез в месте падения образовало воронку, куда вся жидкость в считанные мгновения засосалась. Раздался последний булькающий звук, и на этом месте не осталось ровным счетом ничего, даже от той дыры, что героически пробил Ропот.

Набежавшие черные порыскали в недоумении и для соблюдения порядка проведения следственно-розыскных мероприятий, но не нашли никаких следов былого пребывания здесь двух людей и двух душ. Даже поверхность, где еще не так давно плескалось озеро, оказалась сухая и ровная.

Черные, не дожидаясь команды, разбрелись по своим делам. Они, конечно, страдали, но продолжали страдать от неуемной злобы, что впиталась в их души за время служения разным государствам, отечествам и тому подобным бандитским «крышам». Без любви любая душа почернеет. А какая может быть любовь у тех, кто заточен под причинения мучений ближним людям?

Тойво не ожидал такого развития событий. Он был уверен, что и для Илейки все с ними произошедшее было совершенной неожиданностью.

Они плюхнулись в озеро, но вопреки ожиданиям неизбежного удара о твердое и близкое дно, ушли в разверзнувшуюся бездну, которая всосала их тела, как лечебная клизма, всасывающая лечебный раствор. Люди помчались в неизвестном направлении с ошеломительной скоростью, окруженные пузырьками дыхательной смеси красной планеты.

Если бы они вовремя не набрали полные легкие атмосферы и потом не задержали дыхание, то было бы плохо. Но сколько можно задерживать дыхание? Полминуты — достаточно легко, минута — уже посложнее. Это в земном эквиваленте. Далее — судороги от удушья и полные кранты.

Скорее всего, времени с момента падения прошло совсем немного, потому что Тойво пока не чувствовал, что легкие начинают страдать, а головной мозг, соответственно, голодать. Он пошел на подъем. Рядом отчаянно махал ногами, как военный ныряльщик, богатырь Илейко. Вокруг поднимались пузыри — одни довольно большие, другие, россыпью, совсем маленькие.

Несмотря на то, что человеческий глаз не приспособлен нормально работать под водой и видеть вокруг себя, видимость была очень даже ничего. Может быть, конечно, потому что вся жидкость, из которой состояло озеро, была слезами.

Неожиданно Илейка, который поднимался быстрее красного финна, остановился и недоуменно закрутил головой. Через мгновение тоже самое проделал и Тойво.

Они уперлись головами в лед, который оказался достаточно толстым, потому что никак не реагировал на удары кулаков двух людей.

«Парни, к пузырям плывите, переведите дыхание!» — подумал я, содрогаясь от мысли, как это может быть подо льдом, когда нет никакой возможности, чтобы поднять голову и вздохнуть полной грудью!

Илейка толкнул своего товарища и показал рукой на собравшийся поблизости подо льдом пузырь весьма большого размера. Тойво кивнул головой и совсем скоро под поверхностью раздался сначала один хриплый вздох, следом — другой. Фу, удалось перевести дыхание. А дальше что?

«Плывите на свет», — хотелось крикнуть мне. — «Где светлее, там и лед тоньше».

Илейка, успокоив дыхание, мотнул головой в сторону.

Туда поплывем, — сказал он. — Там больше света. Там меньше толщина льда.

Да, — ответил Тойво. — Иначе мы здесь околеем.

Они подышали, как могли, насыщая кислородом свою кровь, и одновременно поплыли, молотя ногами ритмично и слаженно. С каждым гребком рук вокруг делалось светлее. Но надо было плыть еще, пока хватало сил, иначе лед можно было и не пробить.

Илейка первым показал: приплыли, бьем. Тойво его поддержал.

Что есть сил, они начали бить над головами, лив дал красному финну один цеп, сам использовал два. Лед крошился, кололся, но прорубь не получалась. И живительных пузырей с атмосферой поблизости не было.

«Терпим, парни!» — подумал я. Хотя, что уж тут терпеть? Не ударились в панику — и то молодцы. Я бы уже несколько раз умер со страха. Но лед, зараза такая, не ломается!

В полуметре от Тойво, прислонившего свою ладонь к поверхности в полном бессилии, с глухим треском лопнул лед и внутрь просунулась рука. Рядом произошло точно такое же действие.

Уцепившись, люди вылетели на лед, как рыбы, и остались лежать, жадно хватая ртами атмосферу, как нельзя лучше подходящую для дыхания: дым, смрад и вонь.

Парни, не время лежать! — сказал Охвен, вытирая руку о штанину.

Цеп давай, — добавил Мортен, тоже отряхивая руку от капелек воды. — Сейчас начнется.

22. Путь к Светлому

Илейка поднялся первым и раздал всем сохраненные им в целости и сохранности матерчатые цепы. Последний, третий, вложил в руку Тойво, когда тот поднялся на ноги.

Хорошо, что в этом мире сносу нет ни материи, ни материалам, — сказал он, озираясь по сторонам.

Антикайнен сразу вспомнил свою арестантскую робу, разорвавшуюся на две неодинаковые половинки. Может быть, созданная в СЛОНе ткань не обладала вообще никакими свойствами, даже дьявольскими? Запредельное качество, черт бы его побрал!

Да, — невесело сказал Илейка. — Идут. Что-то их многовато.

Зато мы вооружены, — ответил Охвен. — А они с голыми руками.

Тойво посмотрел в сторону и увидел приближающихся к ним черных, все — явно выше среднего роста. Все в боевых полицейских униформах, у всех злобные и надменные лица.

Куда нам бежать? — спросил он. — Или здесь битву принимать?

Бежать нам, в общем-то, некуда, — пожал плечами Мортен. — Но двигаться нужно вон к той расщелине во ледяной горе.

Тогда строимся ромбом, — скомандовал Тойво. — На острие Охвен, по углам Мортен и я. Илейка замыкающим. Бьем, как и раньше, ловим инерцию, не останавливаемся. Илейка, контролируй периметр и устраняй вражеские прорывы. Через каждый десяток шагов меняемся по левому плечу.

И они пошли, раскрутив свои цепа, стараясь быстрее войти в ритм, позволяющий не прибить ни себя, ни своих товарищей, двигающихся на расстоянии двух шагов друг от друга.

Первый ряд черных накатил, не особо опасаясь за свои головы и конечности. Просто они не могли взять в толк, что кто-то может драться с ними не голыми руками. Ну, и поплатились за это. С проломленными головами и грудными клетками пять душ завалились под ноги своим подельникам. Седьмого черного, уложив шестого ударом в то место, где раньше была печень, Илейка поднял и бросил во второй ряд нападавших. Те попадали, как кегли. Это позволило «ромбу», который бы раньше при большем количестве людей именовался «римской черепахой», перестроиться и пройти добрых двадцать метров к намеченной цели.

Скопившиеся в атакующую армаду черные не были сплоченным подразделением. Тренированные в земной