Лунный синдром (сборник) - Михаил Бочкарёв

Частенько ему попадались сумки, набитые одеждой, книгами и различной едой. Иногда в забытом отыскивались фотоаппараты, бритвы, радиоприёмники, фонарики, рыболовные снасти и прочая мелочёвка, которую Лисоух сдавал в ломбард, получая за это примерно треть стоимости находки. Одежду он носил на рынок и также продавал по бросовой цене торгашам, которые после сбывали её гражданам по ценам новых вещей. Денег выходило не так много, но Лисоух не жаловался, ему вполне хватало на сносное питание и оплату коммунальных услуг. Лисоух Молодянский вовсе не был бомжом. У него была однокомнатная квартира в не очень новом, но достаточно крепком доме, где помимо людей прочно обосновались крысы. А крысы, как известно, никогда не селятся в сейсмически опасных постройках, и, следовательно, дом грозил простоять ещё долго.

Сейчас Молодянский внимательным взглядом обшаривал вокзал. В скором времени должен был отойти поезд на Самару, а это значило, что кто-то, возможно, уже оставил под какой-нибудь скамейкой одну из сумок.

Он смял высосанную до дна банку, и, кинув её в сторону, двинулся к ряду скамеек для ожидающих отправления поезда пассажиров. Из громкоговорителя задребезжал монотонный женский голос с предупреждением об отправке поезда, Лисоух увидел нескольких бегущих к вагонам опаздывающих граждан, и сам, вдруг преобразившись, стал нервен взглядом и телом. Так он изображал из себя такого же пассажира, который вдруг вспомнил, что забыл чемодан, но не помнил, где именно. Он начал энергично ходить вдоль скамеек, ища глазами что-нибудь кем-то забытое. И усилия его не оказались напрасны.

Под одной из скамеек Лисоух увидел то, что искал. Он быстро подошёл, и уверенным движением, таким, что у стороннего наблюдателя и сомнения бы не возникло, что вещь принадлежит ему, схватил чёрный саквояж. Он оказался довольно тяжёлым, и Лисоух внутренне возрадовался, предполагая наличие чего-то ценного. Он развернулся и поспешно побежал в сторону отходящего поезда, но не добежал до него, а резко свернул вправо, и, сбавив темп, быстрой походкой направился к выходу.

Саквояж не терпелось вскрыть. Лисоух выбрал для этого давно приглянувшийся тихий дворик, в котором чужих сумок и чемоданов вскрыто им было немало. Он поставил саквояж на лавочку, и, убедившись что вокруг ни души, щёлкнул заклёпкой на лямке.

Раздвинув саквояж, Лисоух онемел от изумления. Саквояж был не то, чтобы пуст, хотя наполненным его назвать было нельзя. Но то, что Лисоух увидел, не укладывалось в его голове. Он смотрел в саквояж и не видел дна. Вместо дна видел блестящую гладь воды. Казалось, он смотрит в открытый люк, который необъяснимым образом парит в воздухе посреди бела дня над сверкающей в лучах солнца водой.

— Это что за фокус? — спросил он неизвестно кого, — Наверное, оптический обман.

Он сунул руку внутрь, но, к удивлению своему, не наткнулся на хитроумную систему зеркал, встретить которую ожидал. Рука ушла в саквояж по самое плечо. Молодянский прикинул размер необъяснимой сумки, и понял, что, по всем законам логики, рука его сейчас должна касаться земли под лавочкой, а не болтаться высунутой из окна тряпкой неизвестно где. И тут вдруг какая-то сила ухватила его конечность и потянула за собой. Казалось, руку всасывают огромные мягкие губы, Лисоух попытался вырваться, но у него ничего не получилось. Тело его согнулось, влекомое какой-то силой, ноги оторвались от земли, и он забился, как пойманный на крючок карась. Мгновенье спустя саквояж всосал его полностью, захлопнулся и исчез.

Всю сцену наблюдал из окна своей квартиры пенсионер Збрундель Автонгил Петрович. Поле того, как чемодан проглотил худощавого молодого человека, Збрундель вскрикнул и заметался по кухне, не зная, что предпринять. Он схватил телефон и дрожащей артритной рукой набрал 03. Приятный женский голос поприветствовал его, и Автонгил, не вдаваясь в детали, тут же выпалил в трубку.

— Только что человека убили!

На другом конце на секунду воцарилось молчание.

— Пульс есть? — спросил тревожно голос.

— Не могу знать, — ответил старик, — он пропал.

— Кто? Труп? — удивился голос.

— Человек пропал, — разъяснил Збрундель, удивляясь непонятливости барышни, — его чемодан проглотил, а сам исчез!

Снова в трубке повисла пауза.

— Давно пьёте? — уже с совсем иной интонацией, в которой Збрундель уловил надменные нотки, проговорила девушка.

— Я ветеран! — с гордостью ответил он, — Я непьющий!

— Звоните в психиатрическую, — посоветовал голос, став совсем безразличным, и связь прервалась.

Збрундель бросил трубку, поправил дрожащей рукой грозящую вывалиться изо рта от негодования вставную челюсть, и снова посеменил к окну, но когда дошёл и упёрся лбом в стекло, уже ничего не помнил о событиях, связанных с чемоданом и пропавшем в нём человеке. Збрундель страдал моментальным склерозом, о чём, впрочем, тоже не догадывался, так как давно забыл о диагнозе.

Лисоух упал в воду. Упал неуклюже, отчего сразу ушиб живот, да и падение было с высоты никак не меньше пяти метров, а потому погрузился он глубоко. Он принялся барахтаться, как брошенный в ванну кот, и, нахлебавшись воды, всплыл тревожным поплавком на поверхность. Вода была пресной и прозрачной. Лисоух, перепуганный, не соображая, что произошло, принялся вертеться в воде и искать глазами берег. И нашёл.

Вдалеке зеленела полоса земли, она возвышалась над водой и упиралась в высокую серую стену. Что было за стеной, обозрению не поддавалось.

Лисоух запрокинул глаза вверх, надеясь найти отверстие, в которое вывалился, но ничего похожего не увидел. Вверху синело небо без облаков и хрусталём блестело летнее солнце.

«Это мне наказание за воровство» — сокрушённо подумал он и поплыл к берегу. Плыть в одежде было неудобно, ботинки тянули ко дну, и полы пиджака, развеваясь в воде медузой, надувались навстречу движению, замедляя скорость незадачливого пловца. Молодянский быстро устал, но жажда жизни придавала ему сил, и он, экономя энергию, поплыл медленнее. Благо вода была тёплой и спокойной. Вот уже берег стал совсем близок, Лисоух нащупал подошвами илистое дно, и, отплёвываясь пошёл на сушу.

Первое, что увидел Лисоух, выйдя на берег, это надпись на бетонной стене:

«Турбулентность, релаксация и формалин! Реактивируйте мозг!»

Лисоух не знал, что такое релаксация, и смутно догадывался, что скрывается за словом формалин. Но надпись показалась ему значимой, и он одобрительно покачал головой в знак согласия с автором строк. С мозгом действительно что-то нужно делать.

«Интересно куда я попал?» — подумал он. С Лисоуха, не прекращаясь, текла вода, и он принялся раздеваться.

Оставшись в одних трусах, отжав одежды, Молодянский побрёл по траве вдоль стены, с мотком мокрого одеяния под мышкой. В голове его всё смешалось. Он никак не мог осознать того, что ещё час назад находился в родном городе, занимаясь обыкновенным своим делом, а теперь пребывает на берегу то ли громадного озера, то ли пресного моря, и идёт чёрт знает куда. Хотя в глубине души Молодянскому было интересно узнать, что с ним приключилось, он вдруг понял, что стал частью некоего мистического действа, или, на крайний случай, научного эксперимента.

— Чей же это, интересно, был чемоданчик? — задумался он.

Шёл он очень долго, сколько — сказать невозможно, потому что часы остановились в тот самый момент, когда под стёклышко проникла влага, а случилось это, как только часы соприкоснулись с водой, хотя в инструкции к ним и было указано, что часы обладают водонепроницаемым корпусом. Сам Молодянский думал, что с момента его высадки на берег прошло не меньше часа, однако, сколько он ни шёл, однообразный пейзаж не менялся. Всё так же с одной стороны тянулась вода, слегка плескаясь о берег, а с другой непробиваемой громадой высилась серая стена. Высота стены была сравнима с высотой трёхэтажного дома, перелезть через неё не было никакой возможности, и Лисоух с ужасом подумал, что если она не закончится, то ему останется или разбиться о неё лбом, или утонуть в безбрежной воде. И тут он увидел что-то впереди на стене. Лисоух ускорил шаг, и спустя минуту разглядел верёвочную лестницу, лентой свисающую сверху.

Добежав до спасительного приспособления, он ухватился за гладкую ступеньку и неуклюже начал карабкаться вверх. Подошва часто соскальзывала, и Лисоух чуть не упал, почти осилив всю высоту, но всё-таки удержался и выполз червём на бетонную плоскость. Он предполагал, что стена представляет собой лишь ограждение, но это оказалось не так. Вскарабкавшись наверх, он очутился на уходящей к горизонту плоскости, края которой не было видно.

Вдалеке возвышалось одинокое сооружение, к нему-то и побрёл измученный незапланированными физическими нагрузками неудачливый похититель саквояжа.