Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она слишком много времени проводила в семье своей подруги Зои, – сказала я. – Это сейчас я понимаю, что она лгала мне. Мне надо было раньше задуматься о том, что она могла делать долгими вечерами или даже ночами в чужой семье? У Зои муж, двое детей… Сама не понимаю, что ей мешало ночевать дома, ведь Зоя живет в соседнем подъезде!
– Получается, что Зоя-то все знала и прикрывала ее?
– Не знаю. Может, и она ничего не знала. А я сейчас позвоню ей!
Это была светлая мысль. Попрощавшись с Ильей и пожелав ему спокойной ночи, я позвонила Зое. Говорить по телефону на такую серьезную тему я не хотела, беседовать у нее дома под детский визг тоже не следовало, поэтому я пригласила ее к себе на чашку чая, заманив обещанием «все рассказать».
И она сразу же пришла. Перешагнув порог нашей квартиры, изменилась в лице и даже зажмурилась. Я поняла, что с ней происходит. Она тоже никак не могла свыкнуться с мыслью, что моей сестры нет в живых.
Мы обнялись. Волосы Зои пахли жареным луком. Или только что приготовила ужин, или семья уже поужинала. А я вырвала ее из теплого гнезда, чтобы потолковать о личной жизни моей покойной сестры.
Вместо обещанного чая я поставила перед ней рюмку с коньяком. Мы сидели на кухне, и наши отражения в черном окне поджидали третью фигуру – призрак моей сестры. Иногда мне казалось, что она то и дело появляется в своем домашнем халатике и даже машет нам рукой. Шутка!
– Что? Хочешь сказать, что она последние месяцы подолгу засиживалась у меня и даже ночевала? Да глупости! Ничего подобного не было! Неужели у нее был роман, о котором она не рассказала ни мне, ни тебе, родной сестре? Но почему? – Зоя сделала мне знак рукой, чтобы я налила ей еще коньяку, который она выпила залпом. Как и первую порцию.
– Получается, два романа! Один – с Зиминым, с которым она поссорилась, наговорив ему гадостей, что в ее характере. А второй – с Мезенцевым! Ну ничего себе!
– Хорошо, что она не довела до инфаркта вашего биолога! – покачала я головой, потому что эта мысль мне пришла только сейчас.
– Ну что за человек! – возмутилась Зоя. – Сама себе разрушила жизнь! Не понимаю я ее… За что она так ненавидела мужиков?
– Только ли мужиков?
– Хотя… ну да… – Зоя взяла с блюдца ломтик лимона и зажевала коньяк. Поморщилась. – Значит, говоришь, этот самый художник-пейзажист зарезал ее?
Я открыла телефон и показала ей фотографию портрета, который Зимин писал с моей сестры.
– Постой… – нахмурилась Зоя спустя некоторое время, которое ей понадобилось для того, чтобы хорошенько изучить данное художественное творение. – А тебе не приходило в голову, что этот портрет нарисовала… сама Марина?
Опа! Это предположение было неожиданным. Ай да Зоя! Ее проницательности можно было только позавидовать! И почему же никому и в голову такое не пришло?
– А ведь действительно… – вынуждена была согласиться я. – Разве художник с таким опытом мог бы так жутко исказить ее черты, сделать унизительные для нее акценты на изъянах лица? На челюсти, например?
– Да и зачем ему это было нужно? Раз они встречались, если даже предположить, что он решил с ней порвать, зачем это делать таким вот иезуитским образом?
– И вообще, он же пейзажист… Зачем ему было упражняться в написании портрета, рискуя поссориться с любовницей?
– И что же это тогда получается? – растревожилась я. – Ведь если этот портрет написала она сама, то, получается, не было никакого скандала! Но как же показания его сестры Татьяны, которая сказала, что Марина унизила ее брата, назвав его картины мазней или чем-то в этом роде. А… Вспомнила, моя сестра назвала его шарлатаном в искусстве!
– Знаешь, что я тебе посоветую? Выбрось уже из головы весь этот мусор, перестань в нем копаться. У него в мастерской нашли нож в крови. Значит, это он убил Марину. Да, пусть даже это она нарисовала свой портрет, может, дело вовсе и не в картинах! Предположим, она застала художника с другой женщиной.
Браво, Зоя! Вот уж у кого ясная голова и трезвый ум!
– Зоя, ты невероятная! Ну конечно! Она могла просто приревновать Зимина к другой женщине или к молоденькой натурщице. Но зная, насколько он трепетно относится к своему творчеству…
– Вот именно, разгадав его ахиллесову пяту! – вставила Зоя.
– Да! Я именно это и хочу сказать. Моя сестра была неплохим психологом и всегда могла безошибочно вычислить слабые места людей, что произошло и в отношении Зимина. Она просто взяла и заклеймила его шарлатаном и назвала его работы мазней! И этого оказалось достаточно, чтобы его сердце не выдержало.
– Получается, что она убила его, – вздохнула Зоя и сунула ломтик лимона в сахарницу. – Ну и дела! Тогда как же после этой нашей версии поверить, что убийца – Зимин?
– Да я уже тоже начала сомневаться. Но нож!
– Надо дождаться результатов экспертизы. И если выяснится, что на ноже кровь Марины, а на самом ноже следы пальцев Зимина, то, значит, это он и убил!
– Отпечатки он мог стереть. Не идиот же, – заметила я, все больше и больше запутываясь.
Проводив Зою, которая, пошатываясь, едва дошла до двери, я вернулась на кухню, прибралась.
С какой-то тоской поглядывая на дверь, ведущую в комнату сестры, я вдруг поняла, что не в состоянии снова войти туда. Уж слишком много там притаилось ее тайн и лжи, которые просто выпирали из всех ящиков, углов, из складок ее постели… К тому же я не была уверена, что, распахнув эту самую дверь, я не увижу и саму Марину. Думаю, подобные чувства и опасения переживают все те, кто недавно потерял близкого человека.
Но квартиру надо было привести в порядок. И я погрузилась в телефон с целью найти приличную клининговую компанию.
29
– Вот, Мезенцев, ваш пропуск, – Сергей Родионов протянул ему листок.
– Я свободен? – бледный биолог принялся нервно умываться сухими ладонями.
– Да.
– Нашелся настоящий убийца?
Сергей, который после разговора с Сашей Суровцевым точно знал, что на ноже, найденном в мастерской Зимина, кровь Марины Фионовой, кивнул. Он и сам успокоился – убийство было раскрыто! Теперь он
