Опасный обман - Линн Керстен

Солнечный Свет, которого им не хватало с того момента, как они двинулись в чащу, теперь слепил 214 глаза. Живая изгородь образовала огромный квадрат, у дальней стороны которого росли деревья и цветы, стояли мраморные колонны, статуи на пьедесталах и какое-то огромное непонятное греческое чудище. Прекрасный сад, но больше ее занимало то, что простиралось прямо передней.

– Что это? – удивленно спросила она Деринга, остановившегося рядом.

– Лабиринт, – пояснил он. – Иногда его называют дерновой путаницей. Студентом я видел такой недалеко от деревни Сомертрн в Оксфордшире. Примерно такого же размера, узор другой, но глубокий. Есть еще один, в Дорсете, недалеко от Деринг-Парка, но тот гораздо древнее. Ему, наверное, несколько веков. Уже трудно рассмотреть узоры, они такие старые и запущенные, но местные жители празднуют там майский праздник, танцуют вокруг майского дерева и тому подобное.

– А стали бы ведьмы пользоваться лабиринтом?

– Не знаю, что используют ведьмы, кроме зелья в кипящем котле, как в «Макбете». Глаза тритона, лапы лягушки, что-то в этом роде. Посмотрим, что там на другой стороне?

Они могли пересечь лабиринт, изящный узор был вырезан в роскошном травяном ковре, но по молчаливому соглашению медленно побрели по вырезанной запутанной дорожке, назад и вперед под постепенно сужающимися арками, пока не подошли к мраморным солнечным часам. Рисунок повторялся и по другую сторону, и Кэт подумала, что ритмичный узор извилистых троп очень успокаивает. Ей вспомнилась кельтская песня, которой ее научили странствующие актеры. Простой и запоминающийся мотив и очень соответствовал этому месту. Здесь также подошла бы колыбельная, гимн или плач.

Когда они приблизились к саду, то очертания статуй и колонн стали лучше различаться. Она всмотрелась внимательнее. На расстоянии она приняла их за изображения обычных богов, богинь, девушек и юношей в длинных одеждах. Но они оказались совсем… другими.

И она была здесь с Дерингом.

Щеки у нее вспыхнули. Если он улыбнется ей своей соблазнительно насмешливой улыбкой.

Кэт не могла сдержаться. Она оглянулась на него. И точно, вот она, эта улыбка. Девушка точно знала, о чем он думает, и, конечно, ему тоже, как почти всегда, известно, что у нее на уме.

Но дело сделано, теперь семь бед – один ответ.

– Эти колонны изображают именно то, что мне кажется?

– Дай-ка посмотрю. – Он потер подбородок. – Как меня учили, – менторским тоном произнес Джаррет, – классические колонны бывают трех видов: коринфские, ионические и дорические. Но эти, должен заметить, явно не выдержаны в одном стиле. Их стиль можно было бы определить как… нахальный.

– Этого я и боялась, – сказала Кэт, сдерживая смех. Он всегда заставлял делать ее то, что годами она приучала себя не делать. – И статуи мерзкие. Все эти голые торчащие зады.

– А вот об этом я знаю благодаря Байрону и его увлечению садами Френсиса Дешвуда. Эти изображения – для обычая целовать сатану в ягодицы. Я бы не стал спешить делать это, к слову сказать, но, очевидно, это главное в колдовских ритуалах.

Они прогуливались среди статуй в направлении к чудовищу, любуясь запутанными садами со скульптурами и цветущими розовыми кустами.

– Все-таки это не были лодки контрабандистов, – сказал Деринг. – Возможно, они везли садовников.

– Кто-то потратил на все это много усилий. Не знаю, как давно существует здесь этот сад, но живая изгородь быстро вырасти не могла.

– Действительно. Должно быть, остров был обитаемым, или по крайней мере его часто посещали, веками. Думаю, мы обнаружили нашу главную цель, Кэт. Смотри. – Он указал ей на металлический столб. – Такие используют для крепления больших палаток. А вокруг нас стойки для фонарей.

Они прошли сквозь проход в низкой самшитовой изгороди и вышли на площадку с греческим чудищем посредине. Наружную границу образовывали непристойные колонны и мраморные кресла с высокими спинками, расположенные между ними. Всего тринадцать, подсчитала Кэт. У каждого кресла была мраморная скамеечка. На земле белые камни образовывали какой-то узор. Они сияли на солнце.

– Тринадцать кресел по кругу, – заметил Деринг. – А эти белые камни образуют магический пятиугольник. Там наверху – алтарь. Посмотрим?

Три ступени вели к большой глыбе черного мрамора размером шесть на четыре фута и высотой до пояса. Тут же был и мраморный столб пониже, белый, вероятно, на него ставили свечи, подношения и черт знает что еще.

За кругом колонн тянулась живая изгородь. В тени послеполуденного солнца она показалась Кэт совершенно цельной. Девушка уже хотела предложить, чтобы они поискали выход на этой стороне, когда Деринг стиснул ее руку и повернул лицом к себе.

Вид у него был свирепый. Белки глаз блестели, как белые камни. Одной рукой он вцепился ей в руку, другой сжал ее плечо. Кэт вскрикнула от боли, и он отпустил ее, чтобы дать ей пощечину, которая опять не коснулась ее лица. Потом Деринг снова стиснул ее, подтащил к алтарю и прижал к нему спиной. Его тело прильнуло к ней. Горячее дыхание жгло щеку. Потом его бакенбарды коснулись ее подбородка, когда его рот прижался к ее губам. Почти.

– Я заметил двух мужчин, глядящих через отверстие в изгороди. Они прямо напротив нас. За нами следят.

Его хриплое дыхание заставило Кэт ослабить сопротивление.

– Продолжай драться, – приказал Деринг, встряхивая ее. – Пусть все выглядит как можно страшнее.

Кэт пронзительно завизжала, выкрикивая ругательства и дала волю рукам. Он не делал больно, но его настойчивость придавала ей злости и силы. Кэт освободила одну руку и ударила лорда Деринга по лицу, и довольно сильно.

Он выругался и отступил от нее, и опять замахнулся, но удара не последовало, одна видимость и громкий звук. Он положил ее на алтарь, приник к ней, расставив ноги и прижав свои колени к ее бедрам.

– Представляй себе, будто подзорная труба все время направлена на нас.

Она посмотрела в его горящие глаза, начиная понимать, что происходит. Здесь их могли убить, и никто этого не увидит. Для них единственный выход – обман.

Кэт принялась изо всех сил вопить по-французски, по-гэльски и по-португальски.

Деринг отвечал ей ругательствами на самом вульгарном английском. Запустив пальцы обеих рук в ворот платья, он разорвал его. Этим утром Кэт одевалась сама, и корсета на ней не было. Лорд Деринг поднес лицо к ее грудям.

– Выглядит как настоящая. – Он взял в рот ее обтянутый муслином сосок, заставив Кэт застонать от наслаждения.

Опомнившись, она принялась бить его по рукам. Попыталась пнуть его ногой, но он притиснулся к ней всем телом, удерживая ее бедра. Его губы переместились на другую грудь. Она сопротивлялась, чувствуя его силу, ощущая, как ее тело готовится принять его.