Прекрасная страна. Всегда лги, что родилась здесь - Цянь Джули Ван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя слов мистер Кейн произносил много, они были легкими, как летящий по воздуху пух, их невозможно было ни схватить, ни удержать. Они были совершенно не похожи на слова Ба-Ба или Ма-Ма, напоминавшие металлические болванки – хоть в карманах их носи, хоть на плечах.
Когда я рассказала мистеру Кейну о своем великом плане, он помолчал, потом хмыкнул. Он ничего не ответил, и, подождав немного, я вернулась к своей парте с горящими щеками и ушами. В конце концов, я же не сказала ему, что хочу, когда вырасту, быть львицей, с досадой думала я.
Все это было мне непонятно. Однако после этого я перестала рассказывать кому‑либо о своем плане. Но держалась за него твердо и цепко, неся его по жизни прижатым к груди, точно потайной компас. Смешки и фырканье следовали за мной по пятам, но меня это не задевало. Они напоминали, что у меня есть зрители, которых следует убедить в их неправоте.
Глава 19
Мэрилин
Я начала часто заговаривать о домашних любимцах. Часто размышляла о том, каково было бы иметь союзника, который всегда на твоей стороне. Кого‑то, кто бы смотрел на меня, и замечал меня, и радовался моему возвращению домой. Кого‑то, кому бы не нужны были мои советы, кого‑то, кто бы просто был рядом.
В пятом классе у меня была подруга, у которой был хомячок. Однажды утром перед уроками она выставила его клетку на солнце, чтобы он немного загорел – у него, по ее словам, было слишком белое пузико. Но по возвращении домой она обнаружила его неподвижно лежащим на дне клетки рядом с колесом. Она сказала, что открыла дверцу и протянула руку, чтобы разбудить его, но он был твердым, как камень.
– Ну, у тебя хотя бы какое‑то время был любимец, – вздохнула я, когда она рассказала об этом. – Мне всегда кого‑нибудь хотелось, но единственный раз, когда я попросила об этом, родители сказали, что они и меня‑то не могут прокормить.
– Родители тебя не кормят?!
В этот момент я прикусила свои шелушащиеся губы. Я сказала вслух то, чего нельзя было говорить. Теперь нас депортируют – стоит только кому‑то прийти, чтобы выяснить, почему меня недостаточно хорошо кормят. Я поспешила продолжить, надеясь, что новые слова вытеснят мое недавнее откровение из головы подружки.
– Однажды в Китае за мной по дому бегали маленькие цыплятки, целая стайка. Но они не прожили дольше одного-двух дней.
Тут я вспомнила, как подбежала к картонной коробке на балконе Лао-Лао, вернувшись из школы. И образы замелькали передо мной, как наяву. Три маленьких неподвижных пушистых комочка, желтые перышки, потускневшие и побуревшие. Крохотные веки с розово-коричневой кожицей, не желавшие подниматься, как бы сильно я ни трясла коробку. Теплые слезы, заливающие коробку, перышки, клювики…
– Они умерли, – сказала я. – А еще был маленький кролик, такой хорошенький и беленький, с черными пятнами вокруг глаз. Кролик… – Я на миг умолкла, позволяя вскипеть этому воспоминанию. – Он пропал. Мы с Да-Цзю-Цзю пришли домой, а его нет. Но через пару дней я завернула за угол нашего дома, и там на улице сидел человек, продававший шкурки всевозможных животных. Одна из шкурок была кроличьей, с черными пятнами вокруг глаз.
В ответ моя подруга заявила:
– Китайцы такие странные!
Она тоже была китаянкой, но не такой китаянкой, как я. Как часто в своей жизни я возвращалась домой и обнаруживала, что чего‑то недосчиталась! Похоже, она ничего не знала о такой китайской жизни.
* * *
Это случилось прямо в следующее воскресенье. Я взяла с собой в машину Лао Джима, а потом и в «Макдоналдс» библиотечную книгу, которую тогда читала и от которой не могла оторваться, – о девочке примерно моего возраста, ставшей владелицей выводка котят. Каждого котенка она назвала в честь какой‑нибудь голливудской звезды – например, Одри Хепберн или Вивьен Ли. Лао Джим спросил меня об этой книге, жуя свой гамбургер.
– Ты любишь кошек?
– Да, я хотела бы питомца, все равно какого, кошку, собаку, даже можно кролика или мышку.
– Тебе хотелось бы иметь кошку? – Лао Джим не смотрел на моих родителей, задавая мне этот вопрос. Он сосредоточил взгляд на мне, и я, не медля ни секунды, закивала и кивала до тех пор, пока все у меня перед глазами не начало дрожать.
– У нас нет места для…
– Мы не можем себе позволить кормить…
Торопливые возражения Ма-Ма и Ба-Ба наложились друг на друга.
Лао Джим по-прежнему не отводил от меня глаз, и меня, против обыкновения, это не смущало.
– У моей сестры есть кошка. Она бы идеально тебе подошла. Могу привезти ее на следующей неделе. – Потом, поглядев на Ма-Ма и Ба-Ба, он добавил: – Мы можем купить для нее еду. А если вы не уживетесь, сможете вернуть ее нам.
После этого время ползло томительно, точно ледник. Я нашла в библиотеке семь книг, обещавших научить меня ухаживать за кошкой. Но едва начав читать, поняла, что не смогу сделать ничего подобного. Зачем они рекомендуют, например, покупать кошке лежанки и игрушки, недоумевала я, если никто не может себе позволить их купить?
Единственное, на что можно было надеяться, это на ценные находки вдоль тротуаров. Приближения дней шопинга в этот раз я ждала с бо́льшим нетерпением, чем обычно. Каждый раз моя миссия оканчивалась неудачей, но я всегда приходила домой с ощущением, что в следующий раз мне повезет.
Пока же я довольствовалась тем, что таскала из ванной комнаты ватные палочки из запасов наших соседей и склеивала их друг с другом скотчем, мастеря импровизированные кошачьи игрушки. Я надеялась, что этого будет достаточно для Мэрилин – именно так я решила ее назвать, в честь Мэрилин Монро, которая, как говорил мне Ба-Ба, была самой красивой кинозвездой во всем Голливуде. Однажды он показал мне ее фотографию, и при виде идеальной белизны ее кожи меня охватило благоговение.
Пусть я ее еще не видела, но уже знала, что моя кошка будет самой красивой на свете.
Когда решающий день наконец настал, я проснулась в восемь утра с ощущением, что мой живот весь состоит из петель и узлов. Никогда раньше я так рано не просыпалась и впервые с радостью заняла себя просмотром утренних мультфильмов. Хотя мне очень хотелось
