Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

Когда вернулись за стол, Ретси с подружкой не было. Эркол отчаянно клевал носом, игнорируя все усилия доставшейся ему девицы. Разочаровавшимся в кавалерах женщинам довелось утешаться лишь болтовней друг с другом да выпивкой, на которую неудавшаяся любовница Шагалана, казалось, налегала с особой жадностью. Вскоре разведчик заметил и Ретси. Тот спускался по лестнице с верхнего этажа, одежду имел растрепанную, а вид — довольный. Сел, хлопнул по плечу задремавшего Эркола:

— Неплохой вечерок! — Потянул к себе кружку с пивом. — Совсем запалился с этой молодухой… Только вот вы мне, ребята, сегодня не нравитесь. В чем дело? Один надрался заранее, и теперь ему на все наплевать, второй вздумал хранить целомудрие в совершенно непригодном для того месте. Или я уже не прав, Шагалан?

— Еще как прав, — буркнула чернявая девка.

— Что с вами случилось, братцы? Стоило ли ради сна и молчания сюда выбираться?

Эмоциональная речь эффекта не произвела: Эркол был слишком вял, а Шагалан — бесстрастен. Вернулась подружка Ретси, раскрасневшаяся и удовлетворенная.

— Посиди, милая, отдохни, — махнул ей кавалер. — Не уверен, получится ли снова прогуляться: друзья сегодня не в духе, и, возможно, мне придется отдуваться за всех троих.

— Послушай, Ретси, вот ты в ватаге старожил… — заговорил Шагалан.

— Истинно так.

— Тогда и ответь: не подмечал ли ты в ней чего-нибудь странного, ненормального?

— В каком смысле странного?

— Я ведь за последнее время посетил несколько ватаг. Видел всякие, подчас совершенно непохожие, но ваша просто живет иной жизнью.

— Ну… сразу и не сообразишь, приятель. Ватага Ааля, должно быть, впрямь уникальна, да и вожак у нас легендарный. Может, разгадка в этом? Хотя я-то как раз другие отряды не навещал, сравнивать не с чем.

— Однако ты рассказывал, что Ааль часто общается с соседями.

— Этого сколько угодно. Посланцы какие-то у нас гостили, о некоторых только слухи бродят. А по сути… Союзами-то, Шагалан, атаманы занимаются, до нас долетают брызги.

— Но знаете-то вы о многих?

— Естественно. Не будем упоминать разную мелочь и шушеру, сотрудничать с ними глупо. Они либо присоединяются без оговорок, либо трусливо освобождают дорогу. Если же брать крупные отряды, то это, прежде всего, «армия Сегеша». Вот уж кто действительно достойный союзник Аалю — умный, сильный и широко известный.

Разведчик насторожился:

— Ааль сумел найти к нему подход?

— Не хотелось бы обсуждать секреты в заведении вроде этого… — Ретси понизил голос. — Скажу коротко, приятель: сумел. Совсем недавно шли переговоры, и, мыслю, вполне успешные.

— Убежден? А подробней?

— Не-не, про то лучше у атаманов допытывайся. Мне лишние шишки без надобности.

— Хорошо, еще кто есть?

— Ну, в отрогах Хамарани, где начинали, здорово шумел Макоун, мир его праху. Он сам был из тех мест и легко поднимал на борьбу целые края. Горцы, конечно, взбалмошны и грубы, зато в бою им цены нет.

— Неужели они выступали за ненавистных им Артави? — хмыкнул Шагалан.

— Имелись другие резоны. Мелонги ведь в свое время сулили Хамарани собственную корону, пусть и в составе Империи. Такими баснями долгие годы покупалась лояльность горцев, но в конце концов у многих лопнуло терпение. Независимость — их больная тема, навязчивая идея, священная цель. Мне ли, хоть горцу и на четверть, этого не знать? Годик бы, два, мог заполыхать весь север.

— Вы сотрудничали с Макоуном?

— И очень тесно. Шла молва даже про объединение, не успели… судьба распорядилась иначе… Из тех же, кто жив, весьма славны Дельшан и Рапси, тоже генералы Голтейка «Грозы». Первый сражается на западе отсюда от Оронса до гор Кентарна, второй — в Редгарсии. Там у островитян те же заскоки, что и в Хамарани, разве что боевитость народа пожиже. Люди Дельшана здесь бывали, о Рапси мы только наслышаны. А кроме них… пожалуй, одна мелюзга, пекущаяся исключительно о наживе. Да в придачу мифические фигуры, вроде Черного Дожа или банды Зубастых.

— Полагаешь, они — чистый вымысел?

— Скорее всего. По крайней мере, ничего определенного про них неизвестно.

Внезапно ожил Эркол, оторвал голову от стола, поднял слипающиеся глаза:

— Есть еще одна знаменитая компания. — Его язык едва ворочался.

— Иди ты к черту, пьянчуга, — отмахнулся Ретси. — Снова взялся за свои сказки.

— И вовсе не сказки! Сущая правда!

— О чем это? — заинтересовался разведчик.

— Да ну его! — Хамаранец фыркнул. — Как напьется, начинает бубнить одну и ту же историю. Эй, приятель! Поделись-ка с Шагаланом, он пока не устал от твоих выдумок.

— Никаких выдумок! Говорю только то, что сам видел… Короче, когда пришли мелонги, мы с семьей жили в Ринглеви. Белокурые сразу устроили грабеж, пожар, смертоубийство, в той катавасии я потерялся. Мальчонка совсем, лет шесть. Почитай, месяц бродил по городу, голодал, то попрошайничеством, то воровством перебивался. А тут как-то подходит ко мне на улице мужчина, немолодой, седоусый, неплохо одетый. Отвел в харчевню, накормил, расспросил. Потом предлагает: «Не хочешь ли, паренек, поквитаться за свою жизнь, страну и родных?» Мы, дескать, собираем мальчишек вроде тебя, чтобы вырастить из них могучих воинов. Таких могучих, что сумеют сокрушить ненавистных мелонгов! Дело это, конечно, займет много лет, зато будешь сыт, одет, защищен, а когда подрастешь, получишь шанс и на справедливое возмездие врагам.

— Очень подозрительный тип, — вставил Ретси.

— Ничего подобного! — обиделся Эркол. — Вполне достойный человек, из бывших солдат. А во главе всей затеи знаете кто находился? Сам великий мастер Бентанор Иигуир, о котором уже при жизни легенды слагали! Одно имя дорогого стоит. Короче, я согласился, терять-то нечего.

— И чем же все завершилось? — спросил Шагалан.

— Завершилось? Утром солдата схватили на выходе из города. Точно не помню, кажется, кто-то его вдруг признал. Меня он успел в последний момент выпихнуть в толпу, а сам… Два дня я бродил вокруг тюрьмы в надежде увидеть его. Но увидел лишь на третий — с прочими мятежниками повешенным на Ратушной площади.

— Наверняка твой солдат был заурядным вором, — усмехнулся Ретси. — Вот кто-то из обкраденных его и уличил.

— А зачем ему тогда я?

— Мало ли… Может, хотел взять в ученики, воспитать себе напарника. А может, склонность имел к симпатичным мальчикам. Вывел бы за ворота, попользовался да зарезал бы на всякий случай. И о подобном слыхать доводилось.

Эркол, подумав, замотал головой:

— Нет. Не верю я в это, не такой был человек! И потом, в то время воров с мародерами вешали быстро, зачастую прямо на месте. А того солдата мурыжили два дня, и не просто, а измочалили в кровавое рубище, чтобы затем повесить с храбрецами, нападавшими на караулы мелонгов. Разве это компания для обыкновенного вора?