Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней - Леонид Ильясович Амирханов

При отправлении больных и раненых в городской госпиталь полицмейстер обязан принимать все нужные меры к безвредной для них доставке и успокоению во время пути, особенно от погоды.

[…]

24. Находящиеся на фортах иеромонахи должны совершать в известные дни богослужение при собрании гарнизона и исполнять все требы, в коих встретится надобность, подавая гарнизону постоянно пример строгого благочестия и одушевляя оный к исполнению священного своего долга»[239].

Подписали инструкцию исправляющий должность кронштадтского военного генерал-губернатора инженер-генерал Ден и начальник штаба генерал-майор Политковский.

В конце марта для защиты правого фланга форта «Император Александр I» на расстоянии 925 м к западу со льда установили 158 ударных мин системы Э. Нобеля, а для защиты левого фланга форта «Павел I» – 217 таких же мин. Затем были поставлены мины на северном фарватере.

На южном фарватере в начале мая в четыре линии поставили 200 гальванических мин системы Якоби. Таким образом, образовалась сплошная линия, перекрывающая весь южный фарватер. В линии ударных мин Нобеля оставили проход, загражденный минами Якоби. Мины были поставлены достаточно глубоко, и лайбы проходили через заграждение свободно, но 8 мая одна наткнулась на мину и затонула.

Наконец 15 мая 1855 г. вечером появилась неприятельская эскадра в составе 13 винтовых кораблей, одного парохода и семи канонерских лодок. Она вновь бросила якорь недалеко от Красной Горки. Командовал эскадрой вице-адмирал Р. Дондас, имевший репутацию толкового командира. Адмиральский корабль и пароход стояли до вечера в виду Кронштадта. На другой день неприятель захватил несколько лайб, но больше ничего не предпринимал. 18 мая к английской эскадре присоединилась французская под командованием адмирала Пено. Теперь флот союзников насчитывал 70 вымпелов.

В эти дни (точнее, ночи, так как неприятель находился совсем рядом) в 4 км западнее фортов «Александр I» и «Павел I» поставили минное заграждение из 12 гальванических мин. Кабель вывели к береговой батарее № 2. В боевую готовность гальванические мины приводились дежурными офицерами, которым предписывалось: «При движении на Большом рейде неприятельских кораблей […] иметь батареи в готовности и проводники соединенными»[240].

19 мая в Кронштадт приехал Николай I, он «входил на телеграф и смотрел на неприятельский флот». Затем, находясь на косе, приказал называть батарею № 1 батареей генерала Граббе, № 2 – адмирала Литке, люнет № 1 – люнетом генерала Швебса, № 2 – генерала Политковского, редут, не имевший до этого ни номера, ни названия, – редутом генерала Дена.

20 и 21 мая два неприятельских парохода делали промеры на северном фарватере в шести верстах от заграждений. Наши канонерки вышли им навстречу, пароходы сразу же отступили. А на следующий день, 23 мая, император посетил форты «Александр I» и «Константин».

28 мая четыре неприятельских парохода подошли к северному фарватеру, но вновь наши канонерки их отогнали. Французские газеты писали о том, что два парохода, «Merlin» и «Firefly», пострадали от мин. Однако на вопрос императора, справедливо ли это, генерал Ден ответил, что, судя по положению мин, пароходы не могли их коснуться. Кроме того, наблюдатели ничего не видели, а потому Ден не придавал значения сообщениям газет. Неприятель вылавливал мины и не подходил близко ни к одному укреплению. Это заставляет предполагать, что союзники опасались мин. Правда, их заряд был настолько мал, что вполне можно было не заметить взрыва. Были взрывы мин или нет, сейчас уже не установить. По крайней мере очевидно, что не присутствие мин заставило соединенную эскадру отказаться от намерения атаковать Кронштадт, разумеется, если таковое намерение вообще имело место.

Подрыв английских кораблей на русских минах

От мин пострадали, видимо, больше свои, кронштадтские нижние чины. 28 апреля к форту «Александр I» прибило «пиротехническую мину». Дежурный по форту офицер в это время находился не на дворе форта при нижних чинах, собравшихся к ужину, а «был в кухне для наблюдения за раздачей пищи из котлов».

Этот эпизод лучше всего передает письмо, полученное комендантом форта «Кроншлот» из Управления кронштадтского военного генерал-губернатора: «В дополнение к приказу от сего числа за № 12 (от 1 мая 1855 г. – Л. А.) нужным считаю предупредить Ваше Высокоблагородие о принятии всевозможных мер осторожности для избежания последствий случившегося на форте Александр I произшествия от взрыва пиротехнической мины, которая принесена была водою к форту, поднята с камня одним рядовым из гарнизона и внесена по незнанию о свойстве ее действия в форт, где произошел взрыв оной, и несколько человек нижних чинов получили более или менее значительные обжоги.

Мера означенной осторожности должна состоять в том, чтобы в случае ежели подобная мина (имеющая вид конического ведра) будет нечаянным образом прибита к форту или батарее, то отнюдь не дозволять нижним чинам трогать оную, а доложить Вам, и коль скоро при оной будет находиться ударный аппарат, то считать ея подверженною взрыву при малейшем к аппарату прикосновении. В сем последнем случае или произвести взрыв мины ударом по аппарату с достаточного расстояния, чтобы оный не причинил вреда людям, вблизи находящимся, или, оставя оную под надзором, немедленно дать знать об этом в Управление Генерал-Губернатора.

Ваше Высокоблагородие, не оставите принять это к точному и непременному исполнению»[241].

Упомянутый приказ № 12 от 1 мая 1855 г., подписанный начальником штаба крепости генерал-майором Политковским, предписывал: «Господам Комендантам строжайше наблюдать, чтобы дежурный Офицер исполнял в совершенной точности свою обязанность, и не отвлекаем был от оной никакими посторонними поручениями, как то: присутствием при раздаче пищи, вина и т. п., что относится к прямому наблюдению ротных Командиров и других Начальников, а неослабно наблюдать за сохранением на форте и батарее предписанного порядка, и не дозволением нижним чинам произвольно, без предварительного осмотра, вносить во внутренность форта или батареи каких-либо вещей, взятых из воды или привозимых с собою при возвращении из крепости»[242].

Тем временем весь неприятельский флот ушел в море и вернулся лишь 8 июня, расположившись по обе стороны от Толбухина маяка[243].

Так как неприятель часть мин на северном фарватере выловил, то 9 июня там установили еще 246 мин, а 13 июня показалось, что союзники предполагают высадить десант на северный берег. Для защиты Сестрорецка к нему двинулась бригада пехоты. На следующий день один пароходофрегат и две канонерские лодки подошли к Сестрорецку на расстояние пушечного выстрела. Открыв огонь из всех орудий, неприятель обстреливал весь берег ядрами и гранатами в течение часа. Но, к счастью, был ранен