Ты должна была знать - Джин Корелиц

И вдруг в нагрудном кармане тяжелого пиджака, который Джонатан почти никогда не носил, Грейс наткнулась на презерватив. Еще до того, как она выудила этот предмет, на ощупь поняла, что это такое. Но, крепко сжимая упаковку двумя пальцами, будто та сейчас вырвется и убежит, Грейс все равно устремила на нее удивленный взгляд. Находка невольно привела ее в замешательство. Презерватив. Для Грейс презервативы в число предметов постоянного обихода не входили. Они с Джонатаном не пользовались ими даже в начале отношений, когда были студентами и еще не успели пожениться. Конечно, понимали, что для того, чтобы заводить ребенка, у них пока нет никаких условий, но Грейс уже год принимала противозачаточные таблетки. А потом она поставила эту жуткую спираль, которую до сих пор винила во всех выкидышах и неудачных попытках забеременеть. Глупо, конечно, ведь врачи утверждали, что в ее случае спираль совершенно ни при чем. Но с помощью презервативов они с Джонатаном не предохранялись никогда.

Тем не менее этот предмет таинственным образом оказался в нагрудном кармане его пиджака. Как и почти вся одежда, которую носил Джонатан, пиджак был куплен Грейс в «Блумингдейлс», на одной из крупных распродаж. Но выбор оказался неудачным – пиджак был слишком теплым для лета и слишком легким для зимы. Грейс не могла припомнить, когда в последний раз видела в нем мужа, но по непонятной причине до сих пор не избавилась от этой вещи.

Красная упаковка презерватива вскрыта не была. Ошеломленная Грейс вытянула руку и уронила этот предмет на пол.

– Вот дерьмо, – произнесла она вслух.

Было два часа ночи. Итак, что она знает? И чего не знает? В любом случае Грейс сочла, что лучше будет разобраться во всем этом клубке, когда к ней вернутся силы и способность здраво соображать. Если вообще можно соображать здраво в подобной ситуации. Однако, если взглянуть на вещи объективно, ничего особенного Грейс не нашла.

Что мы имеем? Непонятно откуда взявшийся шарф, вульгарная рубашка и презерватив в упаковке. Всего три подозрительных предмета на всю квартиру – не так уж и много. Можно даже сказать, в пределах нормы. А главное, появление всех этих предметов можно объяснить самыми безобидными происшествиями.

Шарф? Джонатан случайно, по ошибке схватил чужой. Когда дело касалось одежды, он, как и многие мужчины, отличался редкостной рассеянностью. А может быть, Джонатан оделся не по погоде, замерз и по дороге заскочил в магазин, где и купил этот шарф. Ничего особенного. Разве это преступление? А Грейс ничего не сказал, потому что не счел нужным упоминать о такой мелочи.

Рубашка? Как Грейс и предполагала, ошиблись в химчистке. А что касается фамилии Сакс, написанной маркером на ярлыке – кстати, рубашка была из хлопка и полиэстера (еще одно доказательство, что она никак не могла принадлежать Джонатану), то здесь… Что ж, Сакс – фамилия очень распространенная, особенно в Нью-Йорке. Их просто перепутали с другими Саксами! Проще простого! Химчистка располагается в Верхнем Ист-Сайде. Наверняка среди их клиентов полно как Саксов, так и людей с похожими по звучанию и написанию фамилиями. Грейс бы следовало удивляться, что подобные недоразумения не происходят чаще.

Но с презервативом ситуация, увы, обстояла сложнее. Грейс застыла. Ее охватило знакомое ощущение. Казалось, будто от затылка по всему телу растекается раскаленная смола. Это чувство уже успело стать для Грейс знакомым. Она даже знала, что делать: расслабиться и не пытаться бороться, тогда оно пройдет само собой, и уже через несколько минут Грейс будет в состоянии сдвинуться с места.

Возможно, в квартире скрываются и другие подозрительные предметы, просто они лучше спрятаны, вот и все. Грейс принялась выдвигать книги на полках в спальне. Тома плотно прилегали друг к другу и, судя по тонкому слою пыли, их уже некоторое время не трогали. А чтобы спрятать что-то за книгами, на полках было недостаточно места.

В основном выставленная литература принадлежала Грейс. Книги были по большей части художественные, хотя иногда попадались и биографии, и политические труды. Последние читали и Грейс, и Джонатан. Супругов объединял интерес к Уотергейтскому скандалу, который постепенно начал охватывать и другие области – Вьетнам, Рейгана, Маккарти, гражданские права, американо-иранские отношения. Казалось неважным, кто приобрел какую книгу. Среди томов даже была специальная книга-сейф. Внутри ее скрывался пластиковый карман. Пару лет назад это хитрое изделие вручил Грейс клиент, фирма которого скупала старые нераспроданные книги и устраивала в них такие вот тайники. Один из них клиент решил преподнести в качестве подарка в честь последнего сеанса терапии.

Грейс не удержалась и спросила – а что, если авторы книг увидят свои произведения на полках и обрадуются, а потом окажется, что хозяева используют плоды их творчества исключительно для того, чтобы прятать внутри браслеты и ожерелья? Клиент только посмеялся: «Пока никто не жаловался!» Грейс вынуждена была признать, что идея не лишена остроумия. «На книги воры внимания не обращают», – сказал клиент. Что ж, ему виднее. Во всяком случае, Грейс ни разу не слышала, чтобы во время ограбления вор тратил время на перелистывание Стивена Кинга или Джона Гришэма.

Грейс достался в подарок роман Джин Ауэл, одна из частей саги о каменном веке. Грейс подобного рода произведениями совершенно не интересовалась. Сняв книгу с полки, она принялась искать пластиковый карман, вспоминая, что спрятала туда, когда принесла «сейф» домой. Впрочем, и так было понятно, что этого предмета внутри нет. Книга была слишком легкой. Грейс на всякий случай потрясла ее, но не услышала ни звука. Тайник был пуст.

А ведь внутри, под обложкой романа должны были скрываться дорогие часы Джонатана. Грейс преподнесла их ему в качестве свадебного подарка. «Патек Филипп», золотые. Эти часы Джонатан носил редко, только по торжественным случаям, когда Грейс специально об этом просила. Например, на свадьбу папы и Евы или на бар-мицву Евиных внуков. На подобное мероприятие никак нельзя было явиться со старенькими, привычными Джонатану «таймекс» или «свотч» на запястье. Из-за такого пустяка вполне могло разразиться что-то вроде скандала.

Еще Грейс вспомнила, что положила в книгу запонки, которые ее отец как-то подарил Джонатану на день рождения в качестве символического жеста. Когда-то эти запонки преподнесла ему самому жена, а теперь пусть они перейдут следующему поколению, и так далее, и тому подобное. В общем, приятно было бы завести семейную традицию.

Грейс спрятала здесь и несколько своих вещей, которые не хотела хранить вместе с мамиными драгоценностями в туалетном столике с зеркалом. Например, Грейс решила убрать в книгу викторианскую камею, которую ей подарил на день рождения давний бойфренд. Этого парня Грейс по-настоящему не любила, но камея ей нравилась. Потом колье, тоже Викторианской эпохи. Грейс купила его во время поездки в Лондон с Витой на летних каникулах после второго курса. Была еще нитка серого жемчуга, приобретенная на Сорок седьмой улице. И наконец, особенная вещь, потерять которую было особенно неприятно – классический браслет от Эльзы Перетти. В прошлом году Грейс сама купила его для себя. На той неделе издательство приняло ее книгу, и Грейс решила, что по такому поводу вполне имеет право себя порадовать.

Она давно мечтала о таком браслете. Это была первая дорогая вещь, которую Грейс приобрела сама для себя. Конечно, экстравагантной покупку не назовешь, но для Грейс подобное поведение можно было считать необычным. Впрочем, браслет она надевала всего несколько раз. К сожалению, красивая вещь оказалась не очень удобной, поэтому в основном обитала в книжном сейфе. Но сейчас сейф был пуст.

Грейс опустилась на край кровати, сжимая в руке фальшивую книгу. Теперь она была по-настоящему пустой – ни текста, о литературных достоинствах которого Грейс судить не могла, ни того, что было спрятано в тайнике. Просто коробка с хорошенькой картинкой на крышке… вернее, на обложке. Грейс чуть не рассмеялась.

Но потом ее будто током ударило. Грейс повернулась к туалетному столику. Нет, не может быть. Джонатан бы никогда… Этот столик принадлежал маме. Одна из немногих ее вещей, оставшихся в квартире.

От классических интерьеров детства Грейс не осталось и следа. Мамин бежевый ситец сменили голубые и коричневые тона, с пола был убран ковролин, открывая паркет. На стенах в кухне и коридоре висели рисунки Генри, а также семейные фотографии. На одних были папа, мама и сын, на других – только папа и мама. Остальные стены по большей части занимали картины с блошиного рынка или с выставок «Пьер Шоу». Правда, два полотна были приобретены в Париже, на рынке Марше-о-Пюс за год до рождения Генри.

В комнате, где в детстве жила Грейс, теперь спал Генри. Сначала детская была желтой с зеленым пушистым ковром. Теперь стены были зеленовато-голубыми с глянцевой белой каймой. Генри, будучи мальчиком аккуратным, содержал комнату в удивительной для его возраста чистоте и порядке. У самой Грейс в его возрасте над кроватью висела занимающая всю стену пробковая доска, на которой чего только не было: фото знаменитостей, нарядов, которые нравились Грейс, снимки друзей (в основном Виты), наградные грамоты из Реардона и немецко-американского спортивного центра на Восемьдесят шестой улице, где Грейс занималась гимнастикой. В общем, все ее интересы отражались на этой пробковой доске. У Генри же над кроватью висела всего одна фотография, на которой они с Джонатаном с удочками в руках стояли на причале у озера. Удочки Грейс подарила им на день рождения Джонатана. Кажется, это был единственный раз, когда папа и сын ими пользовались.