Познание французского языка - Роузи Кукла

Все дело в этом, я так, почему-то, считала. Я должна была теперь открыто жить с мужчинами и без каких-то глупых, ненужных недоразумений, оставленных в моем теле от маленькой девочки. Ведь, я уже, познала мужское достоинство и радость от того, что научилось им делать! Именно я, являлась причиной их извержений! Ну, и какая же, я, была, тогда, девочка? Так, одно название и то, что во мне, все еще, сдерживало их проникновение. Я хотела с ними секса, как у всякой и порядочной, нормальной бабы!

Потому, я решила начать жить и даже свою честь потерять! Но, вот вопрос, с кем? Виталик отпадает, к тому же, он, не делал этого со мной даже тогда, когда я его об этом просила, а теперь и подавно! Теперь он с другой! А, во всем виновата, как считала, я сама!

Ведь, если бы я настояла и он бы в меня?! И вот, теперь, это для меня, как ненавистная преграда, от которой я, решила, немедленно избавиться! А как же иначе? Ведь, именно из — за нее, у меня, так все с Виталькой разладилось…

Надо сказать, что я, тогда, совсем себе не представляла, как и что надо для этого делать, если я это буду проделывать не с моим Виталькой. С ним мне все было понятно! А вот, как с другими? Нет, с какими-то чужими мужчинами я не смогу, да и не хочу! Может, она мне, чем-то поможет? Так рассуждала.

А может, она поможет мне это сделать? Ведь, как-то, живут между собой женщины? И я, слышала, что они, принципиально, обходятся без мужчин и даже сами все проделывают за них.

Потому, я и решилась жить с ней! Во, как! А вы, говорите, что бабы, слабы? Эх вы, мужики? Сами вы, слабаки и бабы!

И потому, я начала с ней.… Воспользовалась ее расположением к себе и к ней подлезла…и вот теперь, только и думаю, с чего бы мне с ней начинать и как ее, на такую операцию в себе, настроить.… Смотрю на нее, и она все больше мне начинает нравиться…Интересно, как это у нее, со мной произойдет? Подумала и тут же испугалась, так, как она, удивительным образом, считывала все мои мысли. Интересно, как это у нее получается мои мысли угадывать? Спросила ее еще вчера, уже лежа на кровати. Она, этим, так удивила меня.

А еще она, удивила меня тем, что не возила с собой и не надевала, принципиально, никакого белья, она мне так и сказала в первый же вечер:

— Посуди сама. Все люди, чуть ли не до двадцатого века ходили без белья и спали в своих кроватях — нагишом! Никакого белья!

Я ей возражала и говорила про длинные ночные рубахи — шартрез. Я об этом читала и еще говорила ей про картину такую, где горожане Кале вышли из города в одних рубахах — шартрез…

— Но, то зимой, а вот летом, как сейчас…

Сказала и тут же передо мной обнажилась, поражая меня своей наготой, улеглась, не накрываясь… Я постояла и невольно взглянула на ее обнаженное тело …

Она лежала на боку, подогнув и сдвинув вместе колени, и я просила бога: только бы она и хотя бы не откинулась на спину, пока я не лягу, да не разводила бы свои ноги в стороны.

С одной стороны я к ней тянулась, потому как, решилась на такое, а, с другой стороны, я… Я, просто, всего этого, боялась! Очень боялась! И потом, это так непонятно, и так запретно!

Сама быстро разделась, но рубаху я и все — таки, на себя натянула, свет выключила и отчего-то, волнуясь, присела перед нашей кроватью. Да, неудобно, но я вам скажу, что в комнате я поставила ведро, ну сами понимаете — для чего оно. Не бегать же нам ночью на улицу?

Потом улеглась рядом и близко, даже рукой не надо было тянуться.…И как только я легла, то она повернулась на спину. Надо ли вам говорить, что со мной такое впервые в жизни происходило? Ведь мне ее, надо будет, за кокой-то день-два завоевать, но как?

Ее теплые пальца невольно столкнулись с моими. Потом они, словно муравьиные усики, ощупали, погладили мои пальцы сверху кисти, улеглись на моей руке и замерли. Я умилялась этими ощущениями. Ее пальцы такие мягкие, небольшие, с коротко остриженными ногтями, всегда ухоженные и с мягкими подушечками, так подействовали на меня, что я, в ответ, на ее соприкосновения, что-то волнительное ощутила. А потом…

Потом меня охватило какое-то неясное волнение. Спать, не то что не хотелось, нет, вообще, не могло быть и речи о сне. Я еще подумала, как это так, рядом со мной незнакомый, чужой человек, девушка, да еще и голая.…А что я знаю о ней? Ничего, ведь!

— Ты не спишь? — неожиданно спросила она. В ее вопросе я не уловила того волнения, которое сама ощущала.

— Нет…

— А ты красивая… — на этот раз я почувствовала тепло в ее голосе и подумала, что она может быть сейчас, даже улыбается. Пальцы ее ожили, и стали медленно, нежно поглаживать мои…

— Нет, что ты? Да разве же я красивая? Вот, мамка, моя…

— Я представляю себе, какая у тебя красивая мама. Ты, наверное, вся в нее пошла… Ее пальцы подлезли и стали нежно, по очереди приподнимать и опускать мои, как бы ими играясь.

Я ощутила неясное и тревожное, пока что не осознанное мной легкое возбуждение…

— В нее и бабушку. У нас порода такая… — замерла, так как не знала, продолжать мне или не прилично говорить об особенностях нашей женской породы…

— Все такие же, как ты? — спросила, а ее пальцы мне сигналили, мне передавали что-то, чего я никак не могла понять…

— Да, все такие: я, мать, бабушка. Мы все, наша порода, ну мы… — сбилась, так как не хотела ей говорить об этом, нашем родовом достоинстве женщин, а она сама…

— А я люблю женскую грудь.… Нет, правда! И всегда мечтала, чтобы у меня была такая же грудь, как у тебя…Я даже одно время такую же рисовала…

Я замерла. Неужели, подумала, она захочет меня такой нарисовать? От того что она такое сейчас может сказать, я сжалась… Видимо, она почувствовала это по моим скрюченным пальцам…

— Мы с девчонками, на первом курсе, даже друг дружку рисовали обнаженными, представляешь?

— Что, голыми? — спросила как-то напористо, выдавая свое волнение с головой.

— И вовсе не голыми, а обнаженными, это две такие разные вещи…

— А по мне, это одно и то же, — сказала и попыталась вытащить и освободить свои пальцы. Будто бы давая ей понять, что по отношении к себе я такого ей не позволю.… Но она сжала их и не отпустила… Секунды, я пыталась вытащить их, но она их крепко сдерживала. Не буду же я вытягивать их, в конце-то концов, и выдергивать их с силой?!

А, ладно, пусть держит, может это и к лучшему, по крайней мере, руки у нее будут заняты и она ко мне не полезет. — Так, отчего-то подумала, успокаиваясь…

— А как ты сама относишься к своему телу? — спросила, слегка освобождая надавливания.

— Как это?

— Ну, ты свое тело любишь? Любуешься им?

— Некогда мне им любоваться… — ответила довольно грубо и тут же с силой выдернула руку. А потом, стараясь ее не обидеть и примирительно…