Выстрелы в замке Маласпига - Эвелин Энтони

– Эта вилла была построена в восемнадцатом столетии графом Романи, – сказал он. – Впоследствии эта семья разорилась и теперь занимает лишь малую часть виллы. Остальное они показывают туристам. Сама вилла довольно безобразна, и мы не будем ее осматривать. Мы пойдем в парк. – Он окинул ее хитрым, насмешливым взглядом и повлек за собой вперед.

Великолепные, даже в сравнении с роскошным парком Виллы Маласпига, здешние сады были сильно запущены. Они спустились по отгороженной перилами лестнице из мягкого серого камня, вдоль которой стояли высокие, в человеческий рост, статуи, спереди и сзади замыкавшиеся двумя нимфами, держащими на обоих плечах большие раковины. Кругом была невысокая, аккуратно постриженная живая изгородь и прекрасные карликовые растения, столь любимые итальянскими садовниками, тут тоже везде были статуи: кентавры, богини, сатиры с ухмыляющимися физиономиями, нимфы с открытыми ртами. К ним подошел другой сторож, в выцветшей голубой крестьянской одежде, видимо узнавший Алессандро. Герцог отвел его в сторону, что-то тихо ему сказал, и тот рассмеялся. Он заковылял прочь и через несколько минут исчез за лестницей. Затем герцог вернулся к Катарине и посмотрел на самый верх лестницы, где стояли, опираясь на перила, Джон Драйвер и Франческа Маласпига. Но герцог не махнул им рукой, не позвал их. Он крепко взял ее за руку.

– Пошли, – сказал он. – Вот сюда.

Ей показалось, будто разразился внезапный ливень. Со всех сторон с сильным шумом на них хлынула вода. Вода била струями из нижних ступеней лестницы, не позволяя вернуться наверх, она извергалась из земли, цветочных клумб, статуй. Каждая статуя превратилась в фонтан: вода била изо рта, глаз, морских раковин. Алессандро, смеясь, тащил ее за собой. Со всех сторон их окружали струи воды, только впереди было сухо, и они кинулись бежать в ту сторону. Под мостом в дальнем конце аллеи была аркада; туда они и забежали, уже сильно промокшие.

– Сюда, внутрь, – выкрикнул герцог. – Быстрее. За аркадой был грот, который Катарина сначала не могла разглядеть в сумрачном, почти зеленом свете. Забежав в него, они остановились. В его глубине стояла массивная каменная статуя Нептуна с поднимающимися из волн морскими конями. С потолка свисали сталактиты, статуя была сильно обезображена белыми чешуйками.

– Ну, как вам нравится парк Романи? Видели ли вы когда-нибудь что-то подобное? – Капли воды сверкали на его лице и одежде; она чувствовала, что и в ее волосах застряли большие капли. – Дорогая, – сказал он, – вы промокли.

Она предвидела, что должно случиться, но не могла сдвинуться с места. Он крепко прижал ее к себе, и она не могла уклониться от его поцелуев. И только видела, что с обеих сторон входа в грот бьет вода, сплошной пеленой закрывая его от посторонних глаз. Она попробовала его оттолкнуть, но он был очень силен. Он не причинял ей никакой боли, но не отпускал. На какой-то миг рот ее оказался свободным.

– Перестаньте сопротивляться, – сказал он. Ее глаза сомкнулись, а губы разомкнулись в ожидании его поцелуев. Она почувствовала, как его хватка крепнет, а затем слабеет. Она запрокинула голову, ее глаза застлали слезы.

– Не делайте этого! Отпустите меня!

– Я люблю тебя, – сказал он.

Фонтаны, закрывавшие вход в грот, перестали бить так же внезапно, как и начали. У входа сверкала широкая лужа. Алессандро все еще держал Катарину, глядя на нее с выражением, какого она никогда еще не видела на его лице.

– Я никуда вас не отпущу, – сказал он спокойно. – Вы моя, только моя. Я знал это с первой нашей встречи.

Она отступила назад, оттолкнув его руки.

– Я не желаю вас слушать. Вы умело воспользовались водяной феерией, но все уже закончилось, пора отправляться домой. – Она вышла из грота, прямо через лужу, откинув мокрые волосы назад. Все ее тело била дрожь: в гроте было холодно и сыро. Он нагнал ее и пошел рядом.

– Ты поцеловала меня, Катарина, – сказал он. – Что бы ты ни говорила, ты меня поцеловала. Но я сделал ошибку. Я должен был сперва поговорить с тобой.

– Нам не о чем говорить, – сказала Катарина. Она видела, что Джон Драйвер и герцогиня наблюдают за ними с верхней площадки. – Я поеду домой вместе с ними.

– Ты поедешь вместе со мной.

– Я попрошу Джона взять меня с собой. Он остановился и поймал ее за руку.

– Только попробуй, – сказал он. – И я выброшу его на улицу. То, что он путается с моей женой, их собственное дело. Но я не потерплю, чтобы он вмешивался в наши с тобой отношения.

Они вместе поднялись по лестнице; герцогиня была очень бледна. Джон стоял со смущенным видом.

– Ну как? – спросил он с нарочитой веселостью. – Милая забава, не правда ли? И с большим сюрпризом.

– Тебе надо было бы пойти вместе с Франческой, – холодно сказал Алессандро. – Могу рекомендовать грот. – Он зашагал к воротам так быстро, что Катарине приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Он открыл для нее дверцу машины и шумно ее захлопнул. Сел сам и завел двигатель. – Надо бы пристегнуться, – сказал он, резко вывернул руль, и машина с ревом помчалась по обсаженной кипарисами дороге и вскоре выехала на автостраду. Катарине казалось, что они едут очень долго. Она сидела в напряжении, все в ней протестовало против такой безумной гонки, но она ни за что не хотела просить его сбавить скорость. Она скосила на него глаза. Лицо натянуто, губы поджаты. Стрелка спидометра дрожала на отметке 170 километров.

Когда они свернули после последнего пропускного пункта, она не узнала дорогу.

– Куда мы едем? – спросила она. – Это не та дорога, по которой мы приехали из Маласпига.

– Мы едем не в Маласпига, – ответил он, – а туда, где сможем спокойно поговорить.

Она попробовала протестовать, но он ничего не услышал, ибо как раз в этот момент они пересекали мост, и все вокруг них грохотало и вибрировало, как будто они ехали в поезде. Разговаривать в таком оглушительном шуме было просто невозможно. А когда проехали мост, оказались на узкой дороге, бегущей вдоль реки.

– Это Магра, – сказал он. – Постоянный мост обрушился в прошлом году, новый не стали строить потому, что рядом есть другой мост, тот самый, который мы только что проехали. Это мост Бейли, оставшийся еще с тех времен, когда здесь проходили союзники. Боюсь, выход не очень удачный, но такова Италия.

– Ваш сарказм неуместен, – сердито отпарировала она. – И вам не надо было гнать машину так, будто вы одержимы мыслью напугать меня.

– Извини, – сухо сказал он. – Но я всегда гоню машину, когда зол. Почему ты не сказала мне, чтобы я ехал помедленней?

Она ничего не ответила.

Они поднимались в гору, оставляя внизу реку Магру. Дорога вилась среди сосновых и кипарисовых рощ. На этот раз он вел машину медленно, и она знала, что он делает это ради нее, в качестве уступки.