Бандиты - Элмор Леонард

— Почему?

— Сама подумай, что ты несешь. Он тебя опознает, и копы первым делом спросят, кто был с тобой. Поведут тебя в женское отделение тюрьмы и предупредят, сколько лет тебе предстоит там провести. Потом смягчатся, предложат сделку и снова зададут вопрос, кто с тобой был.

— И ты думаешь, я вас выдам?

— Рой не станет рисковать.

— Я тебя спрашиваю, — повторила Люси. — Ты думаешь, что я выдам?

— Всю неделю мы обсуждали, что да как. Ты ничего не говорила, а теперь вдруг — на тебе.

— Джек! — почти выкрикнула она. — Ты думаешь, что я выдам вас?

Она глядела на него в упор, требуя ответа, и он сказал:

— Лично я считаю, что ты ни слова не скажешь, даже под пытками, но попробуй убедить в этом Роя.

— Может, до этого и не дойдет, — сказала она. — Но раз ты доверяешь мне, то этого достаточно, верно?

Она приперла его к стенке. Синий платок, из которого Джек намеревался соорудить маску, лежал у него в кармане пиджака, готовая к действию «беретта» упиралась в пояс.

— Наверное, достаточно, — согласился он. Пока хватит и этого. — А как ты доставишь туда деньги? — поинтересовался он.

— Через монастырь, — ответила Люси. — Переведу в банк Леона, у сестер там есть свой счет.

— А сама-то не собираешься в Никарагуа?

— Я подумывала об этом.

— Но не в монастырь?

— Я больше не сестра Святого Франциска. Правда, я не знаю, кто я теперь.

— Сестра Святого Франциска Стигматов, — задумчиво проговорил Джек.

Люси улыбнулась, припоминая.

— Мне было девятнадцать лет, от одного слова «стигматы» у меня мурашки бегали по коже, я повторяла его про себя снова и снова. — Она смотрела на Джека, но ему казалось, что взгляд ее обращен вовнутрь.

Она стала рассказывать, как она молилась о видении, о настоящем мистическом опыте, как она верила в девятнадцать лет, что Бог пошлет ей это видение — скоро, только точно неизвестно, когда именно. Она никому раньше не говорила, а Джеку рассказала, как приподнималась на цыпочках, медленно поднимала руки, сосредотачивалась, воображала себя невесомой, ожидая чуда левитации — любовь Божья вознесет ее, как вознесла святого Франциска. Она сказала, что пыталась представить себе мистический опыт, и решила, что раз экстаз происходит не в уме, значит, его испытывает тело. Она стала задумываться: если это переживание телесно, похоже ли оно на земную любовь, на то, что происходит, когда мужчина и женщина занимаются любовью. Глаза их встретились, и Джек заранее угадал, что она скажет:

— Я не знала, что такое земная любовь. Мне еще предстоит это выяснить.

Она говорила спокойно, тихим голосом. Они сидели в гостиничном номере, было половина второго ночи. Люси смотрела на него и ждала ответа.

— Люси… — только и сумел выговорить Джек. Поднялся на ноги, склонился над ней, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он протянул к ней обе руки, поднял девушку из кресла, прижал ее к себе. Прижал с нежностью, с любовью.

— Я буду держать тебя вот так, — пообещал он. — Просто буду держать тебя.

— Мы могли бы лечь? — у самого его уха прошептала она.

25

Рой уснул на заднем сиденье «мерседеса» в подземном гараже отеля «Ройял-Сонеста». Когда Джек распахнул переднюю дверцу и скользнул на место водителя, Рой широко раскрыл глаза и спросил, который час.

— Без четверти восемь. Где их машина?

— Во второму ряду, шестая. Пойди посмотри. Я поставил нашу так, чтобы сразу выехать. Чем там заняты наши сборщики бананов?

— Да ничем.

— Девки всю ночь проторчали?

— Нет, уже ушли. А ты не слышал?

— Господи, уже без четверти восемь. Вот уж не думал, что мне придется снова нести ночное дежурство, чтоб ему пусто было.

— Нечего жаловаться, ты хорошо спал.

— Много ты понимаешь.

— Где Каллен?

— Понятия не имею. Я заглянул в логово Дарлы, барабанил в дверь, но никто не ответил. Либо его прямо в седле хватил удар и она отвезла его в больницу, либо он свалил.

— Ему и идти-то некуда.

— Он большой мальчик, — возразил Рой. — Тупой как пень, мать его, но вполне совершеннолетний. Я свел его с Дарлой и сказал ей: «Ну-ка, лапонька, постарайся оттрахать его так, чтобы со старика носки свалились», а она мне: «С какой стати ты так выражаешься?», а я сказал: «С той стати, что в дерьме получше твоего разбираюсь». Ну, а ты как? Вы с сестричкой хорошо позабавились, на хрен, пока я тут в гараже торчал? Где она есть?

— Готовит кофе.

— Господи, хоть бы и мне принесла чашечку.

— Она так и собирается сделать.

— Ты не подслушивал под их дверью?

— К пяти утра они угомонились и уснули.

— Еще бы.

— Их судно сегодня утром отплывает, — сказал Джек. — Даже если они и не собираются плыть на нем, они должны уже скоро проснуться и что-то предпринять.

Взгляд Роя скользнул мимо Джека в сторону выезда на улицу Бьенвилль. Отсюда он мог видеть нижний этаж гостиницы «Сент-Луис», стоявшей напротив «Ройял-Сонесты», вернее, часть первого этажа — большой четырехугольник, залитый солнечным светом. Обзор отчасти загораживал охранник, сидевший на стуле возле гаражных ворот.

— Деньги уже у них, — сказал Рой. — Надо взять их прямо тут. Ловить их на шоссе — полная ерунда, сам понимаешь.

— Ты достал маски?

— К черту маски.

— Значит, забыл?

— Не собираюсь я надевать твою долбаную маску! На карнавал не надевал, а теперь с какой стати? Этот парень меня в лицо не знает, ты можешь себе утиральник на рожу повязать, Люси пусть сидит в машине, от нее так и так никакого проку. Черт, тут их и накроем. Я что думаю: деньги в машине. Будь у меня при себе инструменты, вскрыли бы, и все дела.

— Не такие же они идиоты, чтобы оставлять деньги в машине.

— Вот именно: никто не подумает, что они такие идиоты. А они взяли да и оставили.

— Ты в окна заглядывал?

— Да, Делани, заглядывал, но я не заглядывал в багажник, черт побери, в нем, знаешь ли, окна нет.

— Я рад, что тебе удалось выспаться.

— Если в машине нет денег, сматываюсь, на хрен, домой и ложусь спать. Каллен правильно сделал, зря я его тупицей назвал. А, вон она! Хоть бы булочек догадалась прихватить.

— Ты посмотри, кто идет за ней! — охнул Джек. Фрэнклин де Диос перешел из света в тень и тоже вошел в гараж; Люси подошла к машине, держа два белых пакетика с булочками — напряженная, считающая каждую минуту. Протягивая пакеты им в окно, Люси предупредила:

— Фрэнклин де Диос вышел из гостиницы.

— Он тут, — ответил Джек. — Куда только он делся?

— Свернул в то крыло, — ответил Рой. — Следи внимательно. — Он перегнулся через спинку сиденья, наклоняясь поближе к Джеку. — Если отъедет, езжай за ним. Где твоя машина?

— В том же крыле, — не сразу сообразил Джек.

— Слышишь? Он включил зажигание, — сказал Рой. Люси села в машину, Рой распрямился, задергался. — Погоди, погоди, Джек… вот он стронулся с места, точно, это «крайслер», тот самый «крайслер», верно… Ну же, Джек, так и будешь торчать здесь?

К тому времени, когда «фольксваген» выехал на Бьенвилль, маневрируя среди припаркованных автомобилей и стоящих под разгрузкой трейлеров, «крайслер» уже исчез, свернув на улицу с односторонним движением. Джеку не сразу удалось нагнать его, он не сразу заметил, как автомобиль сворачивает на Рампарт, а заметив, удивился, куда это направляется Фрэнклин. Рампарт переходит в улицу Тулане, ведущую в сторону аэропорта. Возможно, это и есть ответ: Фрэнклин направляется в аэропорт. Что ж, похоже, Фрэнклин послушался доброго совета и возвращается домой. Не важно, поплывет ли он на лодке или полетит на самолете. Может, ему сперва надо заехать в Майами, собрать вещички.

Какой прекрасный солнечный день! Небо ясное, не парит. Только вот «беретта» препротивно упирается в пах. Джек вынул ее из-за пояса и сунул под сиденье. Вечером ему снова предстоит ехать по этой дороге, с чемоданом, битком набитым деньгами, — наградой за неделю трудной и разнообразной работы. Да уж, каждый день случалось что-то новенькое. Он познакомился с необычными людьми, спал с двумя красивыми девушками — именно что спал. Люси вызывала в нем трепетную нежность. Они разделись донага, а нежность осталась, и Джек понял, что просто не сможет раздвинуть ей ноги, не сможет сделать это — тогда все изменится и исчезнет эта небывалая нежность, он будет играть свою роль и наблюдать за собой со стороны. Нет, он будет чувствовать Люси, будет целовать ее, ласкать, но куда острее он будет ощущать самого себя, видеть, как он делает это — делает с Люси что-то, не имеющее никакого отношения к тому, чем они стали друг для друга… Они легли рядом, Джек держал Люси в объятиях и прислушивался к ее сонному дыханию. Нежность наполняла все его существо, и этого было достаточно. Люси была необычной, в ней не было ничего претенциозного, притворного, поэтому она порой казалась невинным ребенком, но она знала и умела нечто такое, что самому Джеку никогда не удавалось: она пыталась воплотить свою мечту. Чтобы разговаривать с ней, нужно было научиться внимательно слушать и вдумываться в ее и свои слова. Вот когда Джек болтал с Хелен, он мог сказать все, что взбредет на ум, мог сделать любую глупость, мог дурачиться, даже занимаясь с ней любовью, а порой, чтобы понять друг друга, им хватало одного взгляда. Люси и Хелен должны понравиться друг другу. В общем, настроение у Джека было отличное, пока он мчался за черным «крайслером» в аэропорт, а затем свернул на парковку для арендуемых автомобилей. Притормозив у обочины, Джек наблюдал, как Фрэнклин выходит из «крайслера» с небольшой сумкой в руках.