К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард

 — Скорее моего револьвера, старина. Вы не единственный, кто имеет оружие, но, к сожалению, вы его оставили на борту. Так или иначе, я попросил помочь нескольких туземцев, и мы поместили вас в машину. Надеюсь, вы простите мне мою вольность, но я ощупал вас и нашел, что ничего не сломано. Ваша грива уберегла вас от чего-то худшего чем шишка. Я бы сказал, вы легко отделались, хотя их намерения, думаю, были более серьезными.

— Их было трое, да? — задумчиво произнес я. Память об инциденте начала возвращаться ко мне. — Я видел только двоих, которые ограбили меня. Я еще подумал — как странно, что они не стали убегать от меня. Третий, должно быть, ждал подходящего момента, чтобы стукнуть сзади.

— Не думаю, что их интересовал только ваш бумажник. Судя по тому, как обстояли дела, вы в лучшем случае очнулись бы изрядно избитым, а в худшем случае вы закончили бы жизнь на дне Хонг-Кью. Похоже, у вас есть какие-то враги, капитан.

— Не больше чем у любого, кто зарабатывает на жизнь в этих водах, — ответил я, потирая ребра. Спенсер был прав: похоже, ничего не сломано. — Но если я еще раз встречу эту троицу, то они горько пожалеют. Следующий раз такой фокус у них не пройдет.

— Будете обращаться в местную полицию? Бумажник к вам не вернется, но вы сможете дать описание этих негодяев.

— Ограбление моряка? Украденный бумажник? Да они скажут, что у них есть занятия посерьезнее.

Я покачал головой в знак смирения, но тут же пожалел, так как словно тысяча молоточков постучала изнутри.

— Мне следовало сразу взять такси, но я решил пройтись. Как глупо!

— А куда вы направлялись? Я охотно подброшу вас куда надо. Или вы желаете вернуться на судно?

Вернуться на судно как побитая собачонка, поджав хвост! Мне пришло в голову, что три негодяя могли быть посланы Лингом, чтобы воспрепятствовать мне связаться с мистером Ху. Возможно, они и сейчас наблюдали за мной, с какого-нибудь окна в окружающих постройках. Да будь я проклят, если я сдамся из-за побитых ребер и шишки на голове.

— Я был на пути в телеграфный офис, хотел послать телеграмму главе нашей компании касательно одного из грузов. — Я осторожно потер шишку на голове. — Это происшествие не остановит меня. Ну, а потом посмотрим.

— Вы правы, старина, — сказал Спенсер, забрался в такси, уселся рядом со мной и похлопал водителя по плечу: — Телеграф.

— Как угодно, сагиб, — покачивая головой, ответил водитель, улыбающийся бородатый сикх в оранжевом тюрбане, и включил передачу, нажав при этом на сигнал.

Проехав несколько ярдов по Тайпинг-Роуд, мы свернули налево по Бродвею. Я откинулся на спинку сидения. Острая боль в затылке перешла в тупую. Грудь саднило от ссадин и кровоподтеков, но я был рад, что ребра остались целыми. Майор Спенсер прибыл вовремя и спас меня от чего-нибудь похуже. Чем больше я размышлял, тем все меньше это нападение казалось случайным. Наличие третьего человека, поджидавшего в толпе подходящего момента, предполагало обратное. А если они поджидали именно меня, то палец сам собой показывал на Линга. Потому что никто кроме Лотера не знал, что я собираюсь на берег.

Когда такси приблизилось к перекрестку улиц Бродвей, Сьюард и Тьендонг, и так уже плотное движение превратилось в бурлящий хаос машин, автобусов, рикш и мотоциклов, соперничавших с трамваями, когда весь этот поток сужался на мосту Гарден-Бридж. Я вздрогнул, когда сикх едва не столкнулся с подходившим трамваем, протискиваясь в едва заметное свободное пространство в массе средств передвижения. Слева проплыла высокая белая пирамида здания Бродвей-Меншнс, и я задумался — что же такого особенного с этим чаем. Если мистер Тунг был слишком болен для того, чтобы лично забрать его, то мистер Ху наверняка одобрит его передачу клерку Тунга. Отчего же такая срочность и нервозность, выказанные Лингом? В этом деле было что-то дурно пахнущее.

Мы с трудом продвигались между арочными ограждениями моста Гарден-Бридж над зловонной речушкой Сучоу-Крик. Речка была так заполнена сампанами и лихтерами, что, казалось, по ним можно было перейти пешком с одного берега на другой. Перебравшись на северный берег, мы проехали мимо сада Паблик-Гарден. По правую сторону от нас простирался ряд неоклассических зданий Бунда — коммерческого сердца Международного Сеттльмента с офисами судоходных компаний, отелями и банками, носящими знакомые имена: "Глен Лайн", "Жардин Матесон", отель "Катай", "Чайна Мерчантс", "Гонконгский и Шанхайский банк". С левой стороны тянулись причалы грузовых пароходов и паромов, кишащие толпами народа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Итак, у вас имеются какие-нибудь догадки о том, почему на вас напали? — сказал Спенсер, впервые открыв рот после того, как отдал распоряжение водителю такси.

—— Я обдумывал это происшествие, — ответил я. — Если это не было случайным ограблением, а намеренным нападением, то должна была быть причина. Если они поджидали меня, то значит, что кто-то знал, что я сойду на берег. И единственная персона кроме моего старпома — это Линг, клерк мистера Тунга.

— Линг, Тунг. Кто они? — спросил Спенсер.

— Тунг — это приятель мистера Ху, главы нашей компании. Линг представился клерком Тунга. Мистер Ху отправил Тунгу партию чая, которую я должен доставить тому лично в руки. Но Линг сообщил, что Тунг болен, сам прийти на судно не может и послал его — Линга — принять эту партию вместо себя. Я сказал клерку, что нуждаюсь в подтверждении мистера Ху и свяжусь с ним посредством телеграфа. Я как раз был на пути в телеграфный офис, когда меня атаковали.

— Чай! — засмеялся Спенсер. — В Китай! У вашего мистера Ху своеобразное чувство юмора.

— Такова же была и моя реакция, когда мне сказали об этом. Но это особый сорт — Дарджилинг, его трудно найти в Шанхае.

— Возможно, я не эксперт в этой области. В Австралии, мы завариваем его в котелке, бросаем в воду горсть листьев и солидную щепотку сахара, ставим на огонь и помешиваем эвкалиптовой веточкой. Запах древесного дыма и эвкалипта — ничто не может сравниться с этим холодным утром, особенно в сопровождении глотка рома. Но... вы сказали, что этот чай был направлен мистеру Тунгу?

— Да, и что из этого?

Спенсер указал на газету, лежавшую на сидении между нами.

— Имя Тунг достаточно распространено в Шанхае, но здесь есть заметка о том, что некий Тунг был вчера обнаружен застреленным.

— Может, это совпадение, — сказал я, хотя и давным-давно понял, что следует опасаться вещей, которые выглядят как совпадения, — но если нет, то он точно не пребывает в здравии, и это возможная причина для того, чтобы помешать мне. Так что чем скорее я пошлю телеграмму мистеру Ху, тем лучше. 

Такси пересекло улицу Кантон-Роуд с ее мрачными складами и рынком редкостей и проезжало витиевато украшенный фасад клуба "Шанхай" — барокко, как, я слышал, его называли, — который напомнил мне о шикарных гостиницах лондонского Вест-Энда. Телеграфный офис находился сразу за углом, и как по заказу, сикх нажал на тормоз, едва избежав столкновения с пересекшим путь грузовиком, который издал продолжительный сигнал и получил в ответ очередь проклятий на урду.

— Эти кули совсем не умеют водить, сагиб, — воскликнул сикх и, сделав крутой поворот, остановился у телеграфного офиса. Я распахнул дверь. Спенсер, достав из кармана пачку банкнот, вручил одну из них водителю.

— Вот что я вам скажу. Посылайте телеграмму, а я вас подожду здесь. Затем пройдемся пешком до клуба "Шанхай" и пообедаем, а потом уже вы вернетесь на судно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я пробормотал согласие и зашел в здание офиса. Через двадцать минут мы входили в импозантный холл клуба, где были перехвачены швейцаром в ливрее и с подозрительным взглядом. Однако после нескольких тихих слов Спенсера он нырнул в свою конторку и позвонил по телефону. Несколько мгновений спустя появился дежурный администратор, подобострастно приветствовавший майора как почетного члена клуба, а меня как почетного гостя.