Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

Тайри взглянула в магическое зеркало и содрогнулась от омерзения. Наверное, это и был истинный облик твари: на десятках тонких, с многочисленными сочленениями, ног, покрытых сочащимися тьмой шипами, над землей возвышалось черное вытянутое тело, опоясанное двумя рядами вполне осмысленных злобных буркал. Больше всего чудовище напоминало паука, хотя, конечно, чем пауки-то провинились, даже ядовитый пустынный прыгун никогда не был столь омерзителен.

— О Творец, как же ты допустил такое, — едва слышно проговорил мастер Гайдиар. Его ученица оглянулась, укоризненно покачала головой.

— Я же просила вас…

— Не время пререкаться, миледи. Наша защита несовершенна, а дело за нас никто не сделает.

Он извлек из заплечного мешка широкую серебряную чашу, снял с пояса объемистую флягу. Быстро, разбрызгивая и проливая, наполнил сосуд почти до краев, остатки выплеснул на камни. Вода мгновенно высохла, оставив белые разводы соли. Тайри понимала теперь, для чего это делается, и кому придется разбираться с этим отродьем Тьмы. Если есть хоть капля воды — император увидит все, что в ней отразится. Увидит и что-нибудь придумает. Мастер отбросил в сторону ставшую ненужной флягу и замер, зачарованно глядя на происходящее за магической преградой. Одна из "пуповин" резко ударила, едва не пробив "зеркало", ваюмн, опомнившись, отскочил, а Тайри подняла между наставником и стеной самый мощный щит, на который была способна. Оба заметили, что сотворенная погибшим драконом "стена" выдержала, но прогнулась, будто плотная мембрана. Это свидетельствовало лишь о том, что какой бы сильной ни была магия, она за века ослабла. Сколько ей осталось, кто знает?

— Давайте возвращаться. — Ваюмн выглядел ошарашенным и дышал так, будто бегом поднимался по крутой лестнице, — эта тварь видит нас и пытается укусить.

Вместо ответа ученица ощутимо подтолкнула наставника к открытой арке Короткого перехода. Они почти не удивились, когда вышли вместо негостеприимного обрыва на теплый, залитый вечерним солнцем, берег моря. Скайяр постарался. Да и к чему им было возвращаться через лес? Ни островитяне, ни их таинственная покровительница ничем помочь не могли, более того — сами нуждались в защите. А вот попасть домой с берега было куда проще.

— Наставник, что это за тварь? Вам такие нигде не встречались? — первым делом спросила Тайри.

— Я не знаю, как оно называется. Наверное, ни в одном из языков им нет имени. Во время странствий моего народа мы случайно нашли несчастный мир, в котором подобные создания не получили отпора.

— Они все такие? Похожие на пауков?

— Не обижайте честных плетельщиков паутины, миледи. Пауки — хищники, живут охотой. А это… паразиты. Стоит в мир безнаказанно попасть одному, он наестся до отвала, выведет потомство, и тогда уже поздно будет что-то спасать. Не знаю, может быть, нам встретился молодняк, копошащийся вокруг собственной скорлупы, но то, что я увидел здесь, намного опаснее и сильнее. Наверное, настолько же, насколько дракон сильнее и опаснее обычного мага, да простят меня драконы за такое сравнение.

— Простят, простят, мастер. — Скайяр, как ни в чем не бывало, сидел на поваленном дереве, держа в руке широкий глянцевый лист, свернутый в кулек, полный отборных оранжевых ягод. — Вы совершенно точно подметили. Как удалось понять кое-кому из наших… ну, скажем, магов, это и есть одна из попыток темных создать своего дракона. Не секрет ведь, что всё, созданное Творцом, Отступник намеренно повторяет. Обезьянничает… Только вот подмастерью никогда не превзойти мастера, и получается оно… вот такое. Уродливое, прожорливое, способное лишь паразитировать и размножаться. Страшно то, что остановить такого паразита способны только самые сильные и огромной ценой. Нашему миру, очевидно, повезло. Угощайтесь! — он протянул наставнику ягоды. — Этот сорт растет только здесь. Удивительно вкусно.

Ваюмн усмехнулся, но угощение принял, забросил в рот несколько ягод, зажмурился от удовольствия.

— Вот ещё, — дракон жестом фокусника извлек из-за спины внушительную корзину, полную фруктов и ягод, — это островитяне о вас позаботились. Забирайте с собой.

Тайри обернулась, хотела задать очередной вопрос, но Ская уже не было. На то место, где он только что сидел, выползла большеротая золотистая ящерка, замерла, пригревшись на солнце.

— Нет, дорогая, Ская ты нам не заменишь, и с собой мы тебя не возьмем, — сказала леди Даллет, с трудом поднимая подношение островитян, — не смотрите на меня так, мастер. Я вам этот груз не доверю.

— Это почему же? — ваюмн попытался притвориться обиженным.

— Потому что боюсь, что до дома доживет только корзина.

Наставник виновато посмотрел на лист-кулек, который все еще держал в руке. Ни одной ягоды там не осталось. Тяжело вздохнув, он кивнул и принялся творить Короткий переход домой. Мастер уже скрылся в жемчужной арке, а Тайри, сама не зная зачем, задержалась. Странно, но домой ей совсем не хотелось. Огромная бабочка с переливчато-синими крыльями описала круг и уселась на плечо девушки, никуда не собираясь улетать. Тайри улыбнулась:

— Пойдешь со мной? Надеюсь, тебе понравится. А зимой будешь жить у мамы в оранжерее. Она бабочек любит…

Глава 6

Наставник восхищенно воззрился на яркое крылатое чудо, вспорхнувшее с плеча его ученицы и немедленно устроившееся на знакомых цветах. Два тропических куста в вазонах непонятно как выживали в кабинете вечно занятого ваюмна. Именно сейчас им вздумалось цвести… Мастер долго любовался муаровыми узорами на крыльях бабочки, потом сказал:

— Леди Даллет, нам нужно серьезно поговорить. Очень серьезно. — На этот раз не получился у него ни равнодушно-ледяной тон, ни твердый голос. Вышло как раньше — взволнованно и очень грустно.

— Так мы уже вроде поговорили, мастер, — устало и отстраненно ответила Тайри, — вы мне всё чрезвычайно доходчиво объяснили. Я, вроде бы, из понятливых…

— Нет. Не всё. И не так, как должен был. — В ответ об пол тяжело бухнулась корзина. Он обернулся удивленно и встретил вместо знакомого, хоть и разгневанного, лица мертвую гипсовую маску с подернувшимися тонким льдом глазами. Ваюмн догадался, что произошло, и потянулся к ученице сразу и чувствами, и заклятиями. Темная тварь с острова Глид никого не оставила невредимым. Половина практически идеальных щитов Тайри была разрушена, остальные истончились или были изъедены чуждой магией, точно едкими растворителями алхимиков. И сквозь это "решето" легко проникала та Сила, что уже не раз предъявляла на Тайри права. Время шутя взламывало остатки защиты, захватывало внимание и мысли, глушило чувства, отрезало от действительности. Куда сейчас смотрела Тайри? В прошлое? В будущее? Да какая, в сущности, разница. Если это не остановить, прекрасная, живая, нежная, юная и очень талантливая волшебница превратится в несчастное, замкнувшееся в себе существо, прячущееся от солнечного света. Если это не остановить немедленно, нагрянут мрачные неразговорчивые жрецы в песочного цвета рясах и заберут ее — навсегда. Мастер Гайдиар не раздумывал ни мгновения. Пусть его осудят, пусть потом говорят, что хотят, пусть кто-то до омерзения правильный и рациональный нашептывает, что он все равно её потеряет, так не проще ли…

Мастер отбросил все посторонние мысли, все опасения, всё, что мешает, крепко обнял Тайри, будто пытаясь согреть.

— Тайри, милая, не бросай меня, не надо, — шептал он, целуя ее глаза, щеки, губы, — я знаю, ты совсем не хочешь в этот холод, и я не хочу… Не исчезай, только не исчезай, ответь мне, умоляю! Ты — самое прекрасное, что дарила мне жизнь, я не хочу тебя потерять…

Девушка не отталкивала, но и не отвечала, оставаясь безучастной куклой в его руках. Наставник чуть не закричал от отчаянья: неужели поздно? Он ведь сам когда-то сказал ей, что Время ревниво и крайне неохотно отступается от своих избранников. Губы Тайри дрогнули, отвечая на поцелуй, и ваюмн почти потерял голову от облегчения: удалось! От радости, что его не оттолкнули и не отвергли. От того, что чувства взаимны, и еще от чего-то, в один момент изменившего его самого. Почти, но не настолько, чтобы перестать чувствовать опасность. Сейчас он ощущал потянувшиеся к Академии особые чары жрецов Времени, еще чьи-то заклятья — навострившиеся "длинные уши" и "зоркие глаза", вовсе незнакомые и непонятные нити, устремившиеся к ним обоим в обход всего видимого и невидимого. Мастер Гайдиар легко, будто всю жизнь этим занимался, создал вокруг них с Тайри защитный кокон, а потом — просто потому, что не любил шпионов — перепутал, переплел и связал как попало чужие чары. Теперь он мог и это. Усмехнувшись про себя (пусть теперь ломают головы все желающие подглядывать), он продолжил то, с чего начал. Время, говорите? Он не отдаст ни секунды, сколько бы им ни было отведено судьбой, чтобы любить друг друга. И вообще, как можно оторваться от этих губ…