Вернуть себе клыки - Михальчук Владимир

Народ, среди которого я не "слишком популярен", пожимает плечами. Никто не задумывался над подобными фактами.

– Если же окно было разбито неизвестным, тотчас можем засомневаться в речи госпожи Гарр. Ведь она заявила, что стекло разбилось от удара выбитой двери.

Над площадью реет задумчивая тишина. Слышно лишь потрескивание кителей и поясов – все учащенно дышат. Да и я сам чувствую, будто решаю какой-нибудь детектив.

– А раз мы уличили девушку в одной невинной лжи… – Чердеговский улыбается сквозь облако приторно пахнущего дыма.

– Освободите харр Зубарева, – ослабевшим голосом командует хват-подполковник. – Судя по всему, он не виноват.

– А теперь, – заявляет Вельзевулон Петрович, когда я стою под виселицей и бросаю на него признательные взгляды, – еще один маленький нюанс. Впрочем… не будем об этом.

– Дозвольте обратиться, глубокоуважаемый хват-генерал? – спрашиваю демона.

– Обратиться дозволяю, – кивает Чердеговский. – Говори, мой мальчик. Тебе, вероятно, будет приятно узнать, что Мэр Дамнтудес вернул тебе звание и даже слегка повысил оклад. Но не прельщайся, потому как придется хорошенько отработать.

Вот это да! Что сегодня за день такой? Сплошь да рядом позитив. И от смерти спасли, и звание вернули. Хвала Вельзевулону, самому гуманному начальнику на свете!

– Что вы хотели сказать, глубокоуважаемый шеф?

– Гарр… – неопределенно не то бормочет, не то сообщает он. – Впрочем, тебе самому необходимо добраться до сути. Назначаю тебя самоследом расследования по убийству Гарра Георгия Гарровича. И пока не укажешь мне убийцу – на пост можешь не возвращаться. Понял!?

Демон угрожающе заворачивает глазами. Но я уже столько сегодня пережил, что не обращаю на это внимания.

Чесночный тягач медленно поворачивается и тащит кабинет Вельзевулона за собой. Чердеговский прощально помахивает когтистой лапой и отдаляется. Лучи обоих светил играют на полуразрушенных стенах "мобильной комнаты". Над транспортом вьются густые клубы седого дыма. Это выглядит как древний гномий паровоз. Только не хватает стука магиталлических колес и поскрипывания колдетонных шпал.

– Следовательно, – дарю мышоборотню очаровательную улыбку, – теперь я – самый главный в этом помойнике.

– Чего? – недопонимает хват-подполковник. – Я выше по званию!

– Ты – конторская крыса с видами в политику, – улыбаюсь настолько широко, что клинит и постреливает в челюстях. – Даже пороху не нюхал, не говоря уже о миллиметре стали меж ребер. Если бы ты читал устав, то знал бы, что боевой командир всегда выше на голову любого тиловика. К тому же, меня назначили главой расследования убийства, произошедшего на Курсах Самых Младших Офицеров. Это означает, что внутренний периметр закрыт от этой секунды. Всем, даже пси-мухам, запрещается покидать территорию КуСаМлОф. Под страхом расстрела из "Карателей" на месте. Без суда и следствия. А потом уже найдем, чего бы приписать этому жалкому трупику, пожелавшему ослушаться приказа. Либо нашьем убийство Гарра, либо обыкновенную самоволку.

– Но так же нельзя… – шепчет мышоборотень. Палач испуганно подтверждает его слова мелкими кивками.

– Мне – можно, – многозначительно поигрываю бровями. – Я ведь слегка государственный преступник.

Помогаю королю подняться с земля. Выглядит он не так уж и плохо – видимо дедовщина не успела добраться вчера до его казармы. Синяков на седой головушке не наблюдается, как и шишек, гуль и кровоподтеков. Жить будет – его всего лишь попинали кованными железом армейскими ботинками.

– Идем, – счастливо говорю Эквитею. – Распутаем это мерзкое дело.

На ходу прицепляю свои клыки на погоны. Отобрал их у нерасторопного хват-подполковника. Все, я вернул свои клыки! Я опять хват-майор и почти уже на должности начальника Департамента по Отлову Лидеров Организованной Геройской Преступности и Отбившихся от Рядовой Общественности Героев. Дело осталось за малым – поймать настоящего преступника. А там пусть хоть трава растет. Но я наивно верю в тот момент, что справедливость восторжествует. Рано или поздно…

– Господин хват-майор, – тощий кадет настолько часто дышит, что кажется, будто он трясется с видом разгулявшейся стиральной магмашины.

– "Дозвольте обратиться, глубокоуважаемый", – напоминаю сопляку.

– Дозвольте, ага, – с парня валит горячий пот. Он испаряется на холодном второутреннем воздухе, окружает парнишку серым ореолом. – У меня донесение для вышестоящего начальства!

– Показывай.

– Вот, – в руки мне ложится маленький клочок бумаги, пописанный "только руководству, живому или мертвому!

Пробегаюсь глазами по темно-синим полоскам предложений. Глаза у меня выкатываются на лоб и долгое время не возвращаются обратно.

– ЭТО ВИДЕЛ ВЕРТЬ? – самый изо всех своих страшных командирских голосов спрашиваю кадета.

– Видел.

– Когда?!

– Вчера вечером – через полчаса после убийства коман… бывшего командира базы.

– Так-так, – рассеяно похлопываю бумажкой по запястью, на котором до сих пор красуется мозгомпьютер Жутя.

– Чего там? – вопрошает монарх. Он косится мне через плечо и знакомится с содержимым записки. Вспоминаю, что вместе с разговорным языком, мой сломанный мозгомпьютер также научил Эквитея письменному.

– Разойтись! – командую солдату. – Будет тебе увольнение вне очереди, сынок!

Тот, донельзя довольный, удаляется. Он почти бежит и бормочет про себя. Но все же удается расслышать молодежное "Вот это везуха!".

– Я чего-то недопонимаю…

– Да что тут понимать?! – набрасываюсь на короля. – Перед тобой донесение от Бамазапа, Башни магической защиты периметра. Вчера ночью зарегистрировали три трансляционных прыжка с территории Курсов, и все они были произведены с помещения спальни Гарра! Два исходящих и один входящий. Вот только неизвестно в какой последовательности, поскольку все произошло в считанные секунды.

Кратко рассказываю Эквитею о происшествиях прошлой ночи. А также о том, что была совершена только трансляция. Ведь при мне телепортировался только мужик, убивший самстарследа.

– Еще два прыжка, – размышляю вслух. – Вероятно, этот смертный чего-нибудь забыл и потому вернулся. Он поджег квартиру и переместился обратно. Могу объяснить только таким образом.

Потираю ноющий затылок и с ужасом нащупываю знакомую вещицу. Натужно закряхтев, вытаскиваю из шеи длинную иглу. Такая же, тонкая и едва заметная, как предыдущий подарок, обнаруженный в моем фамильном замке.

– Что это такое? – вопрос короля остается без ответа. Потому что я и сам ничего не понимаю. Кто сунул мне эту штуку? И когда? Неужели еще в тюрьме? Ведь предыдущую иголку для создания ментальных галлюцинаций я извлек с левой стороны затылка. А та, которую достал в замке, находилась справа.

Что за наваждение такое? Кто-то внушил мне какие-нибудь лживые видения или даже воспоминания!

– Не знаю пока, – медленно отвечаю монарху. – Но в скором времени узнаю.

Мы направляемся обратно в спальный дом офицеров. Я хочу освежить впечатления. К тому же необходимо поговорить с одной овдовелой паршивицей.

Каждый шаг, который приближает меня к ее спальне добавляет делу еще немного туманности. Впрочем, некоторые догадки имеются.

Оба солнца парят над Валибуром. Сквозь толстый слой магического смога и дыма, исторгаемого многочисленными мастерскими, пробиваются теплые лучи. Слабый ветер приносит запах моря и едва ощутимый привкус свежей крови.

Отчего-то я уверен, что сегодня, поближе к ночи, прольется чья-нибудь кровь. Моя ли, чужая – не знаю. Но хваленая интуиция боевого оборотня никогда меня не подводила.

Продолжение следует…

Автор по-прежнему благодарен за комментарии и оценки. Есть желание помочь финансово – номера кошельков ВебМани опубликованы в "Информации о владельце раздела".

(объяснительная)

"Главные герои никогда не умирают!",

Село пылало весело и беззаботно. Алые огоньки плясали на крышах амбаров, громко потрескивали деревянные перекрытия маленьких домиков. Свечками возносились высокие огни стогов сена. К огненной симфонии добавлялись красочные крики и стоны умирающих. На селом клубилось громадное облако черного дыма. Будто дьявольский снег, о котором Иштван когда-то чего-то слышал, в воздухе кружились частички пепла.

– Красиво-то как! – вздохнула валькирия. Впрочем, глубоко дышать в задымленной местности никогда не считалось трезвомыслящим занятием. Вдоволь наглотавшись гари, воительница закашлялась и пробормотала несколько трудновоспроизводимых проклятий.

– Чего тут красивого, дуреха? – не согласился колобок. – Обычный пожар.