Стрела гламура - Елена Логунова

Антон покраснел и задергал дверцу, явно не желая продолжать разговор о жизни и быте уважающих себя банкиров. Лазарчук, недовольно ворча, остановил машину, и Семендяев по проталинам и снежным кочкам зашагал к елочкам. За пределами горнолыжного курорта чувствовалась близость весны, из-под снега уже пробивалась первая зелень.

— Мальчики налево, девочки направо! Разойдись! — сориентировался Колян.

Он подхватил на руки Масяню и пошел вслед за Антоном.

— Но справа нет даже кустиков! — резонно возразила Дина.

— Зато там есть глубокая пропасть! — ехидно подсказал Лазарчук. — Есть где уединиться!

Дина фыркнула и с криком:

— Я тоже иду налево! Кто не спрятался, я не виновата! — пошла к рощице по следам, оставленным мужчинами.

— Не хочешь выйти? — заглянув в машину, где остались только Серега и Ирка, спросила я подругу.

— Зачем это? — хмуро отозвалась она.

— Посекретничаем о своем, о женском! — ответила я, покосившись на Лазарчука.

Женские секреты — Иркина слабость. Подруга выбралась из машины, отошла со мной в сторонку и недружелюбно спросила:

— Что у тебя?

— Хочу с тобой помириться, — честно призналась я.

— А я не хочу! — угрюмо буркнула она, без всякой приязни обозревая открывающийся перед нами живописный вид.

На дне заснеженной пропасти темнели вершины сосен, видны были прячущиеся под редкими деревьями крыши маленьких, словно игрушечных, домиков, коттеждей и блестящая, как леденец, роковая вершина Б-52, не к ночи будь помянута. Хотя мы и отдалились от Лысой горы, она все еще красовалась на заднем плане живой картины.

— Ты выдала Катю! — Ирка посмотрела на меня, как на предателя Родины, шмыгнула носом и снова отвернулась. — Пусть даже она убила Тараскина, но он же гад! Обманул девушку, убил ее отца и возлюбленного! Так ему и надо, а Катьку не мешало бы пожалеть!

— Вот я и пожалела! — почти спокойно ответила я. — Если Катерину привлекут к ответу за убийство, то только за одно, а не за три!

— Что ты мелешь? — подружка перестала созерцать Лысую гору и с недоумением посмотрела на меня.

— Понимаешь, дорогая, — проникновенно сказала я, осторожно обнимая ее за плечи. — Я нынче утром еще немножко подумала и поняла, что только одно убийство является делом рук Тараскина! Он отравил Зинулю, потому что она имела неосторожность сообщить ему о своих претензиях на долю в бизнесе. А вот Андрея Петровича и Тима он не убивал. Их застрелила Катерина!

— Да с чего ты взяла?! — Ирка стряхнула с плеча мою руку, попятилась и с расстояния в пару шагов смотрела на меня, как на опасную сумасшедшую.

— Не ори так громко, ладно? — оглянувшись на «Ауди», попросила я. — Будет лучше, если эта тайна останется только нашей.

Я вновь придвинулась к сердитой подружке и тихо, но внушительно сказала:

— Вот мои аргументы. Первый: шампанское. Бутылка, которую нашли рядом с телом Тима, была из тех, что мы привезли с собой. Значит, это не Тим ее принес, угощал убийца. Два мужика пили бы что-нибудь другое, покрепче. Тараскин вообще вина не пил, только водку и коньяк!

— По такому случаю он мог следать исключение из правила, — съязвила Ирка.

— Мог, — согласилась я. — Но как же перчатки? Ты заметила, на Катьке во время ее исторического спуска с Лысой горы были красные, от ее лыжного костюма, а Вадим летел с горки в коммунальных белых.

— Бог мой, ну и что? — простонала Ирка. — Да на даче этих белых перчаток было, как на складе военного оркестра!

— Позавчера у Вадима тоже были перчатки в тон его лыжному костюму, голубые, спортивные, со специальной страховкой, чтобы не растерять: на одной перчатке короткая стальная цепочка, на другой крючок, они соединяются вместе, — сказала я. — Когда Вадим пошел помогать Анатолию с фейерверком, он снял эти свои щегольские перчатки, я видела, они смешно торчали у него из кармана куртки пальцами вверх, как хохолок синей птицы. А после фейерверка этих приметных перчаток у Тараскина уже не было, ни в кармане, ни на руках. Пощечину Катерине он залепил голой ладонью, потому и получилось так звонко. Кстати, хочешь знать, почему он ее ударил?

— Сначала закончи про перчатки, — хмурясь, попросила подруга.

— Ты слышала про парафиновый тест? — спросила я. — У каждого, кто стреляет из пистолета, на руках остаются следы пороха, это даже дети знают. Если стрелок был в перчатках, эти следы остаются на них. Глазом их может быть не видно, но экспертиза — тот самый парафиновый тест — выявляет следы пороха безошибочно.

Катька во время фейерверка под шумок вытащила у Вадима из кармана его приметные перчатки, а потом спалила их в мангале. Она знала, что стальной крючок и цепочка в огне не сгорят, и, если их найдут, это будет косвенная улика против Тараскина. Ведь подозрительно, что перчатки сгорели, правда? Менты могли подумать: хорошие новые перчатки спалили не случайно — значит, стрелок был именно в них! Точно так они и подумали, когда раскопали в остывшей золе цепочку.

— И что же тут свидетельствует против Катерины? — добросовестно подумав, спросила Ирка. — Сгоревшие перчатки, как ты сама сказала, уличают Тараскина!

— Против Катерины свидетельствует вот это! — закрывшись плечом от «Ауди» с сидящим в ней Лазарчуком, я достала из кармана два маленьких металлических колечка и показала их подруге. — Эти колечки тоже были в мангале. Знаешь, откуда они? С неприметных вязаных перчаток белого цвета. Ты правильно сказала: их тут полным-полно, и пользуются ими все без разбору. Катерина в субботу вечером, во время фейерверка, была в таких белых перчатках. Сама я, например, позавчера меняла мокрые перчатки раза три себе и столько же Масяне и запомнила, что на одной из коммунальных белых пар изнутри были нашиты маленькие металлические колечки.

— И что?

— А то, что именно эта пара перчаток пропала! Ее не было в той куче перчаток, которую сгребли со всей дачи наши опера, я проверяла! По-моему, совершенно очевидно, что белые перчатки с колечками тоже сгорели в мангале! То есть убийца спалил две пары перчаток. Свои собственные, на которых остались следы пороха, он сжег по необходимости, а голубые тараскинские — специально, чтобы перевести стрелки на Вадима! Маленькие колечки на внутреннем шве своих белых перчаток убийца просто не заметил.

— Пусть так, — вынужденно согласилась подруга. — Но почему этим убийцей обязательно должна быть именно Катька?

— А кто еще? У Катерины был «зуб» на Тима и папеньку, она умеет стрелять, она знала, где взять пистолет и патроны, она — женщина, что оправдывает выбор «дамского» напитка, и она до фейерверка была в белых перчатках.

Я перевела дыхание:

— Так сказать тебе, почему Вадим ударил Катерину?

Ирка задумчиво кивнула.

— Он узнал Тима и понял, к кому тот пришел. К Катьке, конечно же! Чтобы встретиться с Вадимом, Тиму не было необходимости тащиться в горы, они милым делом могли пересечься в городе. К чему им было так рисковать, встречаться на даче, где были люди, которые могли увидеть их вместе? Катерина, папочка Курихин, Дина — все они знали, что у Тараскина и Проценко не было никаких причин дружить, так что их встреча на даче обязательно вызвала бы подозрения. Глядишь, кто-нибудь разгадал бы их аферу с загсом!

— Ты думаешь, Тима позвала Катька?

Я кивнула:

— Ты же вернула ей конфискованный мобильник сразу после показательного примирения с так называемым молодым мужем. Думаю, первую брачную ночь Катерина провела нетрадиционно. Она занималась тем, что придумывала, как отомстить предателю Тиму и папочке, которого ошибочно считала автором свадебного спектакля.

— У нее были основания подозревать Андрея Петровича, ведь тот очень любил манипулировать другими людьми, не жалел даже близких! — заметила Ирка. — Достаточно вспомнить, как безобразно жестоко он поступил с матерью Катерины!

Я кивнула, соглашаясь, и продолжила:

— Под утро Катя позвонила бывшему возлюбленному на мобильник, назначила ему встречу на даче, и Тим примчался, надеясь продолжить близкие отношения с состоятельной дамой втайне от ее мужа. Беспринципный он был малый, этот Тимофей Проценко, за что и поплатился жизнью.

— Выходит, это Катерина вытащила сим-карту из телефона Тима? — проявила смекалку моя подруга.

— Она сделала это, скрывая, что ему звонила в субботу: ведь в памяти телефона остался номер входящего звонка.

— Минуточку! А ведь ее собственный мобильник тоже должен был зарегистрировать звонок на номер Тима! — встрепенулась Ирка. — Вот и улика!

Подруга окончательно перестала яростно отстаивать невиновность Катерины и перешла на позиции обвинения.

— Нет никаких улик! — Я развела руками и как бы между прочим уронила с обрыва два маленьких металлических колечка. — Помнишь, тем же вечером, после двойного убийства Курихина и Проценко, Катерина названивала всем нам по очереди, спрашивая, нет ли у кого-нибудь валерьянки? Она звонила тебе, Дине, Антону, Зинуле, мне, Коляну и даже Анатолию, который крайне мало похож на человека, идущего по жизни с запасом валерьянки в кармане! Я уверена, если бы у Масяни и кролика Точилки были сотовые телефоны, Катерина и им позвонила бы! При этом успокаивающие таблетки в доме были, чтобы найти их, достаточно было заглянуть в аптечку, местонахождение которой Катерина прекрасно знала.