Стрела гламура - Елена Логунова

— В следующей жизни я хочу быть розовым кроликом! — сказала она, передавая Василию животное, принесенное Николаем.

Зая отнесся к смене хозяев абсолютно безразлично, Ложкины ликовали, а промежуточные кроликовладельцы Николай и Елена ушли восвояси, печально повесив головы.

— Значит, так! Если Мася спросит, куда подевался Точилка, будем говорить, что он ушел в лес проведать диких родственников! — сказала я Коляну.

— А если Мася будет настаивать на немедленном возвращении Точилки из гостей? — заволновался муж.

Мы обменялись понимающими взглядами. Зная себя, своего мужа и своего ребенка, я не сомневалась: если Масяня в ультимативной форме потребует у папочки с мамочкой розово-полосатого кролика, он его получит. То, что таких животных не существует в природе, никакого значения не имеет. Чтобы угодить любимому сынишке, мы с Коляном возьмем краски и кисточки и не поленимся разрисовать кого угодно, хоть кролика, хоть слона. Хоть розовыми полосками, хоть зелеными клетками! Впрочем, знакомство с Васюлей позволяло решить эту проблему иначе, без самодеятельного боди-арта.

— Тогда мы купим обыкновенного белого зайчика, позвоним звериному парикмахеру и попросим расписать нашего грызуна по образу и подобию Точилки! — постановила я.

— Но неужели и в самом деле на свете нет других розово-полосатых кроликов? — усомнился Колян.

Он сделался задумчив и поспешил меня покинуть, что было весьма удивительно, так как я осталась в кухне — помещении, которое в глазах моего мужа уступает по привлекательности только спальне.

Оставшись в одиночестве, я извлекла из морозилки каменной твердости курицу и с целью скорейшей разморозки положила ее в мойку, под струю холодной воды. Пока тушка бройлера принимала душ, я резала аккуратными кубиками зачерствевший батон, сушила на сковороде сухари для бульона и думала о событиях последних дней. Из ума у меня не шла циничная реплика Дины, восхищавшейся Катькиным редким везеньем: «Вышла за миллионера и сразу овдовела!»

«Что такое счастье, каждый понимает по-своему!» — вспомнила я.

И чем больше думала, тем яснее мне становилось, что Динино понимание счастья довольно популярно. Богатая вдовушка — это не просто модно, это гламурно!

Колян вернулся после пятиминутного отсутствия. Он был взволнован и потрясал в воздухе бумажным листом.

— Кыся, ты должна это видеть! — сказал он и сунул мне под нос распечатку народного трепа на интернетовском форуме любителей домашних животных.

Тема, вызвавшая большой интерес у посетителей форума (и у Коляна тоже), была мне знакома. Более того, я сама предложила ее для обсуждения не далее как позавчера: «Кролик розовый, поперечно-полосатый. Кто видел, кто знает?»

Оказалось, что упомянутое животное видели и знали многие. Из этого следовало, что Васюля лгал нам, утверждая, будто Зая-Точилка единственный розово-полосатый кролик в мире. Мифические бело-розовые зайцы являлись людям во плоти, причем не где-нибудь на Борнео, а в нашем родном городе.

— Очень интересно! — заметила я, изучив распечатку.

— Интересно, но непонятно! — уточнил Колян. — Либо у нас в городе имеется целая популяция розовых кроликов, либо Точилка, если он единственный представитель вида, ведет на редкость активный образ жизни. Смотри, тут один добрый человек пишет, что он подобрал розового кролика в августе, другому полосатый заяц встретился в октябре, третий приютил удивительное животное в январе, но ни у кого зверюшка не задержалась, вскоре сбежала. И что примечательно: всякий раз исчезновение розового полосатика происходило в полнолуние!

— Мистика какая-то! — прошептала я.

— Да не мистика, а мошенничество! — с досадой сказал Колян. — Рассуждай разумно, Кыся! С чего бы это домашнему кролику регулярно кочевать от одного семейного очага к другому? При том, что всюду его любят, холят и лелеют так, что и желать больше нечего? Кролики — не бременские музыканты, охотой к перемене мест не страдают! Точилка не сам уходит от новых хозяев, его уводят!

— Васюля с супружницей, парочка негодяев! — вскричала я. — Это они без устали тырят беднягу Точилку, больше некому! Они и у нас его свистнули! Вот только…

Я призадумалась:

— Зачем они это делают?

— Ты невнимательно читала сообщения экс-владельцев розовых кролей, — пожурил меня муж. — Люди черным по белому пишут: за право оставить приблудного зверька у себя они настоящему хозяину денежки платили!

— Ах, вот оно что! — протянула я.

Мне стало ужасно обидно, даже слезы на глаза навернулись. Знала бы я все это раньше, нипочем не отдала бы Точилку бессовестному Васюле! Жалко было и бедного зайчика, угодившего в рабство, и добрых людей, обманутых мошенниками.

— Не расстраивайся, Кыся! — постарался утешить меня Колян. — Мы знаем жулика по имени и в лицо, нам известен телефон его супруги и марка их автомобиля. Мы обязательно найдем мошенников, отберем у них Точилку и еще ославим на весь Интернет, чтобы впредь неповадно было проворачивать махинации с животными!

Пришлось мне утешиться надеждами на грядущее торжество справедливости и в убитом настроении вернуться к кулинарным трудам.

23

Ирка так расстроилась, что заперлась в комнате, оставшейся после выноса тела Зинули в ее единоличном распоряжении, и на мою смиренную просьбу выйти и помочь с приготовлением обеда ответила высокомерным молчанием. У меня никакого кулинарного вдохновения не было, поэтому я попросту сварила курицу и подала на первое бульон с сухарями, а на второе куриное мясо без гарнира. Колян, слопав свою порцию, спросил, что у нас на сладкое, но я так зыркнула, что он сразу же забыл о десерте и первым вышел из-за стола, печально бормоча:

— Ну и ладненько, разгрузочные дни полезны каждому человеку.

Я осталась на вахте в кухне — еще предстояло напитать обедом загулявших на Лысой горе оперативников и перемыть за всеми посуду. Вскоре после обеда планировалось долгожданное отбытие с дачи, и к этому моменту надо было привести все в порядок.

Я чистила плиту, когда вернулся Лазарчук с коллегами. Они добросовестно поискали на горе орудие убийства и веревку и преуспели только наполовину: камень так и не нашли, его занесло снегом, а вот скакалку обнаружили.

— Очень пригодились грабли! — сказал Серега, поставив в угол прихожей упомянутый инвентарь. — Ну, смотри сюда: знаком тебе этот предмет?

— Точно, это пропавшая Масина скакалка! — подтвердила я.

— Не говори ему, что она нашлась, потому что мы ее вам не вернем, не надо напрасно расстраивать ребенка, — посоветовал на диво чуткий Лазарчук. И еще великодушно добавил, косвенно признавая мои заслуги перед следствием: — Так и быть, я куплю вам новую скакалку, лучше прежней!

— Не золотую, а простую! — поддакнула я, опуская на стол блюдо с недоеденной курочкой-рябой.

— Скакалка — улика, и то золото тоже, — подумав, что я говорю о золотом кольце Зинули, веско сказал рыжий опер и придвинул к себе тарелку с бульоном.

Востроносый молчальник уже хлебал пустой супчик, и продолжения беседа о вещдоках не получила. Опера торопливо покушали и убежали по своим делам, а Лазарчук, залпом выпив кефир, со стуком поставил стакан на стол, вытер белые кавалерийские усы и скомандовал:

— По коням!

Мы и так уже сидели на чемоданах, поэтому по сигналу сразу же приступили к погрузке в Серегину колымагу. Запихиваясь в машину, я шепотом, чтобы не услышал обидчивый капитан, критиковала «Ауди», с тоской поминая просторный джип покойного Андрея Петровича. На заднее сиденье мы втиснулись впятером: Ирка, Дина, Семендяев и я с Масяней на коленях. Колян получил в единоличное пользование целое переднее, зато его нагрузили сумками, которые не поместились в багажник. Было ужасно тесно и неудобно, перегруженная «Ауди» ползла по дороге, как хворая черепаха, и уже через полчаса после старта народ на нашем коммунальном диванчике начал роптать, требуя остановки. Лазарчук настаивал на том, чтобы сначала завершить спуск с горы, а потом уже останавливаться, но пассажиры сплотились, как шпроты в банке.

— Писать хочу! — громогласно заявил Масяня.

— Остановку необходимо сделать в медицинских целях! — авторитетно сказал Антон. — Расправить члены, восстановить кровообращение и все такое! Уж поверьте, я знаю, как вредно для здоровья сиднем сидеть в неудобном положении!

— Тебе нужно купить кресло с вибромассажем, милый! — посоветовала Дина, которая с толком использовала вынужденную тесноту: интимно возложила на Семендяева руки и ноги. — У каждого уважающего себя банкира в кабинете должно быть кресло с вибромассажем!

Антон покраснел и задергал дверцу, явно не желая продолжать разговор о жизни и быте уважающих себя банкиров. Лазарчук, недовольно ворча, остановил машину, и Семендяев по проталинам и снежным кочкам зашагал к елочкам. За пределами горнолыжного курорта чувствовалась близость весны, из-под снега уже пробивалась первая зелень.