Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся - Карл Сафина

они сразу способны следовать за матерью и быстро учатся кормиться самостоятельно. Попугаи – на противоположном конце спектра. Их птенцы появляются на свет розовыми, почти голыми, слепыми, глухими и абсолютно беспомощными. Их слуховые проходы и глаза открываются лишь через пару недель, и все это время вид у них, можно сказать, совершенно личиночный. Я видел множество самых разных едва вылупившихся птенцов: соколов и горлиц, певчих воробьиных и куликов, разных морских птиц и пр. Некоторые из них выглядят очень мило, даже если они только-только выбрались из скорлупы. Но маленькие попугаи – и, поверьте, мне очень неприятно это говорить – самые уродливые птенцы на свете. Наверное, есть высшая справедливость в том, что такие уродцы вырастают со временем в самых красивых, умных, расчетливых, да еще наделенных уникальным характером птиц. Птенцы красных ара растут еще медленнее, чем птенцы прочих видов попугаев. Только что вылупившиеся попугайчики весят около 30 граммов, то есть примерно 1/35 от их взрослого веса, который составляет около килограмма.

Наземная команда усаживает обоих птенцов в ведерко и отправляет наверх, домой. Ожидающий возле гнезда верхолаз помещает их внутрь, а потом спускается по веревке на землю.

Как же поведут себя родители – примут второго птенца, который все еще заметно меньше старшего, или будут пренебрегать им и дальше?

Габи по-матерински переживает за него, когда мы отступаем туда, где под брезентовым навесом установлен видеомонитор, показывающий изображение с камеры в гнезде. Габи берет в руки секундомер и блокнот: она собирается отмечать любые взаимодействия между родителями и птенцами, в том числе как часто и как долго будут кормить каждого из них.

Раньше она уже шесть раз проделывала эту процедуру. До сих пор все взрослые птицы принимали птенцов после их продолжительного отсутствия. Когда в одном гнезде хищник съел всю кладку, Габи подсадила туда трехнедельного птенца, биологические родители которого отказались о нем заботиться. «Ты бы видел физиономию самца, – говорит она, – когда он заглянул в собственное гнездо и внезапно обнаружил в нем крупного птенца. Он как будто недоумевал: "Что же здесь произошло?"» После этого он улетел, и исследователи опасались, что он бросил гнездо. Но через полчаса он вернулся и покормил птенца. Чтобы нормально развиваться и не болеть, птенцы должны постоянно набирать вес, так что 50 приемов пищи в день – в порядке нормы. Выкармливание выводка занимает у родителей весь день, и если шансы птенца на выживание велики, то взрослые почти никогда не оставляют его без внимания.

Не проходит и пяти минут с того момента, когда мы отправили птенцов обратно в гнездо, как является самец. Он внимательно оглядывает старшего птенца, а потом хватает младшего за клюв и встряхивает – на взгляд со стороны, довольно сильно, – побуждая открыть клюв. Нижняя часть клюва птенца имеет форму, напоминающую две молитвенно сложенные ладони; для родителей это как большая мишень для кормления. Самец нагибает голову и мерно содрогается, перекачивая корм из своего зоба в рот новообретенного птенца – к большому облегчению Габи.

Пока самец кормит птенца, в гнездо залетает его подруга. Она наблюдает за процессом, время от времени кивая. Такие кивки можно принять за знаки одобрения, но в действительности это такая умеренная форма выпрашивания у самца: «Выглядит неплохо, я тоже хочу».

Кормление длится три минуты. Налетевший ветер раскачивает верхушки деревьев, и Габи весело замечает: «Ну вот, теперь пора баиньки».

Вскоре после этого самка тоже кормит младшего птенца, причем так долго, что Габи, не отрывающая глаз от черно-белого монитора, бормочет: «Боже ты мой. Да он же сейчас лопнет».

Старший птенец тоже получает свою порцию. Затем мать принимается чистить их обоих: несколько минут она старательно проходится кончиком клюва по мельчайшим бугоркам и складочкам. При таком тщании кожа птенцов наверняка будет избавлена от любых паразитов. Более крупного птенца она чистит настолько энергично, что он пытается увернуться от навязчивой заботы.

Все семейные пары красных ара отличаются друг от друга. В этом гнезде отец всегда участвует в кормлении птенцов. В другом самец кормит только самку, а птенцов – никогда. Один самец вообще почти не заглядывает в гнездо. А другой никогда не кричит. Зато в еще одном гнезде самец всегда громко объявляет о прибытии, и самка выбирается наружу, чтобы встретить его. И есть самка, которая практически не покидает гнезда ни при каких обстоятельствах. Некоторые самцы приносят корм ежечасно, а другие – примерно раз в три часа. Чересчур задержавшегося самца самка может встретить нагоняем. «Однажды я наблюдала за тем гнездом, – рассказывает Габи, – и у меня сложилось впечатление, что самка все время присматривается и прислушивается, поджидая возвращения самца. Когда же он наконец прилетел, самка была просто вне себя от злости. Все время ругалась, вот так, – и Габи имитирует звуки, которые красные ара издают, когда сильно раздражены: – Э-о-э-о-э-о, как будто спрашивала: "Ну и где тебя носило?"»

Молодым родителям часто не хватает опыта, чтобы правильно насиживать кладку или должным образом заботиться о птенцах. В таких парах самцы обычно почти не участвуют в выращивании потомства напрямую: они кормят самку, а уж она занимается всем остальным. Может пройти два или три года, прежде чем неопытная пара сумеет дорастить птенца до возраста, когда он будет способен вылететь из гнезда. Как говорит Габи, «молодые родители допускают ошибки. Умение заботиться о потомстве совершенствуется за счет повторения». Опыт порождает знание и мастерство. Одна самка, по словам Габи, «настоящая супермамочка. Она способна вырастить кого угодно».

Пока мы продолжаем наше бдение под брезентом, каждый порыв ветра обрушивает на наш навес целый дождь из семян, цветков и букашек. Но здесь, у земли, воздух почти неподвижен. И это полностью устраивает москитов.

Тем временем другие ара оживленно переговариваются где-то в зеленом пологе леса, в небе над которым выписывает круги ястреб. «Для них он не представляет угрозы, – объясняет Габи. – Вот почему никто из попугаев не подает тревожного сигнала. А будь это орел, который действительно опасен, – тогда они бы просто с ума посходили».

Пару лет назад исследователи пришли проведать одно из гнезд и обнаружили, что попугаи-родители исходят криком: местный родич куницы под названием «тайра» только что забрался в гнездо и сожрал обоих птенцов. «Родители издавали звук, который мы никогда раньше не слышали, – вспоминает Габи, – такой печальный. Несколько дней они только и делали, что горевали». Дон рассказал мне, что однажды в домике на лесной станции один из «чикос» сидел на перилах, а по земле прямо под ним расхаживала молодая осиротевшая чачалака – птица, родственная курице, которую подкармливали люди, жившие при гостинице. «Ни с того