За пазухой у дракона - Елена Валерьевна Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Деточка, — мягко проговорила она, — мужчины всегда выясняли отношения с помощью силы, это у них в крови. Что уж говорить о горячих и буйных драконах. Нет уж, отговорить его от дуэли все равно, что потушить вулкан слезами.
Ничего не скажешь, разумный довод.
— Видишь, Каталина, матушка понимает меня. И да, я горяч и у меня буйный нрав, — проговорил дракон, не скрывая самодовольства. Еще и подмигнул матушке Грэси, отчего та зарделась, как девочка. — Хоть кто-то понимает меня в этом замке.
— О, в последнем мы нисколько не сомневаемся, — заметила я. — О вашем буйном нраве, дорогой муженек, в Арагосе слагают легенды.
Я хотела произнести это с сарказмом, но прозвучало так, как будто собиралась польстить дракону.
— А из-за чего вообще возник конфликт с сеньором Селсо? — растерянно уточнила матушка Грэси, перевозя взгляд с меня на Бэлтрена. — Он мне казался вежливым и обходительным.
— Это не помешало ему ворваться в спальню моей жены и сделать недвусмысленное предложение, — раздраженно буркнул Бэлтрен.
Как всегда, перевернув все с ног на голову. Предложение сеньора Селсо Переса было вполне однозначным, хотя это, конечно же, не значит, что я довольна его появлением в своей спальне. Но дуэль, пусть и до первой крови, это слишком. К тому же, если Селсо действительно уже пытался однажды прикончить Бэлтрэна, стоит ли самолично давать ему второй удобный шанс?
— Деточка?! — Матушка Грэи всплеснула руками. — Это правда? Сеньор Селсо Перес предлагал тебе что-то неприличное?
Ноздри матушки широко раздувались, как будто она и сама готова была превратиться в огнедышащую драконицу. Возмущению матушки, воспитанной в лучших традициях чопорной Арагосы, не было предела.
— Неприличное мне предлагал сеньор Бэлтрен Драко в день нашей первой встречи, — напомнила я. — А сеньор Селсо Перес признался в любви и предложил выйти за него замуж.
— Оу! — воскликнула матушка и прижала ладони к пылающим щекам. Ее насмешливый взгляд метнулся в сторону и без того взбешенного Бэлтрена, заставив его буквально закипеть от ярости. — Сеньор Селсо хорош собой и галантен…
От раздражения Бэлтрен решил сменить ипостась. Оставив себе человеческое тело, он отрастил золотой хвост с шипами и сейчас колотил им по ступеням, угрожая раскрошить их в труху.
— Но, разумеется, не идет ни в какое сравнение с нашим сеньором Бэлтреном Драко, — поспешно добавила матушка.
Глава 29
Бэлтрен решил взять своего дядю в секунданты. В конце концов, он как никто другой знал и своего племянника, и Селсо Переса, сеньор Фабио не допустил бы жесткого сражения. Вот только матушка Грэси сообщила, что дядя Бэлтрена очень плох и сейчас спит после магических процедур.
— Я подлечила его своей силой и дала отвар из трав, — добавила она. — Не дело простой служанке вмешиваться в дела сеньоров, но позвольте заметить, что лучше бы сеньору Фабио и вовсе не знать о предстоящей дуэли. Это может стоить ему остатков здоровья.
Бэлтрен задумчиво почесал темную макушку и медленно кивнул.
— Ты права, матушка, дядю беспокоить не стоит. Приглашу на роль секунданта дворецкого Тито, он вполне сгодится для этой роли.
Дракон уже собирался уйти, но вдруг резко развернулся, шагнул к матушке Грэси и порывисто обнял:
— Я не считаю тебя простой служанкой, Грэсия, — проговорил он и поцеловал матушку в щеку. — Знаю, что именно ты воспитывала Каталину после смерти ее родителей, так что тебе я обязан тем, что женат на лучшей женщине. Г-хм... девушке. Пока еще.
Поспешно поправившись, Бэлтрен отпустил разомлевшую от его слов матушку и глянул на меня, не скрывая желания. Надо же, даже в такой ответственный момент он не может думать исключительно о делах. Или его так задело то, что Селсо догадался о том, что мы не близи, а наш брак фиктивен? Н-да, я подозревала, что магия первого помощника наместника Арагосы сильна, но не ведала, до какой степени.
— Пока мужчины договариваются, не хотите ли выпить со мной чая, сеньорита Каталина? — предложила матушка.
Разумеется, я согласилась. Чай с мятой и мелиссой как ничто другое мог унять мою нервозность. К тому же к нам присоединилась Антия, а ее непосредственность и радость действовали на меня, как волшебный эликсир. Забравшись ко мне на колени, девочка надела на мою шею бусы, которые сделала сама из мелких разноцветных камней, найденных в саду.
— Спасибо, милая, — я поцеловала Антию в светлую макушку. — Это очень красиво.
Довольная собой, малышка положила на тарелку угощений и, прихватив кувшин с водой, понесла все это больному Тучке.
— Только не давай ему объедаться, — предупредила я. — И вот еще что, матушка, Антия: как только Бэлтрен покинет замок, запритесь в детской и не выходите оттуда, пока мы не вернемся. На эти покои драконом наложена самая сильная защита, там вы будете в безопасности.
Возможно, матушка Грэси и подумала, что такие меры предосторожности лишние, но возражать не стала. Она ведь не знала, какую невиданную силу таит в себе наша маленькая любимица Антия. И мне было гораздо спокойнее знать, что моя драгоценная малышка в безопасности.
Хотя нет, вру, мне было совсем не спокойно.
Я нервничала и считала минуты до предстоящей дуэли. Как будто чувствовала надвигающуюся опасность, но никак не могла ее предотвратить. Еще и брачный браслет, обычно мучивший жаром, теперь стал вдруг ледяным.
— Сеньору Фабио снова стало плохо? — спросила я у матушки, чтобы немного отвлечься от собственных трудностей. — И он снова отказался от услуг лекаря?
— О да, этот упрямый сеньор никак не хочет признаваться в своих болячках, — сказала матушка, прихлебнув из чашки. А после невесело усмехнулась. — Как будто если замалчивать проблему, она рассосется сама собой. Но что мне нравится в сеньоре Фабио, так это его искренняя любовь и преданность Бэлтрену. Дядя так любит племянника и так переживает за него. И, кстати, он все еще надеется увидеть маленьких дракончиков. Ты уверена, что ваш с драконом брак фиктивен?
В отличие от Селсо Переса, каким-то магическим чувством уловившего то, что я до сих пор невинна, матушка Грэси сомневалась, что можно жить в одних покоях с Бэлтреном Драко и остаться девственной.
— Уверена, — подтвердила я и выпрямила спину. — Разве время сейчас думать о детях,
