После потопа - Андрей Колганов

   В кранах была вода - правда, только холодная, которая подавалась из большущего бака, установленного на крыше. Но можно было сообразить и горячую. На кухнях были установлены шедевры конструкторской мысли инженеров Города - угольно-дровяные печи, обеспечивавшие одновременно приготовление пищи, нагрев воды, а зимой - еще и водяное отопление. Дым выводился по металлическому коробчатому дымоходу, обшитому асбесто-цементными плитами, в большую кирпичную дымовую трубу, пристроенную недавно к зданию. Проблема была лишь в том, чтобы поднять вручную уголь из подвала на шестой этаж.

   Как-то так само собой получилось, что старый ветеринар Матвей Сергеевич и самый младший в их команде - восьмиклассник Ленька, заняли одну из квартир, а Настя с Николаем - другую. Вскоре Колька притащил из подвала два ведра угля и дрова на растопку и уже через полтора часа Настя с удовольствием плескалась в горячей ванне. Затем ванну занял Колька.

   Они поужинали вместе захваченными с собой из Зеленодольска продуктами, а потом молча смотрели из окна, как падают последние отблески закатного солнца на Реку, на высокий готический собор на острове, и на стоящие у берегов суда - когда-то сиявшие белоснежными надстройками, а сейчас там и сям тронутые обширными пятнами ржавчины ...

   Когда Колька принялся целовать ее, а потом понес на руках на единственную в квартире большую двуспальную кровать, Настя почти не упиралась. Утром, увидев ее сияющую физиономию с синеватыми тенями под глазами, Матвей Сергеевич только едва заметно качнул головой, да неопределенно хмыкнул в усы, отводя глаза в сторону.

   Состав, который они встречали на границе, состоял в основном из вагонов с углем, и тащил его старенький паровоз. Лишь один вагон был крытым и там были нагружены всякие тюки и ящики, и отгорожен загон, где теснились, суетились, пихались, похрюкивали и повизгивали десятка три подсвинков.

   Все животные оказались здоровыми. Матвей Сергеевич подписал таможенные документы и они вместе с составом, устроившись на тюках в единственном крытом вагоне, рядом с подсвинками, тронулись в обратный путь. На этот раз им предстояло задержаться в Городе на несколько дней. Настя с Матвеем Сергеевичем должна была обеспечить ветеринарную инспекцию нескольких расположенных на окраинах Города и восточнее него животноводческих ферм, поставлявших часть своей продукции в Зеленодольский район, да еще и проконсультировать крестьян-единоличников. Николай же на это время оставался в Городе. В его обязанности входила приемка ремонтировавшегося здесь, в депо, маневрового тепловоза для обслуживания ветки на Комсомольский Курорт.

   Настя, после первой ночи, проведенной вдвоем с Колей, целую неделю так и не имела возможности остаться с ним наедине. Лишь на четвертый день она с Матвеем Сергеевичем ненадолго заскочила в Город. Отправившись пообедать в столовую железнодорожников при вокзале, она с замиранием сердца обнаружила там Николая. Но тут же ее радость потускнела. Взгляды и улыбки, которыми обменивался ее возлюбленный с раздатчицей, стройной, но довольно мясистой девицей лет двадцати - двадцати двух, показались ей достаточно двусмысленными, или, точнее, недвусмысленными. Заметив Настю, Николай искренне ей обрадовался и бросился навстречу, крепко стиснув ее в объятиях и поцеловав. Ласковые слова так и слетали с его языка, одно за другим:

   "Настена, солнышко! Как же я тебя заждался! Без тебя все тут скучно, дни тянутся, как резина. Дай-ка я на тебя насмотрюсь... Какая ты стала румяная, на сельских-то харчах. Прямо кровь с молоком. Так и хочется укусить!" - он шутливо потянулся к ее щеке зубами.

   Вроде бы реального повода для расстройства не было, но настроение у Насти не поднималось. Узнав, что она тут же должна снова отправиться в поездку на фермы, Николай как-то потускнел. Выходя из столовой, Настя обернулась. И снова девушке почудилась сальная улыбка, адресованная нежданной сопернице.

   Лишь через восемь дней Настя, наконец, возвращалась в Город, чтобы на следующее утро отправиться обратно в Зеленодольск. К дому, где они квартировали, подъехали лишь поздно вечером - газогенераторный грузовичок чихал и пыхтел, пару раз по пути заглох, и никак не желал тянуть быстрее, чем километров сорок в час. Шофер всю дорогу бубнил себе под нос, жалуясь на нехватку запчастей, на то, что резина вот-вот полетит, и латать ее уже больше невозможно, а новой взять неоткуда... Подъехав к дому, грузовик чуть не зацепил жиденькую мачту воздушного кабеля, по которому в дом подавалось электричество.

   Шофер, высадив их, развернул грузовик, негромко чертыхаясь, и укатил восвояси. Матвей Сергеевич прошел к себе в квартиру, а Настя потянула дверь той, которую она занимала вдвоем с Николаем. Замки в дверях давно бездействовали из-за отсутствия ключей, а кое-где были просто вырваны с мясом. Настя прошла в темный коридор, подумав, что Колька, вероятно, давно лег спать.

   Но уже в коридоре ей послышалось из спальни шумное частое дыхание. Еще не успев осознать до конца, что происходит, она распахнула ведущую в спальню дверь. Там, в полумраке, она разглядела сплетающиеся на широкой кровати два обнаженных тела, движущиеся в едином ритме. Колькину голову с золотистыми кудрями она не могла спутать ни с чьей иной...

   Настя не помнила, как вылетела из подъезда. Ноги сами понесли ее по пустынным улицам. Она бродила безо всякой цели долго. Настя не отдавала себе отчета - сколько. Слезы непрестанно текли по ее щекам, и она уже почти перестала размазывать их судорожно сжатыми кулачками. Ей и раньше не давала покоя чересчур вольная манера поведения Николая, который, не таясь, оказывал знаки внимания всем знакомым и незнакомым девушкам. Настя в общем-то подозревала, что Николай - не самый надежный кандидат в верные мужья. Но вот так, всего через какую-то неделю после того, как она отдала ему свою девственность... Время шло, а обида продолжала душить ее с прежней силой.

   "Стой! Кто идет?"

   Настя не сразу среагировала на этот оклик.

   "Стой, стрелять буду!" - следующий окрик был громче и злее.

   Девушка машинально замедлила шаги и остановилась. Происходящее доходило до нее как будто как сквозь сон.

   "Кто такая? Документы!" - к ней приблизилась пара патрульных. Увидев, что перед ними плачущая девчонка, они чуть смягчились.

   Настя непослушными руками извлекла командировочное предписание.

   "Так", - глубокомысленно изрек старший, внимательно изучив бумагу, и тут же спросил - "А тут тебе что понадобилось? Да еще среди ночи?"

   Настя огляделась вокруг. Неподалеку в темноте мрачной глыбой возвышалось старое административное здание, которое занимало представительство Федерального Правительства. Перед входом горел единственный на всю округу фонарь, слегка подсвечивающий лениво обвисший трехцветный флаг.

   "Ничего не понадобилось..." - пролепетала девушка.

   "Тогда и нечего по улицам шастать!" - по-прежнему сурово заявил старший. - "Где остановилась?"

   "В общежитии железнодорожников".

   "Так какого же ты... В общем, давай топай туда, и по ночам больше не шляйся!" - подытожил патрульный.

   Настя не стала вступать в пререкания. Она молча кивнула, повернула назад, в том направлении, откуда пришла, и торопливо зашагала прочь. Однако, не зная Города, не помня улиц, по которым она брела в темноте, не замечая ничего вокруг, она лишь продолжала плутать без толку и цели. Уже под утро, уставшая и продрогшая, она уселась на лавочку в каком-то большом сквере и задремала, поеживаясь в полусне от холода, и то и дело просыпаясь.

   Утреннее солнце разбудило ее, но у Насти не хватало ни сил, ни решимости, чтобы встать и уйти. Вскоре мимо нее на занятия прошла небольшая группа студентов (остальные попадали в учебные аудитории прямо из общежития, расположенного в том же здании). Какой-то уже немолодой человек обратил внимание на ее осунувшееся, опухшее от слез лицо. Он присел на лавочку рядом с ней и участливо спросил:

   "Девушка, что с вами? Могу ли я вам чем-нибудь помочь?"

   Настя отрицательно помотала головой и непроизвольно всхлипнула.

   "И долго ты здесь сидишь?" - поинтересовался мужчина.

   Настя не ответила, шмыгая носом, и пытаясь носовым платком как-то привести лицо в порядок.

   "Вот что", - решительно сказал мужчина, - "пойдем со мной в университет, я тебя напою горячим кофе, придешь в себя, и все расскажешь". - Он взял вяло упиравшуюся девушку за плечо и повел за собой. - "Как хоть тебя зовут, можешь сказать? Вот меня зовут Виктор Калашников. А к тебе как обращаться?"

   "Настя" - еле слышно сказала девушка.

   В то время, когда Калашников разбирался с Настей, Сергей Мильченко уже давно покинул окрестности Города. Его заинтересовали странные слухи, распространившиеся в Зеленодольском районе. С востока области вдруг перестала поступать соль, и пошли разговоры, что всю соль теперь везут в Польшу. В экономическом управлении Зеленодольского Совета не знали ничего наверняка. Из телефонного разговора со знакомым офицером из командования Восточной дивизии удалось уяснить лишь то, что "в тех местах беспорядки", и заверения в том, что порядок на соляных копях будет скоро восстановлен.