Ангел с железными крыльями - Виктор Тюрин

Ответом на его слова стал истерический плач девушки, у которой сдали нервы, а затем раздался голос ее отца:

– Лизонька! Девочка! Успокойся…!

– Заткни пасть, жирный урод! – сейчас в голосе главаря были хорошо слышны истерические нотки. – Девка, ты меня слышишь?! Если хочешь увидеть отца живым, скажи бугаю, чтобы бросил пистолет! Считаю до пяти!!

– Папочка!! Мне страшно!!

– Девка, ты что, меня не слышала?! Я убью…

В этот самый момент в кабинете раздался громкий шум, затем портьера резко отлетела в сторону, и из кабинета стремглав выскочил Антошин. Бандит в горячке схватки кинулся за ним, но, оказавшись на пороге, получил пулю в плечо и выронил пистолет. Антошин, не глядя по сторонам, кинулся к дочери. Схватив ее в объятья, прижал к себе. Подойдя к главарю, я сначала откинул ногой лежащий на полу пистолет как можно дальше, а затем от души врезал ему рукоятью пистолета по зубам. Бандит, не удержавшись на ногах, упал. В этот самый миг в дверь магазина стали громко стучать.

– Полиция!! Откройте! Полиция! – послышались приглушенные толстым стеклом голоса.

Спрятав свой кольт, я подошел к двери и открыл ее. На меня из-за порога смотрели три ствола. Я протянул руки ладонями вверх.

– Ни с места! Кто стрелял?! – спросил меня один из городовых.

– Заходите и все узнаете, – пригласил я полицейских внутрь, одновременно делая шаг назад.

Осторожно, с оглядкой, они вошли в магазин вслед за мной. Не успели они переступить порог, как раздался злой крик владельца магазина:

– Как деньги брать на лапу, так вы тут как тут, а когда нужно – никого нет!! Бездельники!! Все сообщу вашему начальству! Все скажу! А ты, Перфильев, только попробуй прийти ко мне на Рождество за красненькой! Фиг тебе, а не деньги! Понял?! Дулю с маслом ты от меня получишь! Дырку от бублика!

Полицейские, опустив глаза в пол, молча слушали кипящего от злости Антошина. Только когда тот замолчал, один из них осмелился сказать:

– Михаил Васильевич, помилуйте, как мы могли знать?! Как только дворник услышал выстрелы и прибежал ко мне, так мы сразу кинулись на выручку!

– Он к тебе прибежал! Так ты чего сразу сам не побежал?! Страшно стало?! За подмогой побежал?!

– Гм! Налет со стрельбой… дело серьезное. Тут… думать надо, – невпопад и неуверенно промямлил городовой, понимая, что выдал себя с головой.

– Он думать решил! А деньги брать…!

– Михаил Васильевич! – позвал я вошедшего в раж хозяина антикварного магазина. Когда тот повернулся ко мне, я спросил. – Может, мы все же займемся делом, ради которого я пришел?!

– Э-э… – возбуждение, хлеставшее через край, сейчас мешало ему адекватно воспринимать ситуацию, поэтому он несколько секунд растерянно смотрел на меня, вникая в мои слова. – Да. Да! Вы правы. Я сейчас. Лизочка, побудь пока наверху. Хорошо, девочка? Я скоро.

Спустившись вниз, он остановился возле своего приказчика, все еще лежащего без памяти, и обратился ко мне:

– Погодите еще немного, мне сначала надо оказать помощь Андрею Лукичу.

Городовые, тем временем, уже суетились, стараясь показать служебное рвение. Быстро и ловко обыскав преступников, сорвали со всех троих маски, затем кое-как перевязали раненых, посадив их рядышком, недалеко от входа. Все трое налетчиков оказались довольно молодыми людьми, а Воробышек, так и вовсе выглядел подростком.

Один из полицейских, Перфильев, пытаясь загладить свой грех, старательно помогал хозяину магазина перевязывать голову приказчику, уже пришедшему в себя, но стоило им поставить его на ноги, как тот вдруг издал крик, полный негодования:

– Паршивец! Негодяй! Разбойник! Ты что наделал?! Что ж я теперь твоей матери скажу?!

Все замерли, глядя на бледное, искаженное не столько от физической боли, сколько от душевной муки лицо приказчика.

– Как же ты мог! Я же тебя, стервеца, на руках качал! Ты же мне как родной…

– Погоди-ка кричать! – прервал его истошные вопли один из полицейских. – Он что тебе сродственник?!

– Егорка?! Он мой племяш! Как я овдовел, так к сестре перебрался. У нее муж уже как девять лет помер, а у меня желудок больной, мне без хорошей пищи никак нельзя. А Антонина, она в этом деле мастерица. Бульончик там говяжий наваристый… Э! Не о том речь! Старший ее сын, Анатолий, уже давно своим домом живет, а этот, Егор, сам по себе, квартиру снимает. У матери редко является, вот только в последнее время зачастил. И вчера был. Ох! – он вдруг резко повернулся к хозяину, стоящему в двух шагах от него, и упал перед ним на колени. – Какой я дурак! Прости меня, Михаил Васильевич! Это я! Я его привел! Вчера, за чаем, сестре рассказывал, что дела неплохо идут. При нем рассказал, при гадине подколодной! Виноват! Угораздило меня на старости лет!

– Андрей Лукич! Вы успокойтесь! Вставайте! – Антошин помог подняться приказчику. – Да я вас знаю больше двадцати лет! Нет у меня ни малейших сомнений насчет вашей честности! И хватит об этом!

К этому времени один из городовых дозвонился до участка, и вскоре прибыла бригада сыскной полиции. Агент, прибывший с ними, мне был хорошо знаком по тренировкам у Окато. Он поздоровался со мной, потом быстро оглядел налетчиков, постоял какое-то время рядом со следователем, снимавшим показания у Андрея Лукича и снова подошел ко мне.

– Как вы нам помогли, Сергей Александрович, просто сказать не могу! В одиночку взяли «банду в масках»! За ними уже три ограбления и одно убийство числятся, только тут вот одна странность имеется. До этого они ювелирные магазины грабили, а тут почему-то решили антиквариатом разжиться.

– Владимир… Семенович, рад, что помог, а теперь, извините, мне надо своим делом заняться.

– Погодите! Это как?! Вы же взяли налетчиков! Я собирался представить начальству соответствующий доклад, где вы…

– Нет! Вы представьте доклад в таком виде: благодаря умело организованной полицейской засаде банда налетчиков была схвачена на месте преступления.

– Гм! Если вы настаиваете…

Было видно, что мое предложение его больше чем устраивает. Кому не хочется похвалы начальства, славы и премиальных?!

– Настаиваю.

– Спасибо вам большое, Сергей Александрович! Если что – обращайтесь! Помогу чем смогу и даже больше!

Когда все уехали, Михаил Васильевич собственноручно закрыл дверь магазина, потом поднялся наверх, посмотрел, как там его дочь, спустился и пригласил меня в заднюю комнату. Сел в кресло за столом, я сел напротив. Хозяин магазина нагнулся, достал графинчик и две серебряные стопочки.

– Спасибо, – сразу предупредил его я. – Не пью.

– Вы меня извините, но мне просто необходимо. Внутри зажало. Никак не отпускает.

После чего налил и выпил подряд два стограммовых стаканчика, затем откинулся в кресле и замер. Спустя пару минут сказал:

– Уф! Вот теперь лучше.

Налил в третий раз, но пить не стал.

– Пережить такое… во второй раз мне точно не захочется. Каков подлец этот Егорка! Дядьку своего не пожалел! А вы! Вы молодец! Ей-богу! Прямо слов нет! Спасли! – и он молодцеватым движением отправил третью стопку в рот. – Теперь к делу.

Он выдвинул ящик письменного стола и достал пухлую потрепанную тетрадь, затем хлопнул по ней ладонью и сказал:

– Вот где мои истинные сокровища. Мечтаю книгу написать. Здесь более полусотни легенд и сказаний о кладах. Причем нередко они встречаются в семейных преданиях, что придает им больше достоверности, чем народным легендам. Могу смело утверждать, что в них больше достоверных фактов, которые подтверждаются проверкой исторических реалий по тем временам. Вот, например… Извините меня! Вы, как я понимаю, хотели узнать нечто конкретное. Так я слушаю вас.

– Меня интересуют сказания и легенды, связанные с Сибирью. Собираюсь в те края, вот и заинтересовался.

– Понятно. Их у меня более десятка. Вас все интересует?

– Может, я сам почитаю ваши записи? – предложил я, но получил твердый отказ:

– Извините, но не хочу отдавать их в чужие руки. Я лучше вам вкратце расскажу, а что вас больше заинтересует, на это сделаю выписки.

– Мне не хотелось бы вас утруждать, Михаил Васильевич.

– Бросьте! Я и дочь, мы вам жизнями обязаны, а это… просто мелочь.

Спустя два часа для себя, мысленно, я остановился на легенде о сокровищах хана Кучума. Она во многом совпадала с теми данными, что у меня имелись. Когда я это понял, то нашел довольно вежливую причину и стал прощаться. Хозяин магазина проводил меня до двери, потом какое-то время смотрел на меня и, наконец, сказал:

– Я вам поражаюсь! Вы просто невероятный человек! Спокоен! Выдержан! Как будто ничего не случилось! Что я для вас могу сделать?!

– Вы уже мне помогли.

– Нет! Я ваш должник! И еще. Сергей Александрович, жду вас к нам на обед, в это воскресенье. Отказа не приму!

– Хорошо. Приду.

Добрался я до дома Антошиных буквально за двадцать минут быстрым шагом. Здание, насколько хватало моих знаний в архитектуре, было выдержано в стиле барокко и, несомненно, являлось одним из самых красивых домов Петербурга.