Остановись, мгновенье, ты ужасно - Вячеслав Жуков

– А Сокольский чего в дежурке болтается? – спросил Васильков, не забыв о лейтенанте толстяке. Кажется, этот увалень уже всем порядком намозолил глаза, в том числе и самому полковнику.

– Наблюдение за лейтенантом ФСБ Осиповым пришлось временно прекратить, – сказал Федор.

– Так вам что, Сокольский не нужен? – спросил Васильков.

Федор не знал, на каком счету толстый практикант Сокольский был у Василькова, но майор решил не разочаровывать начальника.

– Он у нас в резерве. В случаи необходимости, мы его задействуем, – пообещал Туманов, заметив одобрительный кивок полковника.

Говоря о том, что в случаи необходимости лейтенант Сокольский будет немедленно задействован, Федор не врал. Вернувшись в свой кабинет и узнав о звонке Багиры, Туманов призадумался. Упрекать Грека в его оплошности не стал, хотя лучшего места для прослушки, чем участок старика не найти. Его от дома, в котором обосновались террористы, отделяет расстояние метров в восемьдесят. Может чуть побольше. Радиостанция голос Багиры берет там хорошо. Сейчас бы очень пригодилось, окажись Грек с Ваняшиным на его участке.

А, собственно, почему, нет? Если постараться, можно сделать так, что они опять попадут к нему на участок. Так подумал Туманов.

– Надо только отвлечь старика. Это как раз и возьмет на себя Сокольский, – сказал Туманов, вызвав толстяка из дежурки к себе в кабинет. – Делай что хочешь, хоть лысину старику чеши, но ты должен отвлечь его минут на десять.

– Забор у него высокий. Нам не перелезть, – заявил Грек, не очень-то горя желанием о самовольном проникновение на участок.

– А вам и перелезать не надо. Сокольский отвлечет старика. Постарается увести его в дом. Калитка в воротах останется открытой. Вы воспользуетесь ею. Участок у него огромный. Замаскируетесь где-нибудь поближе к забору, и будете вести прослушку. Только особенно не высовывайтесь, чтобы охранники Мамедова вас не засекли. Мы с Сокольским подстрахуем вас. Ну, а если что, позвоните нам по сотовому. Все ясно? – спросил Туманов.

Ваняшин отмолчался. Грек кивнул и ответил за них двоих.

– Ясно.

Сокольский заерзал так, что стул, на котором он сидел, заскрипел, готовый развалиться. Грек уставился на толстяка.

– В туалет хочешь? Так это не здесь, а по коридору прямо, – сказал он. Толстяк покрутил головой.

– Не в туалет я не хочу. Я спросить хочу, – ответил он.

Грек кивнул.

– Спрашивай, – разрешил он и уставился на толстяка в ожидании вопроса, который предназначался вовсе ни ему, а майору Туманову.

– Товарищ майор, а как мне старика отвлечь? – спросил Сокольский.

– А как хочешь. Можешь сплясать перед ним. Или басню, какую рассказать, – ответил за Туманова капитан Грек. Причем, сам Соколький не углядел в сказанном Греком юмора. Сказал вполне серьезно:

– Да не, ну как сплясать?

– А хоть вот так, – Грек вскочил со стула, топнул одной ногой, потом другой. Но продолжить ему не удалось.

– Сядь, – сказал ему Туманов. – Не чего тут балаган устраивать. Парень задал вопрос по существу. Ну, а сам-то ты можешь, что-нибудь придумать? – спросил Федор у толстяка Сокольского, который уже успел запустить руку в карман, и что-то съедобное достав оттуда, положить в рот.

– Придумать? – переспросил он, пожевывая.

– Да. Придумать, – сказал Федор, с неодобрением относясь к привычке лейтенанта хоть чем-то набить рот.

– А можно я представлюсь инспектором комитета по природе и землепользованию? – спросил вдруг Сокольский.

Туманов, Грек и Ваняшин посмотрели друг на друга, удивленные таким внезапным предложением. Ответить майор не успел. За него это сделал Грек.

– Господи. Да хоть представься – геем, – сказал он.

Ваняшин измерил взглядом несуразную фигуру толстяка и добавил с нескрываемой улыбкой:

– А еще лучше спортсменом сумо.

Грек с Ваняшиным захохотали, над смутившимся толстяком.

– Перестаньте, – прикрикнул Туманов на своих помощников и спросил у Сокольского: – Почему именно инспектором этого комитета?

– Ну сейчас то и дело показывают по телевизору про этот комитет. Он ведет проверку законности отведенных под частное строительство земельных участков. А как мне еще отвлечь этого старика? Электрик и сантехник из меня никудышный. А так повод есть. И отвлечь его можно не то, что на десять минут, а на целый час. Пока он мне представит документы. Пока я просмотрю их.

Теперь уже Греку с Ваняшиным было не до смеху. Предложенное Сокольским оперативники нашли даже очень стоящим. Туманов тоже отнесся к этому одобрительно, похвалив лейтенанта за смекалку, но тут же забеспокоился:

– Погоди, но в таком случаи, старик может затребовать у тебя документы?

Сокольский улыбнулся, давая понять, что с этим проблем не возникнет.

– За это, товарищ майор, можете не волноваться. Документы будут и самые надежные. У меня отец работает в этом комитете. Воспользуюсь его удостоверением, а фотографию вклею свою.

Федор возражать не стал. В конце концов, большой беды из-за такого подлога не будет, а для дела и согрешить разок можно.

– Ну раз так, тогда, валяй, – одобрил майор затею толстяка.

Глава 26

На другой день с утра оперативники выехали в поселок на машине Сокольского. Новенькая « семерка» цвета мурены. Туманов, Грек и Ваняшин сидели втроем на заднем сиденье. За тонированными стеклами их было не видно.

Остановившись возле двухэтажного дома бывшего директора универсама, Сокольский поправил галстук. Пиджак, белая рубашка, галстук – все это добавляло солидности к его колоритной фигуре.

Ему еще ни разу не приходилось представляться в несвойственной ему роли, поэтому на лице толстяка было заметно легкое волнение. Сокольский нервничал, и чтобы успокоить его, Грек с Ваняшиным в один голос уверяли, что в работе опера у него таких моментов будет предостаточно. Не понятно, помогало ли это Сокольскому успокоиться, оставалось неясным. По крайней мере, для майора Туманова, поэтому он не упустил напомнить то, что считал необходимым:

– Если что, мы рядом. Иди.

Сокольский кивнул и вылез из машины. Подойдя к двери в воротах, он нажал на кнопку звонка, и почти тут же показалось лицо хозяина, старика, увидев которого, Сокольский достал из кармана удостоверение представителя государственного комитета по природе и землепользованию.

Старичок только с виду казался простодушным. На самом же деле он был довольно въедливым. Нацепив очки, внимательно прочитал все написанное в удостоверении, не забыв заодно глянуть и на фотографию. Но он так и не сумел разглядеть подлога. Свою фотографию на разворот удостоверения Сокольский приклеил скотчем, при этом оставив данные отца: имя, отчество и должность, которую разлюбезный папаша занимал в комитете.

Опера на все сто были уверены в том, что толстячок сынуля, самовольно воспользовался папашиным удостоверением. Но сейчас оно оказалось как нельзя, кстати.

Ознакомившись с удостоверением, старичок с лицом простачка как будто бы удивился.

– Чем обязан? – спросил он, видно не слишком горя желанием, впускать толстого чиновника к себе в дом. И Сокольский поняв это, сказал:

– Мы сейчас проверяем документацию по застройке вашего поселка.

Старичок поверх очков взглянул на толстяка, причем так пристально, словно собирался расстрелять его прямо сейчас и здесь и спросил:

– И что?

Сокольский не растерялся.

– А то, что поселок ваш находится в природоохранной зоне. Нами уже выявлено два случая незаконного строительства. Причем, это ваши соседи. Имеют «липовые» документы на отвод земли, – сделав строгое лицо, произнес Сокольский.

Окно в машине было чуть приоткрыто, и Туманов, с Греком и Ваняшиным слышали весь разговор Сокольского со стариком. По мнению Федора, про соседей толстяк ляпнул зря, хотя как видно самого старика это не насторожило. Скорее всего, сыграло то, что каждый здесь жил обособлено, предпочитая не вмешиваться в дела других.

Старичок снял очки, сунул их в карман рубашки.

– Ну не знаю, как и что там, у соседей, а у меня с документами все в порядке. Они подлинные, заверенные печатями и подписями. Вообще-то, документами занимался мой сын. Он сейчас на работе. Будет вечером. Не раньше восьми. Он у меня директор универсама, – похвалился старик. Впрочем, на Сокольского это, как видно не произвело впечатления.

Сокольский, как человек занятый, разочарованно покачал головой. А старичок, чтобы не задерживать занятого человека, решил проявить инициативу.

– Но мы его ждать не будем. Пойдемте, сейчас я вам документы покажу, – проговорил старичок и повел Сокольского за собой. Дверь он запер на здоровущий засов. И заметив это, Сокольский пропустил старика вперед, и, воспользовавшись тем, что он повернулся к нему спиной, тихонько отодвинул задвижку засова.

Увидев, что старик с Сокольским вошли в дом, Федор Туманов посмотрел на Грека с Ваняшиным и сказал: