В городе жестоких людей - Арина Александер

От неожиданности подскочила на месте. Оказывается, Денис подошел к ней и выжидающе протянул руку.

— 38, — присмотрелся к красной отметке. — Неплохо. Так, на счёт лекарства понятно?

Ксюша кивнула, скрестив по-турецки ноги. Денис достал пуховое одеяло и положил на край кровати.

— Укроешься, если станет холодно. В холодильнике есть еда. Не стесняйся. Что ещё?.. Пей жидкость.

Он говорил так, будто уходил на несколько дней. Ксюша молча соглашалась со сказанным, мечтая поскорее оказаться одной, и как только за Денисом закрылась входная дверь, смогла перевести дыхание.

Пошатываясь, прошла на кухню. Подождала, пока вскипит чайник и налив с заварника травяную жидкость, заварила, как и было приказано чай. Не смотря на напряженность, улыбнулась: Денис и ромашковый чай — понятия несовместимы. Тут же возникло желание изучить его квартиру, но вовремя одернула себя. Вообще из ума выжила? Да кто она такая? Лучше подумать о завтрашнем дне и последствиях сегодняшней прогулки под дождем. Не дай бог заболеет серьёзно.

Воспользовавшись отсутствием Дениса принесла из ванной одежду и разложила на продолговатой батарее. Вещи были почти сухими, но на швах ещё чувствовалась влага, а вот бюстгальтер всё же надела. От греха подальше.

Вернувшись на кровать с чашкой горячего чая, впервые посмотрела в панорамное окно и поразилась его размерам. Оно охватывало всю стену, являя взору захватывающий вид ночного города. Невольно возникло ощущение, словно паришь в воздухе на ковре-самолете. Красиво. И утром, тут наверное, тоже очень красиво. И когда идет снег, и мелькают зигзаги молний…

Специально думала либо о чем, только не том, что произошло. Только бы не вязнуть в горькой пучине. Чего уж там, что случилось — то случилось. Пускай только Денис вернется, она извинится за предоставленые неудобства, за неподобающее поведение, поблагодарит за помощь и попросит отвезти к тётке. Оставаться тут было бы неправильно, да и дома, скорее всего, уже все успокоились.

Но сколько не гнала от себя мысли о Денисе, они всё равно возвращались. Между ног горело огнем от одного только воспоминания, как сидела на нем, сжимая крепкие бедра. Как заходилось сердце от прикосновения твёрдых, требовательных губ, ставших в одно мгновение нежными, ласкающими, упоительными. Эти губы, они… они так целовали, так поглощали, что забывала дышать.

Что за наваждение? Это уже не сон, это гребанная реальность, в которой она запуталась капитально.

Но какими бы тяжёлыми и стыдливыми не были хаотично метавшиеся мысли, усталость и начавшая повышаться температура сделали свое дело. Укутавшись теплым одеялом, провалилась в насыщенный бредовыми картинками сон.

Снилось, что бежала по незнакомым улицам полностью голая, с онемевшими от холода ногами, а кто-то хватал её за руки и тянул на себя, умолял успокоиться и сделать хотя бы один глоток. Чего? Зачем? Пускай оставит её в покое.

Господи, как же было холодно. Знобило так, что зуб на зуб не попадал, а ей во всю пихали горькую таблетку.

— Отстань, — отмахнулась он невидимого в темноте врага, пытавшегося напоить такой же горькой, как и таблетка, водой. — Я хочу спать. Мне холодно.

— Глупая, у тебя температура под сорок.

— Не хоч-у-у-у.

— Не убивай меня, Ксюх. Всего два глоточка. Ну?..

И такая усталость была в этом голосе, такое отчаяние, что стало жаль потраченных усилий. Стало жаль того, кто говорил. Себя жаль. Сделала один глоток. Потом ещё. И ещё. Оказывается, вода не такая уж и горькая, а сладкая. И руки, укутавшие её в одеяло, совсем не чужие, а хорошо знакомые. В их объятиях было так уютно, так спокойно. Они убаюкивали, согревали, успокаивали своими прикосновениями.

Она прильнула к обладателю этих рук, уткнулось носом в ложбинку на его шее, и удовлетворённо выдохнула. Наконец её мучения закончились. А спустя минуту, над её головой прозвучал тихий вздох, и наступила долгожданная тишина…

Не смотря на ливший всю ночь дождь, утро началось с яркого и приветливого солнца. Ксюша лежала с закрытыми глазами, чувствуя, как солнечные блики ласкали лицо, согревая столь редким теплом. Давно забытые ощущения. Так может быть только там, где слишком много пространства. Где нет тяжелых штор и ненавистных ей жалюзи. Мгновенная вспышка заставила с ужасом распахнуть глаза, уставившись в залитое солнцем до самого потолка окно.

Резко поднявшись, Ксюша обвела глазами широкую кровать, потом саму квартиру и прикрыла рот ладошкой, вспомнив вчерашний вечер и последовавшую за ним ночь. Рывком сбросила с себя одеяло и облегченно выдохнула, обнаружив на себе вязаный свитер и найковские штаны. После покосилась на соседнюю подушку, хранившую отпечаток ещё одной головы и со стоном рухнула на постель, закрыв лицо руками. В голове закружила такая карусель, похлеще любого похмелья.

Хорошо, что Дениса не оказалось рядом. Хорошо, что ничего не произошло, потому что… потому что это не правильно по отношению ко всем. И как теперь быть? Ладно, обратилась к Денису за помощью. Хорошо. Ничего страшного. Но потом?!..

Нужно убираться из этой квартиры, и как можно быстрее. Но как? Не босиком же?

Соскочив с постели, пошатнулась от слабости и прислушалась к царившей вокруг тишине. Дениса нигде не было. Слава богу!

Подошла к оставленным на батарее вещам и застыла от неожиданности: прямо возле неё стояли две сумки. Её сумки. Ошарашено заглянула в каждую, словно убеждаясь, что это не обман зрения. Ошибки быть не могло. Внутри были даже те вещи, которые собиралась упаковать с утра: зубная щётка, паста, расчёска, халат, пижама. В отдельном пакете, приютившемся в сторонке, нашла свою обувь, осеннее пальто, синтепоновую куртку. Всё её вещи были тут, в квартире Дениса.

Ксюша ещё раз осмотрелась и увидела на кухонном столе записку. «Надеюсь, ты чувствуешь себя намного лучше, — писал размашистым почерком Денис. — Прости, что оставил тебя — так получилось. Я привез все твои вещи, так что можешь прямо ехать в общежитие. Я обо всем договорился, тебя будут ждать. Такси приедет ровно в семь тридцать, так что пошевеливайся, если не хочешь опоздать на пары. Ключи оставишь консьержу». Ещё он написал "P.S." словно собираясь сделать приписку, но видимо передумал, так как дальше P.S. ничего не последовало.

Ксюша обалдело опустилась на стоявший рядом стул и перечитала записку. Как так?

Кто же на самом