Проза о стихах - Е Эткинд

______________

* А.С.Пушкин. Собр. соч. в 10 т., т. VI. М.- Л., Изд-во АН СССР,

1949, с. 298.

Бросьте!

Забудьте,

плюньте

и на рифмы,

и на арии,

и на розовый куст,

и на прочие мелехлюндии

из арсеналов искусств.

(В.Маяковский. "Приказ №2 армии искусств", 1921)

Здесь рифмуют не просто "куст - искусств", но и глубже: "розовый куст арсеналов искусств", то есть совпадают не только звуки к-у-с-т, но звуки а-в-ы-к-у-с-т. Нет, русский стих рифму не отбросил, а с величайшей изобретательностью реформировал, даже революционизировал ее, и - сохранил. Поэт Давид Самойлов имеет все основания делать вывод о том, что предсказание Пушкина не сбылось: "Русский стих пока тесно связан с рифмой как смысловым рядом. Рифма - некий объективный показатель глубинных процессов, происходящих в стихе. Все эпохи процветания русского стиха, все революционные преобразования в нем - Державин, Пушкин, Некрасов, Блок, Маяковский - связаны с преобразованием рифмы, с ее движением, ее развитием. Рифма пока еще не перестала быть пульсом стиха".*

______________

* Д.Самойлов. Наблюдения над рифмой. "Вопросы литературы", 1970,

№6, с.177.

Не сотвори себе кумира

Мы рассказали о двух поэтах, искавших во что бы то ни стало новых рифм. Их опыт, однако, вовсе не означает, что в нашем веке хороши только рифмы оригинальные, прежде неслыханные. Сколько создано прекрасных и без сомнения современных стихов, содержащих простейшие, привычные рифмы! Вот как начинается одно из волнующих своей мудрой простотой стихотворений Н.Заболоцкого:

Простые, тихие, седые,

Он с палкой, с зонтиком она,

Они на листья золотые

Глядят, гуляя дотемна.

Их речь уже немногословна,

Без слов понятен каждый взгляд,

Но души их светло и ровно

Об очень многом говорят.

В неясной мгле существованья

Был неприметен их удел,

И животворный свет страданья

Над ними медленно горел.

Изнемогая, как калеки,

Под гнетом слабостей своих,

В одно единое навеки

Слились живые души их...

("Старость", 1956)

Рифмы скромные и неприметные, как скромна и неприметна жизнь "простых, тихих" стариков. Наверно, броская рифма в таком стихотворении оскорбила бы нас. А ведь Заболоцкий умел, когда ему хотелось, щегольнуть изысканной рифмой:

Колеблется лебедь

На пламени вод.

Однако к земле ведь

И он уплывет.

("Клялась ты...", 1957)

Некогда А.К.Толстой даже отстаивал право на рифму слабую, небрежную. Он ссылался на пример великого испанского живописца Мурильо: "...если бы,писал Толстой,- она [линия] была у него четкая и правильная, он производил бы не тот эффект и не был бы Мурильо; его очарование пострадало бы и впечатление было бы более холодным.". Толстой иллюстрирует свою мысль строчками из "Фауста" Гете, когда Гретхен молится перед иконой и произносит:

Ach neige,

Du Schmerzenreiche,

Dein Antlitz gnдdig meiner Not!

(В переводе Б.Пастернака:

К молящей

Свой лик скорбящий

Склони в неизреченной доброте...)

И Толстой поясняет:

"Может ли быть что-нибудь более жалкое и убогое, чем рифмы в

этой великолепной молитве? А она единственная по

непосредственности, наивности и правдивости. Но попробуйте

изменить фактуру, сделать ее более правильной, более изящной - и

все пропадет. Думаете, Гете не мог лучше написать стихи? Он не

захотел, и тут-то проявилось его изумительное поэтическое чутье".

И Алексей Толстой делает вывод:

"Некоторые вещи должны быть чеканными, иные же имеют право

[не быть] или даже не должны быть чеканными, иначе они покажутся

холодными".*

______________

* А.К.Толстой. Собр. соч. в 4 т., т. IV. М., 1964, с. 386

(перевод с французского).

Не искали рифменных неожиданностей Ахматова, Светлов, Маршак. Остановимся на стихах одного из этих авторов, Самуила Маршака:

Морская ширь полна движенья.

Она лежит у наших ног

И, не прощая униженья,

С разбега бьется о порог.

Прибрежный щебень беспокоя,

Прибой влачит его по дну.

И падает волна прибоя

На отходящую волну.

Гремит, бурлит простор пустынный,

А с вышины, со стороны

Глядит на взморье серп невинный

Едва родившейся луны.

Как всегда у Маршака - консервативная форма, древний стих четырехстопный ямб, привычные рифмы: "движенья - униженья", "ног - порог"... Отметим, однако, точность рисунка, выразительность повторов, словесных

Прибрежный щебень беспокоя,

Прибой влачит его по дну.

И падает волна прибоя

На отходящую волну,

и звуковых ("с разбега бьется о порог... падает волна прибоя... бурят простор пустынный..."), повторов, соответствующих ритму набегающих волн, движущегося и в то же время спокойного взморья. В рифму, усиливающую повторы, неизменно попадает самое важное, самое нужное слово, с абсолютной естественностью и необходимостью остановившееся в конце строки. Маршак много размышлял о рифме, много писал о ней - в стихах и прозе. Главным для него была именно естественность рифмы, ее соответствие реальной жизни:

Когда вы долго слушаете споры

О старых рифмах и созвучьях новых,

О вольных и классических размерах,

Приятно вдруг услышать за окном

Живую речь без рифмы и размера,

Простую речь: "А скоро будет дождь!"

Слова, что бегло произнес прохожий,

Не меж собой рифмуются, а с правдой

С дождем, который скоро прошумит.

(1952)

"Рифмуются с правдой" - это не игра слов, не шутка, а протест против искусственной литературщины, против жонглирования словами и звуками, отрывающимися от жизненного смысла. В набросках статьи "О молодых поэтах" (1962) Маршак писал: "Желание блеснуть новой и сложной рифмой часто ведет к механическому стихоплетству - вроде известных стихов Д.Минаева "Даже к финским скалам бурым обращаюсь с каламбуром" или "Муж, побелев, как штукатурка, воскликнул: - Это штука турка!" ...Вообще можно сказать молодому поэту: не сотвори себе кумира из рифмы, из стихотворных размеров, из так называемой инструментовки стиха. Все это живет в стихе вместе, и гипертрофия каждого из этих слагаемых ведет к механизации стиха".* В той же статье, разбирая рифмы Евг.Евтушенко, Маршак делает вывод, что они, рифмы, "оправдывают себя лишь в тех случаях, когда они мобилизованы поэтической мыслью, а не слоняются без дела" (VI, 593-594). В другой, более ранней статье, "О хороших и плохих рифмах" (1950), Маршак показывал, что нет плохих или хороших рифм вообще, независимо от стихотворения или от художественной системы поэта. Например, бесхитростная глагольная рифма в басне Крылова "Ларчик" не слабая, а единственно возможная. Механик в концовке басни

______________

* С.Маршак. Собр. соч. в 8 т., т. VI. М., 1971, с. 574.

Потел, потел, но наконец устал,

От Ларчика отстал,

И как открыть его, никак не догадался:

А Ларчик просто открывался.

"Простая рифма,- поясняет Маршак,- как бы подчеркивает, как просто открывался этот ларчик" (VII, 102). Завершим же эту главу еще одним изречением С.Я.Маршака:

"Боксер дерется не рукой, а всем туловищем, всем своим весом и силой, певец поет не горлом, а всей грудью.

Так пишет и настоящий писатель: всем существом, во весь голос, а не одними рифмами, сравнениями или эпитетами" (VII, 104).

глава седьмая. Стиль и сюжет

"Самый ничтожный предмет может быть

избран стихотворцем; критике нет нужды

разбирать, что стихотворец описывает,

но как описывает."

Александр Пушкин

Поэзия растет из прозы

"Прозаик целым рядом черт,- разумеется, не рабски подмеченных, а художественно схваченных,- воспроизводит физиономию жизни; поэт одним образом, одним словом, иногда одним счастливым звуком достигает той же цели, как бы улавливает жизнь в самых ее внутренних движениях".

Эти слова написал Некрасов, поэт, который, казалось бы, поставил своей главной творческой целью как можно более тесное сближение обиходного языка прозы с поэтической речью. Однако это сближение речевых потоков, это обогащение поэтического стиля за счет разговорного просторечия не означает ни сближения прозы и поэзии как видов искусства, ни устранения необходимых художественных различий между ними. В одной из своих лучших статей о стихах С.Я.Маршак писал: "Может ли быть мастерство там, где автор не имеет дела с жесткой и суровой реальностью, не решает никакой задачи, не трудится, добывая новые поэтические ценности из житейской прозы, и ограничивается тем, что делает поэзию из поэзии, то есть из тех роз, соловьев, крыльев, белых парусов и синих волн, золотых нив и спелых овсов, которые тоже в свое время были добыты настоящими поэтами из суровой жизненной прозы?"* Маршак, конечно, прав: настоящая поэзия создается из прозы - в том смысле, что источником поэтического искусства обычно служат не стихи поэта-предшественника, а действительность, казавшаяся, может быть, недостойной поэтического воплощения. Это, однако, не дает права заключать, что прозаическая речь, ставшая материалом для построения стиха, остается прозой в стиховом облачении. Даже предельно прозаические пушкинские строки действенны не тем, что они - проза, а тем, что содержат явное и потому радующее читателя противоречие между обыкновенностью словаря и необычайностью музыкально-ритмического звучания четырехстопного ямба: