Охотница - Сьюзен Кэррол

У нее возникло искушение крикнуть «Берегись», но было уже слишком поздно. Мартин выпустил стрелу, и тетива так громко и с такой силой ударила его по руке, что Кэт содрогнулась. Стрела в вольном полете воткнулась в осажденную яблоню.

Мартин согнул ушибленную руку и выругался, забыв про свой английский. Он ругался по-французски с такой галльской беглостью, что Кэт не могла не восхититься им.

Закрыв за собой ворота, Кэт вошла в сад.

— Что ж, отлично сработано, мсье, — обратилась она к Мартину. — Но считаю, вам можно воздержаться от дальнейших действий. Сомневаюсь, что это дерево посмеет угрожать вам снова.

Возможно, было не слишком умно сыпать колкости в адрес мужчины, вооруженного большим луком, с колчаном стрел, привязанным к поясу, но Кэт не смогла противиться соблазну.

Вытянувшись в струну при звуках ее голоса, Мартин развернулся и одарил ее негодующим взглядом.

— Если вы не возражаете, я...

Но она так и не узнала, какую резкость он собирался произнести в ее адрес. Его нахмуренный лоб разгладился, он воткнул конец лука в землю и подверг Кэт усиленному осмотру, и это заставило ее спрятать руки в складках ее нового платья.

Катрионе пришлось проглотить свою гордость и позволить Мартину распорядиться, чтобы какая-то одежда все-таки заменила ее украденный гардероб.

Платье прибыло от портнихи только утром. Хотя и самого непритязательного кроя, оно было ярчайшего оттенка синего и из очень мягкой шерстяной ткани. Кэт никогда раньше не приходилось носить ничего подобного. С повязанным вокруг талии передником и убранными под льняной чепец огненными волосами, Кэт считала, что она должна послужить примером образцовой прислуги в образцовом доме.

Но она почувствовала себя немного глупо, когда Мартин скомандовал:

— Повернитесь-ка кругом для меня, пожалуйста.

Катриона нахмурилась, но, понимая, что, хочет она того или нет, но она обязана этому человеку, она неохотно повиновалась.

Глаза Мартина озорно сверкали, пока он оглядывал ее с ног до головы. Когда его взгляд задержался на скромном, с кружевной отделкой чепце, он усмехнулся.

— Что ж, мисс О'Хэнлон, вы выглядите положительно прелест... — Но когда Кэт скрестила руки на груди и взглянула с негодованием, он не рискнул продолжать и поправился: — ...сносно. Вы выглядите очень достойно.

— Спасибо, — пробормотала она. — Было бы гораздо лучше, если бы вы выбрали более практичную и более темную ткань. Коричневую, возможно.

Ей захотелось отвлечь его внимание от себя, и она показала рукой на его лук.

— Ну и что вы делаете с этим, помимо расстрела бедного, ни в чем не повинного дерева?

Усмешка исчезла с его лица. Мартин посмотрел на лук, как если бы он сжимал в руке какой-то чужеродный, ему не принадлежащий предмет.

— Что, гори оно синим пламенем, я тут делаю? А вы не видите? Пытаюсь разобраться, как пользоваться этой омерзительной штукой, но прихожу к выводу, что с ней явно что-то не так. Эта штуковина вовсе не действует так, как, если верить этой книге, она должна действовать.

— Книге?!

Мартин показал на книгу, которую он оставил раскрытой на садовой скамье. Кэт подняла ее и прочитала название. «Токсофилус». Кэт пролистала несколько страниц, захлопнула книгу и презрительно бросила ее через плечо.

— Кэт! — запротестовал Мартин, поскольку книга упала в грязь. — Это написал сам Роджер Эшэм, знаменитый ученый и наставник королевы Елизаветы...

— Меня не волнует, пусть хоть сама королева. Вы не научитесь пользоваться луком по какой-то там книге, особенно по той, что написана англичанином. Такой навык приобретается только годами практики.

Мартин заносчиво выгнул одну бровь, но она не стала обращать на это внимания и, ухватив его за бедра, попыталась поставить в правильную позу.

— Держите ваш бок под прямым углом к цели. Стойте прямо. Вес равномерно сбалансирован. Ноги расставьте немного шире. — Кэт пинала его по ботинку, пока он, сердито вздохнув, не сдался и не перестал сопротивляться.

Он изменил свою стойку и разрешил ей расположить на луке его руки, согнув локоть под правильным и безопасным углом.

— Опустите локоть. Расслабьте руки. Один палец выше стрелы, два других ниже.

К ее досаде, он переместился. Положив одну руку ему на спину, она переместила другую руку вперед и под нажимом заставила его принять правильное положение.

— Теперь медленно отодвиньте тетиву и сконцентрируйтесь.

— Уф, вот это как раз немного трудновато. Вы же схватили меня за яйца.

— Ой. Простите. — В своем усердии она не поняла, как далеко соскользнула ее рука. Почувствовав, как он возбудился, она отдернула руки.

— Я только пыталась научить... — она запнулась, когда он бросил на нее озорной взгляд. Она отступила на шаг и смущенно выставила руки перед собой.

— Только... только... да уже пускайте же стрелу, — прорычала она.

Мартин подчинился и отправил очередную стрелу в забор. Затем другую туда же. Кэт наблюдала за ним с безопасного расстояния, пока могла вытерпеть. Она выкрикивала советы, и ее пальцы подергивались от нетерпения. Но когда очередная стрела шлепнулась о землю перед целью, она больше не смогла переносить этого.

Забыв о своем смущении, она снова атаковала его, тянула, дергала, ставила плечи, локти, бедра, разве только чуть с большей осторожностью следила на сей раз за своими руками.

— Лучше. Но позвольте мне показать вам кое-что, — сказала она, когда Мартин наконец зацепил край мишени.

Она потянулась за луком, но Вулф запротестовал:

— Это не детская игрушка. Вы даже не сможете натянуть тетиву.

Кэт фыркнула и выдернула лук из его цепких рук. Затем подвергла оружие критическому осмотру.

Это был великолепный большой лук, хотя, на ее вкус, и несколько излишне вычурный из-за выемок на концах лука, отделанных слоновой костью. Она подняла лук и проверила тетиву, прикинув, что он должен весить примерно сотню фунтов. Немного тяжеловат для нее, но ничего, она справится.

Она вытянула руку, требуя стрелу. Мартин подал ей стрелу, снисходительно пожав плечами. У Кэт вытянулась физиономия, когда она стала прилаживать стрелу.

— Павлиновое оперение? Лучше бы вы взяли простые стрелы, с серыми гусиными перьями. Они прочнее и более точны.

Встав перпендикулярно к цели, Катриона попыталась прицелиться, но ей мешали завязки чепца. Она прервалась, чтобы развязать их, и нетерпеливо отшвырнула чепец на каменную скамью.

Поднимая лук заново, она изогнула мышцы спины, оттянула стрелу и прицелилась. Совсем как учил ее отец. Она очень давно не охотилась, но лук хорошо и правильно вел себя в ее руках, и все ощущения были узнаваемы, словно объятия давнишнего возлюбленного.