Раскол - Ариф Караев

— Откровенно говоря, нет.

— Ну ты и упрямец, Керимов. Откуда только такие берутся на этом грешном свете? — слегка вдруг закартавив произнес мужчина.

ГЛАВА 13

И Вагиф его узнал. Перед ним сидел Артем Гукасов, с которым он когда-то учился в параллельных группах на высших курсах КГБ в Тбилиси. Артем был хорошим, веселым парнем, с неистощимым чувством юмора. В том, что Вагиф его сразу не признал, не было ничего удивительного. С момента их последней встречи прошло более восьми лет, да и борода неузнаваемо изменила его облик.

Сам Артем был родом из Сухуми, по отцу армянин, а по матери грек. Он еще шутил по этому поводу, говоря, что сам не понимает, как он с такой родословной попал в органы. И обычно заканчивал свою тираду предложением обзавестись женой-еврейкой, вполне серьезно утверждая, что этого комитетовское начальство уж точно не потерпит и культурно попросит его из органов. Но, несмотря на свой веселый нрав, Артем был неплохим сотрудником, не боявшимся, если надо, проявить инициативу.

— Слушай, Артем, а зачем тебе вся эта комедия по выяснению моей личности? — в сердцах спросил Вагиф.

— Зачем, говоришь?.. Знаешь, я тут уже три года и все это время не то что разыгрывать комедию, слово лишнее боялся произнести. А тут увидел тебя — и понесло. Наверное, горбатого и впрямь только могила исправит. Да и времени у нас вагон, я только через два часа отсюда отчалю.

— Но откуда ты узнал, что я здесь?

— Мне сообщил Вано, а ему кто-то из Москвы дал знать.

— И вы так долго искали?

— А ты что хочешь? Было известно лишь то, что ты вовремя не дал о себе знать, и ничего более. Что с тобой произошло, где тебя искать — неизвестно. Мы тут пол-Турции перерыли, пока напали на след. И то чисто случайно. Саида благодари, что бог наградил его длинным языком.

— Хорошо, но как мне отсюда выбираться?

— Да, вопрос неплохой. Вообще-то я до последнего момента думал, что мы тебя выкупим. Тот, кто выходил на Вано, посулил за тебя немалые деньги. Во всяком случае больше, чем давал американец. Но мне удалось узнать, что совсем недавно, а точнее, утром они все-таки сговорились с американцем и завтра утром тебя передадут им. Так что времени у нас в обрез.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Я предлагаю воспользоваться тем, что они не знают, что ты можешь передвигаться, и попытаться удрать. Как только я выеду с территории лагеря, они перестанут особенно внимательно следить за тобой, и где-то к пяти вечера, после обеда, вообще воцарится тишь и благодать. И тогда ты сможешь покинуть эту базу. Я буду ждать тебя за холмом, буквально в двух десятках шагов от этой комнаты. Но эти шаги тебе придется пройти самому.

— Но все-таки, Артем, как тебе удалось сюда пробраться?

— Формально мое присутствие здесь — я имею в виду эту комнату — согласовано с местным командиром. Более того, скажу по секрету, он сам упросил меня зайти к тебе, поскольку с моей помощью хочет разобраться, насколько ты важный пленник, чтобы снова не продешевить в торге с американцами. И за это пообещал мне пятьсот долларов.

— Но ты же сам сказал, что все уже согласовано, в том числе и цена.

— Насколько я знаю, пока известно, что американцы готовы платить и не особенно торговаться, но сколько они готовы выложить — еще вопрос. Это в первую очередь будет зависеть от того, известна ли местному командиру, скажем так, твоя настоящая цена.

— Послушай, а как у нас со временем, а то мы тут лясы точим…

— Со временем у нас как раз неплохо, час-другой есть. Если я сразу покину твою комнату, командир воспримет это как неуважение к себе. Даже барана уважающий себя покупатель на Востоке не приобретет, не поторговавшись часа два, а тут речь идет о человеке. Во-вторых, мне все равно надо дождаться обеда. Чем меньше я буду маячить за холмом, тем лучше для всех нас.

— А после этого у тебя разве не возникнут проблемы?

— Проблемы… Все проблемы, которые могут здесь возникнуть, я так думаю, уже позади. Завтра вечером, если все будет хорошо, я уже буду далеко отсюда. Домой возвращаюсь, баста, обрыдло здесь.

— Это твое решение?

— Мое?.. Ты что, шутишь?! Приказ, всем инструкторам пора возвращаться назад, вот так.

— Так ты тут инструктор?

— А ты что думал? Самый настоящий, чтоб все это провалилось к чертям! Я же после школы некоторое время работал в Армении, в небольшом городке, прямо на границе с Турцией. Служба — не приведи господи! Скука, тоска, доносы, короче говоря, как в любом заштатном городишке нашего любимого отечества. Ну, а потом как-то приехал к нам человек из Москвы. И меня откомандировали в помощь ему. Всю границу облазили вдоль и поперек. А когда он уезжал, то в самый последний день спросил, не хочу ли я поработать в интересном месте и за хорошую зарплату. Намекнул, что работа будет за границей. Так я и попал сюда.

— Ну и как тут?

— Одним словом — бардак, как и везде. Народ подняли, а никакой конкретной программы действий не было и нет. Если в самом начале большую половину лидеров представляли хоть и фанатики, но по крайней мере честные люди, то сейчас, как это обычно бывает в подобных ситуациях, большинство командиров видят во всем этом лишь своеобразный бизнес. Дисциплины как таковой нет. Лишь время от времени при смене очередного полевого командира или перед посещением какого-нибудь «высокого гостя» создается видимость порядка. Все эти отряды действуют на территории, где в большинстве своем живут курды, поэтому и тяжелый груз содержания этих отрядов непосильным бременем ложится на плечи этого несчастного народа.

— Ну а как с идеологией? Я тут слышал от Саида, что они хотят построить социалистическое общество?

— А ты случайно не спросил, что он понимает под словом «социализм»? Так я тебе вполне конкретно скажу. Большинство из них, во всяком случае до самого последнего времени, под социализмом понимали безвозмездную помощь нашей страны, и не более. И даже если предположить, что они все-таки создадут свое государство, я совсем не уверен, захотят ли они после этого вообще с нами знаться, не говоря уже о приверженности «светлым идеалам всеобщего равенства и братства».

— Тебе не кажется, что твой анализ несколько предвзят?

— Возможно, трудно оставаться непредвзятым, прожив в этом аду почти три года. Хотя, хочу заметить, что все сказанное мной ни в коей мере не относится к самому курдскому народу. Это трудолюбивый, честный и гордый народ, способный вызвать только безмерное уважение к себе. Речь в первую очередь идет о небольшой кучке людей, узурпировавших право на Понимание того, что нужно этому народу, а что нет. Людей, давно уже получающих огромные дивиденды за всю эту политическую свистопляску и прекрасно понимающих, что курдская проблема является лишь разменной монетой для тех сил, которых меньше всего заботит будущее этого народа.

— Извини, но мне кажется, что ты нарисовал несколько мрачную и по-моему не совсем объективную картину.

— Дорогой, тебе, как я понимаю, хотелось услышать лично мой анализ происходящего. Ты его и получил. А уж нравится он тебе или нет — другой вопрос.

— Хорошо-хорошо, не сердись. Так ты был инструктором. А что входило в твои обязанности?

— Я был инструктором по оружию. Помогал местным героям разобраться в нашем оружии. Надеюсь, ты не будешь утверждать, что оружие падало с неба или его покупали бедные курдские крестьяне, которым и на хлеб порой не хватает?

— А каналы поставки?

— Все каналы мне, естественно, неизвестны, но кое-что шло через Армению.

— Ты знаешь, Артем, еще в Москве я слышал, что спецслужбы этой республики в своей внешней деятельности специализировались именно по этой проблеме. Это имеет под собой хоть какое-нибудь основание?

— Имеет, и самое непосредственное. Турецкое направление для спецслужб Закавказья было самым перспективным. И руководству КГБ Армении удалось убедить московское начальство поручить разработку этого вопроса им — понятно, я говорю об оперативных разработках. Все более серьезное оставалось в ведении центрального аппарата.

— И как ты объясняешь эту инициативу?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, дорогой, речь идет не о желании армянских чекистов насолить их извечному врагу — туркам. Хотя не исключаю и этот фактор, но не считаю его самым главным. Все куда проще. Что такое разработка своего отдельного направления для того же руководства КГБ Армении? Прежде всего это чины и льготы, это право на определенные привилегии, которые не снились другим республиканским руководителям, и так далее, и тому подобное. К слову сказать, я слышал, что у азербайджанских коллег таким определяющим направлением был Иран, не так ли?

— Был, да сплыл. Когда там началась вся эта заваруха с низложением шаха, местных чекистов на пушечный выстрел не подпускали к этой проблеме. Все взяло в свои руки центральное руководство.