Мятежный дом - Ольга Чигиринская

– Нет, – опять возразил Пуля. – Это вполне по-человечески. В том-то и дело. Морлокам в голову не пришло биться об заклад на мой счет – но переступить границу поселка им тоже не пришло в голову.

– Мы – люди, – сказал Рэй. – Только искалеченные. Простите нас, мастер Дельгадо.

– Тебя-то за что? – хмыкнул Пуля. – Ты же в это время ошивался в Империи, так? Да если бы и нет… поверь, я давно уже никого ни в чем не виню. Морлоков меньше всего.

– Хватит, – Дик встал. – Мария, где мы устроим мастера Дельгадо?

– Иди спать, мы найдем место, – Рокс улыбнулась ему.

– Где бы я был без вас всех, – улыбнулся он ей в ответ.

Да, подумал Пуля. Вот так это и начинается. Сначала несколько хороших ребят хотят добыть себе и другим кусок жизни получше той, какую им приходится вести. Потом оказывается, что на этот кусок жизни много претендентов и придется за него воевать. А потом воевать входит в привычку – если, конечно, эту привычку ребятам не отобьют с самого начала радикальным способом.

Мальчик понял, что просто ходить и проповедовать – мало, что пора вступить в схватку за жизнь, и без союзников этой схватке не выстоять. А чтобы союзники не считали его дурачком, который горазд только языком молоть, он зарезал с десяток людей в «Цветке дракона». И зарежет ещё, если будет надо.

Мария и еще одна гем-женщина принесли Габо плетеный из гаса футон и спальный мешок. Рокс отвела ему пустую каморку. Кровати гемов были рослому Габо коротковаты, и по примеру морлока он устроился на полу, благо в каморке было чисто. Морлок же показал Габо мужскую половину душевой – обычно в казармах гемов душевые были общими, но здесь помещение разгородили ширмой. Кроме этой ширмы, Габо заприметил еще много признаков того, что здесь пытаются жить христианской жизнью – как ее понимает юный Суна, во всяком случае. Аристократочка старалась держаться с гемами запросто, ужинали все вместе, у входа в женскую спальню был маркером нарисован крест.

Направляясь к своему спальному месту, Габо у двери лазарета наткнулся на Рокс. Задержалась она затем, чтобы бросить взгляд на спящего Дика.

Дик спал не один, а с некоей особой женского пола. Особа была худущей, имела от роду три года – или пять, у Дельгадо всегда было плохо с определением на глаз детского возраста, и была то ли тэка, то ли дзё, по еле отросшим волосенкам не определишь. Она возилась и вертелась под боком у Дика, устраиваясь поудобнее, а он – видимо, очень устал за этот длинный день – даже не морщился во сне, когда она задевала перебинтованную руку.

– Это Ксана, – тихо сказала Рокс, отходя от двери. – Ее подобрали в ничьих катакомбах.

Габо оперся рукой о стену, преградив ей путь:

– Живи мы на Старой Земле, вы бы, наверное, выхаживали птичек с подбитыми крылышками и отпускали на волю. Но когда создавали экосистему Картаго, птичек не предусмотрели, так что вы выхаживаете гемов и людей.

– Людей и людей, – подчеркнула девица.

– Людей, – согласился Дельгадо. – Которых вы можете сильно подвести, если вам наскучит эта благотворительность.

Девица толкнула его руку так сильно, что он чуть не потерял равновесие.

– Будьте спокойны на этот счет. И вообще непонятно, отчего человеку, который проведет здесь одну-две ночи, нужно об этом беспокоиться.

– Скажите, сударыня, а у вас есть какие-то соображения насчет того, почему меня пустили сюда на одну-две ночи? Отчего господин Суна так мне доверяет?

– По-моему это очевидно. Вы спасли его в Муравейнике. Отдали себя в руки полиции, чтобы купить ему время для отхода. Разве это не так?

– Так. Но я мог преследовать и свои цели. Например, оказаться в конце концов здесь. Я могу быть агентом синоби или армейской СБ, или обычной, или полицейским стукачом, понимете, барышня?

– Кто угодно, кроме гемов, может оказаться, – девушка вздохнула. – Даже я. Это если предаваться паранойе. А если ей не предаваться, то нам нужно кому-то довериться.

– Потому что вы собираетесь расширять штат?

– Идите спать, сеу Дельгадо. Вы, наверное, устали, и я устала, это точно.

– Собираетесь лечь здесь?

– Да.

– Но не в компании с тем, с кем хотелось бы. Не выпихивать же младенца из кроватки.

– А вот это, сеу Дельгадо, совсем уж не ваша забота.

– Он очень хороший парень, – вздохнул Пуля. – Но когда и кому в нашем сволочном мире это помогало?

Трупы уже вынесли, головы двух охранников воссоединили с телами, голову господина Яно так и не нашли. Длинные кровавые потеки на стенах – словно кровь тут разбрызгивали кропилом – указывали на работу флордсмана. Классного флордсмана.

Благодаря рассказу Мидаре, Аэша Ли достоверно знала, кто именно является этим флордсманом. Теперь это знал и тайсёгун.

– Впечатляет, – Рихард Шнайдер выключил проектор. – Вам удалось блокировать информацию, не так ли?

– Хмм… – Аэша приподняла брови. Тайсёгун сегодня был явно не в лучшей форме. – Мидаре, конечно же, будет молчать, и гемам, которые видели убийцу и потом наводили порядок, затерли память…

– Но мы не сможем заставить умолкнуть молодого Суну, – закончил за нее Рихард. – По крайней мере, сию минуту, верно? Он унес голову Яно, и вскоре она появилась в глайдер-порту. Кому он ее передал?

– Гор Нешер, конкурентке Яно в борьбе за контроль над муравейником. Других кандидатур я не вижу. Она тоже будет молчать в обмен на поддержку, но…

– Но уже поздно. Иначе вы бы заткнули ей рот иным способом, верно?

– Да, сеу Шнайдер. Безнадежно поздно. Началось-то все с резни в районе лавок и мастерских. И это уже не слухи, сеу Шнайдер. Это уже эпос. Уличные певцы исполняют балладу о Флорде не менее чем в трех вариантах.

Шнайдер потер лицо руками. Только что ему пришлось выдержать в Совете кланов битву по вопросу реструктуризации армии – битву тяжелую и бесплодную. И вот после этого – такой сюрприз…

– Как это могло быть? – спросил он.

– Четыре месяца назад, – начала Ли, и Шнайдер понял, что этот монолог заготовлен у нее давно, – пилот Ян Шастар объявил вендетту Морихэю Лесану. Морихэй был… несколько увлечен конвертацией перспективного пилота, только этим можно объяснить, что Ян Шастар дожил до погребальных игр и выставил на эти игры морлока. Это очень странный морлок, согласно армейским записям он уже десять лет как мертв… Как видите, мой генерал, у нас не один воскресший. На Шастара я обратила внимание еще тогда – из-за вендетты и из-за того, что он сделал очень странную ставку: его морлок победит, но не возьмет сердца. Он выиграл просто безумные деньги по этой ставке. На следующий день он приходил в Храм, вызывать дух Эктора Нейгала. Потом ушел с вами в рейд. Пока вы были в рейде, сразу в нескольких гемских сообществах возник культ Ричарда Суны. Точнее, псевдохристианский культ, в котором Суна выступал не столько объектом почитания, сколько носителем благой вести. Этологи быстро локализовали источник ментальной эпидемии: четверку гемов с «Паломника». Увы, они сбежали и исчезли бесследно.