Король должен умереть - Леонид Сиротин

предпочитаю думать о себе как о сложной личности с богатым внутренним миром, — сказал он. — А теперь сам знаешь, что я скажу. Хорошо поболтали, пора и поработать.

Гавейн зубами разорвал пластиковый пакет, тайно переданный ему одним из соседей по бараку. Высыпал красный порошок в кипящую воду. Под навесом запахло альгомой — синтетическим стимулятором, который заключенные употребляли вместо чая и кофе.

— Будешь красный? — спросил он Бедуира, который кемарил на ящике, служившим каторжникам стулом. — До захода солнца еще четыре часа, спать некогда, взбодрись.

— Налей полкружки, — согласился повстанец. — А что, печка у нас теперь работает?

Он кивнул в сторону древней, как пэр Градаука, печки на ториевых элементах. Ястреб ухмыльнулся и постучал длинным грязным ногтем по кастрюльке с альгомой.

— А то! Твой молчаливый друг наладил. У него в последнее время все лучше и лучше получается. Генератор он починил. Настроил антенну у третьего кибера, помнишь, который терял сигнал все время?

— С машинами ему теперь, похоже, лучше, чем с людьми, — сказал Бедуир, принимая от корсара дымящуюся кружку.

— Да уж, — Гавейн помолчал. — Это ему в Рексеме так мозги пережгли?

— В Рексеме, — Бедуир подул на кружку, сделал глоток отвара. — Глубокое мемоскопирование — штука серьезная. Ему еще повезло. Один из наших, Лорн, так и не оправился, впал в кому, необратимо. Хороший был мальчишка, хакер редкого таланта. Пусть Аннун будет к нему добра.

Бедуир плеснул альгомы на мерзлую землю. Гавейн после секундной паузы присоединился.

— А ты и Ян, вас что, не сканировали? — спросил он.

— Меня нет, — Бедуир скривился, воспоминания о крепости Канторов давались ему нелегко. — Допрашивали под наркотиками, но мозги не жгли. Думаю, рассчитывали, что удастся давить на моего отца, если я буду в заложниках. Никчемная затея. Он от меня отказался сразу, как узнал, что я с Воронами. А может, до чего-то и договорились. В итоге я ведь здесь, а не лежу в Рексеме под мемоскопом. Прощальный подарок родителя, так сказать.

— А Ян?

Повстанец помрачнел еще сильнее.

— Не знаю, — сказал он после заметного колебания. — Не знаю. Ян говорит, что сканирование было, но недолго. Он с нами недавно, допуска к секретным данным не имел, так что, может, не стали зондировать глубоко.

— Или… — протянул Гавейн.

— А что «или» я не хочу обсуждать, — отрезал Бедуир. — И Ян не хочет. Держаться он старается от всех подальше, сам знаешь.

— Особенно от вашего молчуна.

— Да. Винит его за то, что мы оказались здесь. За смерть Лорна. Они дружили.

— А ты? — спросил Ястреб. — Ты винишь?

Бедуир пожал плечами, открыл рот, собираясь ответить. Но его прервали. Под навес, задыхаясь, вбежал заключенный из барака Гавейна.

— Слышали!? — выдавил он, хватая воздух открытым ртом. — С завтрашнего дня в поселении удвоенные караулы. Никого не выпускают, все работы на стройке и расчистке будут остановлены. Комендант объявил, что с утра будет общее построение.

— Вот оно что, — обычно насмешливо изогнутый рот Гавейна сжался в тонкую полоску. — Вот какие, значит, у нас новости.

— Что случилось? — спросил Бедуир. Сам не зная почему, он поднялся с ящика. — Из-за чего это все? Ждут бунта?

Корсар помотал головой.

— Нет никакого бунта, сказки это, — сказал он жестко. — А вот чего шершни ждут, так это гостей. Похоже, у нас завтра будут гости, сожри их Рогатая Мать.

— Что за гости? — не понял однорукий.

— Такие, что врагу не пожелаешь, — сказал Гавейн и сплюнул. — Мастер Охоты. Долбаный Зеленый Рыцарь.

История восемнадцатая. Зелёный Рыцарь

Под вой сирен заключенных выгнали на холод из теплых бараков и погнали строиться на плац. Над толпой невыспавшихся, голодных и оттого вдвойне опасных преступников метались сторожевые дроны. Отстающим добавляли прыти окрики и шоковые хлысты охранников. Бедуир проталкивался вперед рядом с ругающимся Яном. Немного в стороне сквозь толпу механически шагал 12-462, не обращая внимания на болезненные толчки и угрозы.

Перед самым плацем к ним присоединился Гавейн, продравшийся через скопление оранжевых роб.

— Доброго утречка, — сказал рыжий пират без своей обычной ухмылки. — Ну вот, дождались. Все, как я вчера и сказал.

— Ты уверен? — спросил Бедуир.

Вместо ответа Гавейн ткнул пальцем в небо. Над Хаут-Дезирт снижался десантный конвертоплан с гербом Канторов на хвостовой лопасти. Борт винтокрылой машины украшал рисунок отрубленной волчьей головы — символ венаторов.

Каторжников согнали на плац в центре лагеря и выстроили рядами под дулами орудий дронов. Сирены замолкли, постепенно стих многоголосый гвалт. Морозный воздух полнился отчетливым предчувствием беды. Охрана сменила хлысты на акустические станнеры, многозначительно поводя стволами в ответ на любую попытку нарушить строй.

Появились венаторы.

Элитные бойцы Дома Кантор — их было шестеро, шли в сопровождении охранников и одетых в серое чинов из администрации лагеря. Был с ними и сам комендант, невысокий лысеющий мужчина, похожий на счетовода. Он старался держаться поближе к венатору в офицерской броне со знаками отличия корпус-командора. В отличие от своих спутников, чья броня без включенной полиморфной маскировки была черного цвета, офицер носил зеленые камуфлированные бронепластины. Лица всех шестерых скрывались под забралами шлемов штурмового образца.

— Началось, — прошипел Ястреб. — Мастер Охоты здесь.

Делегация двинулась между рядами каторжников. Время от времени венаторы останавливались, корпус-командор — Зеленый Рыцарь — обменивался репликами с комендантом. Затем происходило одно из двух — или они шли дальше, или Мастер Охоты указывал на кого-то из заключенных. Тогда его выдергивали из шеренги и передавали конвойным сопровождающие надзиратели.

Все вели себя по-разному. Кто-то обреченно обмякал, повиснув на руках конвоиров. Кто-то падал на колени, умолял, рыдал, пока его волокли по ледяному бетону. Какой-то громила из девятого барака яростно завопил, отбросил охранника, его свалили залпом из станнеров. Бедуир покосился на Гавейна. Рыжий пират казался невозмутимым, только предательски подергивалась жилка под левым глазом.

С каждой минутой Зеленый Рыцарь приближался к месту, где стояли Гавейн, Ян, Бедуир и 12-462. Окружающие нервничали все сильнее. Толстый согнит, который в бытность свою известным негоциантом и торговым посланником в столице подкупал сенаторов и подарил любовнице особняк за сорок миллионов империалов, обмочился и зарыдал. Зеленый Рыцарь даже не удостоил его взглядом. Он прошел мимо, потом остановился, обернулся, сделал несколько шагов назад.

— Интересно, — искаженный динамиком шлема голос двоился и плыл. — Как давно калека здесь?

Скулы Бедуира окаменели. Один из сопровождающих, носивший на голове тиару нейромодуля, наклонился к уху коменданта, что-то прошептал:

— Четыре стандартных месяца, корпус-командор, — прошелестел комендант, раболепно изгибаясь в сторону Мастера Охоты.

— И до сих пор жив, — Зеленый Рыцарь помолчал размышляя. — Да, это будет забавно. Мы его забираем.

Охранники сделали шаг вперед, замерли,