Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

с густыми бакенбардами, работник Ганзейской торговой лиги и главный караванщик — он нехотя слез с первой повозки и показал стражнику особенный амулет. Этого хватило, чтобы стража немедля приступила к заверению личностей через небольшой кристалл.

Когда до меня добрались двое стражников, то молодо выглядящий оскалился и только открыл рот что-то сказать, но страж в года тут же наступил ему на ногу. И максимально учтиво поприветствовал господина городского магоса, пожелав скорейшего и приятного отдыха не только сегодня, но и на ближайшем празднике. Жена начальника охраны едко заметила, что добродушного господина в городе знают и любят, но я пропустил это мимо ушей.

Пройдя через городские ворота — я почувствовал небольшое облегчение и посасывающее под ложечкой ожидание ближайшего отдыха.

Караван направился не к гильдии свободных торговцев, а в юго-восточную часть города. Там несколько улиц с домами семей среднего достатка, а одна из улиц переходит в небольшую площадь с рыночными лотками. Площадь обрамляют здания, одно из них трёхэтажное и полностью каменное, к его задней части ведёт широкий заезд, а стоящее рядом двухэтажное здание отдано под склад.

Около ворот склада ждал паренёк лет четырнадцати, ища спасение от ливня в плотном плаще с глубоким капюшоном. Он запустил караван в склад и умчался в каменное здание. Над ним нет вывески, но им который месяц пользуются. Граф города выдал разрешение на открытие представительства ещё весной, и Ганза всё подготовила, но с открытием не спешит. Это связано с внутренними делами лиги, да и ситуация с переездом свободной школы рун как-то да влияет.

Телеги въехали в просторный склад, их закатили по стояночным местам, и караванщики принялись отводить лошадей в сторону и ухаживать за ними. Девочка выпрыгнула из повозки и тут же оказалась подле меня, с интересом посматривая на происходящее вокруг. Извозчик вытащил из нашей повозки два рюкзака и толстую связку из десятка кож.

— Какие планы? — процедил начальник охраны с человеческими ушами и вечным волчьим оскалом на лице. — Говорят, тебя здесь любят.

— Их бы любовь да в топку печную, — парировал я, закинув на плечи полупустой рюкзак и связку кожи. — Поеду дальше по первой возможности.

— После праздника?

— На нём напьюсь. Протрезвею, и поеду.

Нутон хотел что-то добавить, но в дверях склада показался остроухий разумный с чуть выпирающим животом и круглым лицом. Илур увидел меня и приветливо улыбнулся, но приблизился несколько робко, посматривая себе под ноги и едва заметно пожимая плечами.

— С приездом в добрый город, Ликус, — максимально приветливой интонацией говорил Илур, скрывая неловкость. Чтобы там ни случилось со мной в прошлом, но в моих интересах не разбазариваться полезными знакомствами. Особенно, если они помогут работать с тайными аукционами.

— Здравствуй, Илур. Спасибо Ганзе и тебе лично, что откликнулись на просьбу, — я протянул остроухому руку. Тот истуканом уставился на мою раскрытую ладонь, но быстро ответил рукопожатием.

— Тебе спасибо. Весной я ж думал… Ай, чего прошлое воротить. Всё ж хорошо? — с надеждой спросил ратон, на что я кивнул. — Вот и замечательно. У тебя ведь дом здесь, ты как-то говорил. Местный магос. Не буду тебя задерживать.

Илур мельком глянул на девочку, и сразу сделал вид, что её не существует. Торговец жестом подозвал к нам паренька лет четырнадцати, аккуратно положил ему руку на плечо и с намёком глянул на кожаный свёрток на моём плече. Паренёк намёк понял, да и я от помощи не отказывался, так что вскоре пацан запыхтел, придерживая тяжёлую ношу у груди и ковыляя к выходу под смешки караванщиков.

— Для твоих задач в академии? Ты у меня книги спрашивал, про кожу.

— Я не часть академии, хоть и ношу её эмблему. Кожа для одежды. Понадобится скоро.

— А, просто в гильдии… Да неважно, чего…

— Что там в гильдии? — я настороженно перебил остроухого, чувствуя скорые проблемы. Стоявший недалеко начальник охраны, говоривший до этого с подчинённым, жестом прервал разговор и прислушался.

— Я подумал, что тебе может быть интересна кожа монстров. В гильдии, говорят, уже вторую неделю висит задание. Миграция циклопов, зимняя. И, говорят, детская.

— Вот это дерьмо точно без нас, — гневно выпалил начальник охраны.

— Лига охранников на зачистку логов не отправляет, — сухо и несколько властно возразил тому Илур. Робость моментально пропала, своим несколько колючим взглядом ратон строго смотрел в глаза лысого начальника.

— А я предупреждаю. Знаю я, как ты, — нутон показал на меня, — важен лиге. Захочешь, и нас с тобой пошлют. Ты ж собрался туда, да? По глазам вижу.

— Может, и собрался, — я наигранно пожал плечами. — Сначала узнаю, куда мигрировали циклопы. Это полезное стечение обстоятельств.

— А нас не втягивай. Только налаживаться всё стало, — начальник покосился на свою жену, в другой части склада обсуждавшую расписание дежурств с подошедшими из главного здания охранниками. — Нас сюда переводят. Дай пожить в тихом месте.

— Ваш перевод ещё не утверждён, — отрезал Илур.

— Брось. Нам, что…

— Да никто вас никуда не потащит, — я раздражённо потёр переносицу. — Даже если я пойду куда, то один. Мне лишние головы помешают.

Повисла пауза, Илур и начальник охраны многозначительно переглядывались, со всех сторон на нас косились прочие охранники и караванщики. Начальник охраны поднял руки и принёс извинения за вспыльчивость, с долгой дороги притомился. Илур извинения принял, я тоже — конфликт был улажен.

— Праздник назначен на завтра, — с вежливыми нотками в голосе обратился ко мне Илур. — Примешь приглашение на обед? Всё веселье в городе начнётся после.

— Я приду, — ответил я, чувствуя заинтересованный взгляд двух красных как рубины глаз.

За время, проведённое на складе, ливень ослаб и ветер стих, в лицо уже не задували крупные капли. Больше не надо прятать голову глубоко в капюшон. Дождь мелко барабанил по лужам мостовой, они собирались ручейками и стекали к краям дороги, потоком несясь по городу и ныряя в специально отведённые подворотни для сбора дождевой воды, где в центре крохотной площадки небольшой лючок с широкими прорезями. Под ним канализация, настолько естественная для всех городов, насколько и древняя.

Вечерело, солнце не пробивалось из-за плотных туч и народ с неохотой выходил на улицу. Меня никто не замечал, или же делал вид, что не замечает. Шедшая рядом девочка иной раз не замечала лужи и шлёпала по