Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

нижней полке поодаль от меня, — он хочет подать объявление о помощи. В соседние города. Весной циклопы…

Девушку перебило писклявое ойканье. Девочка сидела в тазике и мылась, но дёрнулась и чуть не подпрыгнула на месте. Она замерла, смотря опустевшим взглядом куда-то в пустоту. Через несколько секунд девочка просияла.

— Я выросла! Мне сказали, на год с… старше стала. Мне одиннадцать, — с чувством собственной важности прощебетала девочка.

— Кто сказал? — спросил я. Интересно, кем именно воспринимает «систему» это дитя.

— Всебоги, — голос девочки звучал предельно чисто, но сама она погрустнела. — Мне объясняли, в церкви. Меня про… прокляли. Я плохая. Но Всебоги и с такими говорят. И, сейчас, говорили. Я выросла. Соя ведь здесь? — жалобно пролепетала девочка, всеми четырьмя руками показав на место около меня.

— Да здесь ты, здесь, мелкое наказание моей скверной жизни. Прекращай. Лучше запомни, что теперь с тобой говорю я и… мои боги.

— В церкви говорили, что…

— Да плевать мне, что тебе говорили. Ты кому веришь, мне или церкви?

— Хозяину, хозяину, — выпалила девочка, кивая головой как деревянный болванчик.

Я успокоил девочку, что пускай и дальше меня слушает. Малышка поклонилась с радостной улыбкой и продолжила намыливаться, но уже гораздо быстрее. Ей не терпелось как можно быстрее оказаться рядом со мной на верхней полке. Я же вызвал лог-файл и открыл вкладку с личным имуществом.

Стало быть, день рождения девочки через два дня после моего нарождения. Надо будет разузнать, что именно рассказывали ей в церкви, и обучили ли её пользоваться лог-файлом или «взывать к воле богов, прося раскрыть душу», как бы сказали разумные. Но вряд ли её учили этому, учитывая нулевые «характеристики» и уже двадцать шесть свободных «очков характеристик».

Меня больше напрягает, что за прошедшие полгода Консерва взяла только один «уровень». У неё всего лишь тридцать очков в характеристике «Магии», а этого мало. Моя чуйка подсказывает, что ситуация с миграцией циклопов ещё сыграет. Вот и возьму с собой Консерву, пускай поднимет ещё пару «уровней».

— С циклопами всё понятно. Остальное в гильдии узнаю. Что со слухами? — спросил я у Консервы.

— О каком именно слухе вы хотите узнать, господин? — настороженно посмотрела на меня девушка. Я ответил ей взглядом усталым, ясно дающим понять, что о всех и самых важных. — Неделю назад слышала, что церковный караван пропал. Ехал сюда с Мальска, с города на западе. Подозревают нападение циклопов. Говорят, там был кто-то важный, в караване. Там же паладины были, а циклопы их всех убили. Дорогу и часть леса осматривали, я участвовала в разведке. Похоже, никого из циклопов не убили.

— Быть того не может. Хоть одного монстра, но должны были забрать.

— Миграция ведь детская, господин, — Консерва поёжилась. — Там ведь не только циклопы. Верлиоки есть. Это…

— Я помню. Циклоп — мужчина, верлиока — женщина. Живут раздельными стаями. Обмениваются членами стай на короткий период, пока потомство растят. Потом верлиоки с девками уходят в своё племя, а циклопы с пацанами возвращаются в своё.

— Верлиок меньше, чем циклопов, но все шаманы. Сильные маги.

— И это удачно, — вслух пробубнил я, на что Консерва ошалело раскрыла глаза, посмотрев на меня как на досрочного выпускника психушки. Но я лишь отмахнулся. Я слишком хорошо знаю свою судьбу и самого себя и, в какой-то степени, прекрасно понимаю дальнейшее.

Девка рассказала ещё о некоторых слухах, но ничего интересного. В городе ходит народная молва о возможной связи между представительством Ганзы и вернувшейся в конце весны свободной школой рун Русира. Народ шепчется, что руководители сговорились сбагривать товар в обход графа, и именно поэтому школа вернулась, и Ганза выпросила себе представительство. Подобное слушать смешно. Мало кто знает, как именно вернулась школа, как Ганза получила разрешение, и что именно граф поимеет больше всего гешефта с продажи Ганзе готовых свитков с заклинаниями и некоторых магических предметов. Ведь война на северном материке, говорят, только набирает обороты.

Консерва рассказала о своей жизни за прошедшие полгода, и что мои указы исполнила в точности. Дополнительный магический шкафчик, защищающий содержимое от маны в воздухе, стоит в кабинете, а столяр ждёт оплаты. Все высланные мною предметы девка забрала из гильдии свободных торговцев. Единственное, что не успело прийти — это последняя купленная книга, огромная, про историю развития языка нутонов и ратонов. Обидно, но ожидаемо.

Я объяснил Консерве, что через несколько месяцев придёт посылка с подготовленной кожей гоблина-царя. Она придёт в защитной магической бумаге, надо её получить и сразу спрятать в новый магический шкафчик.

— Будут доставлять с особой ценностью. И ты кожу не испорть. Она мне пригодится. Нескоро, но пригодится.

— Не посмею, господин, не волнуйтесь, — Консерва несколько боязно, но с интересом зыркнула в мою сторону. — А, дорогая? Кожа. Никогда не видела в продаже трофеев от таких монстров.

— Хозяин не покупал, — сидевшая рядом девочка с гордостью уткнула все четыре кулачка в бока. — Я видела… Не видела, темно было. Но хозяин сам убил. Он взял меня в логово. Было страшно, ничего не видно. Хозяин оставил меня, а потом вернулся. Он был с кожей, зелёной, такой, — девочка раскинула руки, показывая объёмный прямоугольник.

— Гоблина-царя? — ошеломлённо прошептала Консерва, с ужасом посмотрев мне в глаза.

— Удивительно, не правда ли. И на что только некоторые рассчитывали? — я усмехнулся, на что девушка поджала губы, удерживая чувства от нахлынувших воспоминаний.

По возвращении в дом я сказал Консерве заниматься привычными делами, а девочке показал на кухню. Малышку после бани разморило, она едва переставляла ноги и зевала через каждый шаг, так что послушно села за стол и подпёрла голову руками. Я же отправился на второй этаж, в рабочий кабинет.

Полки стеллажей пополнились всякими книгами, но знаний недостаточно. Нужно продолжить собирать книги по структурной магии, чтобы наверняка понимать принцип создания блокирующих ману перчаток, а там недалеко и до вопроса с избавлением от «Осквернения». Стоявшие на высоких ножках два защитных шкафчика мерцали рунами и печатями. В одном пусто, а в другом всякое, что уж точно пригодится мне когда-нибудь.

Сейчас меня интересовали не шкафы, а лежащий на полке стеллажа внешне обычный ножик, с обмотанной полосками кожи деревянной рукоятью. Подарок Налдаса, оставленный им в сумке перед академией. В него вписаны «Воздушный удар» и «Огненное лезвие». И недавно выяснилось, что