Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

— Иди сюда, малыш, — манит она мальчика пальцем. — Покажи язык и скажи «А».

Максим отпускает мамину руку и подходит:

— Я уже не малыш. Мне осенью в школу идти. Я все буквы знаю и умею считать.

— Надо же, какой молодец! Здравствуйте Диана, — Рыжая кивает маме, опускает на глаз круглое зеркальце с отверстием посередине и блестящей лопаткой прижимает вниз язык. — Зев чистый, теперь втяни язык, зубки у нас уже начинают меняться, — она сноровисто вставляет в уши мальчика блестящие вороночки. — Тут тоже порядок, — задирает вверх рубашку и проводит по животу тёмной матовой палочкой — покровы эластичные, в тонусе, — продолжает она бубнить своё. Осмотрела ногти, послушала сердце и лёгкие, приложила в нескольких местах лопатку с проводком, идущим к небольшому ящичку.

Максима она крутила и вертела, словно куклу, сгибая суставы и заставляя напрягать мышцы.

— Здравствуй, Карина, — тем временем ответила на приветствие мама. — Тут деток что? В космос запускают? Не помню уже когда последний раз встречала такой подробный медосмотр.

Тем временем медичка прилепила к «пациенту» целый пучок проводочков с пуговками и занялась разглядыванием изображения на светящемся экране.

— Подготовишки сегодня выходят, — пояснила она. — Остальных-то я знаю, а ваш Максим в мои лапы попал впервые.

— Так в медицинской карточке всё есть.

— Файл и человек — не одно и то же. К тому же он у вас домашний. Не боитесь его сразу в такую даль отпускать?

— Боюсь. Но он очень просился. Обещал, что выдержит весь переход и не будет жаловаться.

— Неправильно это, Максим. Обязательно жалуйся, если где-то заболело, укололся или ногу натёр. Всё с тобой — ступай к Фёдору Кирилловичу и докладывай о прибытии.

Проводив глазами фигурку, деловито топающую на участок, где только что пели глупую песенку про цыплят, женщины переглянулись.

— Моя Фирочка тоже в этой группе, — призналась фельдшерица. — Но она тут, считай, от основания. Два года. И то переживаю, как-то дойдёт!

— Я больше волнуюсь о том, как Максимка с детками поладит, — вздохнула Диана. — Ершистый он.

— Все они сейчас ершистые, — «успокоила» медицина. — Но, вообще-то ребятишки из Федькиного помёта… не знаю, как сказать… словно стая. Не все среди них приживаются.

Тем временем Максим оказался в окружении сверстников, обступивших его со всех сторон. Что там происходило, видно не было, но потом ребятишки расступились, давая место, куда катиться клубку из сцепившихся тел.

— Да где же воспитатель! — воскликнула Диана, бросаясь разнимать драку.

Но медичка удержала её за руку:

— Думаю, поладят они, — сказала она с улыбкой. Расстелила на крылечке чистую тряпицу и принялась выставлять на неё йод, зелёнку, перекись водорода, баллончик жидкого бинта и упаковки с пластырем. — Сразу с Евой сцепился. Думаю, кое-что придётся зашивать.

— Да как же они пойдут-то в такую даль, все израненные? — неожиданно для самой себя воскликнула Диана.

— Кряхтя и почёсываясь, — ухмыльнулась фельдшерица.

Тем временем к крылечку уже приближался воспитатель, держа под мышками два вырывающихся тела.

— Здравствуйте, Диана, — поприветствовал он маму своего нового питомца. — Карин! Тут у меня ребятишки споткнулись и упали. Ты уж помажь им по-быстренькому ссадины чем положено. А то нам выходить пора.

Убедившись, что все конечности у сына на месте, Диана поторопилась откланяться и уйти — какое же материнское сердце способно без содрогания смотреть на эти синяки и царапины! Хочется немедленно схватить дитятко родное и бежать с ним подальше отсюда. Но нельзя — слишком жалобно посмотрел на неё Максим. Обиженно и так беззащитно!

Кивнула ему на прощание, одобрительно улыбнулась и удалилась спокойной походкой, прислушиваясь, не донесётся ли в спину: «Мама! Забери меня отсюда!»

Новичок, поступивший в группу перед самым выходом — это тревожно. Ещё тревожней, что он, к тому же — домашний мальчик. Если добавить к этому важную для планеты характеристику «городской», так просто поджилки начинают трястись. Ведь малышей к этому переходу он готовил несколько месяцев, удлиняя маршруты прогулок, обучая деток бивачной культуре, защите мест ночёвки.

И тут — такая неожиданная добавка. Как бы не стал сын «Леди Ди» той самой ложкой дёгтя!

Группа идёт парами. Нет, за руки никто не взялся — все держат наготове ружья и тащат за спиной тощие рюкзачки со сменой белья и запасными носками. Конечно, каждый прихватил и что-нибудь «для души», но небольшое и не тяжёлое. Из громоздкого с собой одно большое алюминиевое ведро, которое сейчас несут на палке Грачата — оно станет служить котлом для готовки. И два предмета поменьше — крышка от этого ведра и половник.

Путь пролегает через луговину, расстелившуюся от Ново-Плесецкого аэродрома до начала предгорий Большого Хребта. Тут мышкуют городские мегакоты — детки знают их. Некоторых даже по именам. Но сегодня общения не завязывается. Так, поздороваются на ходу, и дальше идут. Ребятишки исполнены торжественности начала длинного — несколько сотен километров — пути.

Замер передний, поднеся приклад ружья к плечу и направив куда-то ствол. Его напарник мгновенно становится спина к спине и жестом даёт команду обходить вправо. Теперь лидирует вторая пара — они уже увидели препятствие и уверенно ведут колонну дальше.

Фёдор заметно выше ростом, чем его подопечные, поэтому давно разглядел в траве спину броненосца. Так что, всё правильно. Новичок старательно копирует поведение остальных — он встал в пару с Димкой, растеряхой и олухом царя небесного, каких ещё не видел свет. Иногда мальчишки перебрасываются отдельными фразами. Словом, ситуация опасений не вызывает. Обошли старые оплывшие воронки, оставшиеся тут от войны, отгремевшей семь лет тому назад, с любопытством осмотрели торчащую из земли бесформенную каменную глыбу и приблизились к кромке леса.

Опушка — всегда очень опасное место. Заросли тут обычно загущены, в них любят прятаться хищники, подстерегающие добычу. Поэтому колонна стягивается, окружая главную свою ценность — котёл. После перехода через открытое пространство тень под деревьями манит прохладой и пугает загадочностью.

В кусты летят комья земли — это девочки «дуют на воду», проверяя, не притаился ли кто, подкарауливая их. Шеренга мальчиков, ощетинившись выставленными вперёд стволами, проникает в заросли, готовая изрешетить всё, что пошевелится. Но белки и мыши уже распуганы, а птицы разлетелись. Нет тут никого. Через несколько десятков метров подлесок редеет и поле зрения расширяется.

— Чуть правее берём. Под уклон. Надо поискать ручей или родник, — распоряжается воспитатель.

— Есть вода, — доносится спереди.

«А куда она денется? — внутренне ухмыляется Федька. — Всегда здесь была», — вслух же бросает только короткое: — Привал.

Детишки сноровисто расставляют посты, наполняют котёл водой, собирают дрова — как обычно распоряжается этим Аня — она самая хозяйственная девочка в группе. А наставник смотрит через тактический шлем на отметки Грыза, Хлыста и Капочки — мегакоты, охраняющие группу издалека, расположились по внешнему периметру. Поэтому, Федор и пропускает момент, когда Ева вместе с новеньким отходят в сторонку, скрываясь из виду остальных.

Но пропажу он довольно быстро замечает и обшаривает всё вокруг звукоуловителями шлема. Точно! Справа пыхтят, кряхтят и крякают. Вот там — за корягой. Подлетел в два прыжка, но вмешиваться в противоборство не стал — остался чуть в стороне и за укрытием, наблюдая, как ребятишки меряются силой на локотках. Вообще-то девочка исключительно крепкая, но и парнишка не сдаётся. Оба покраснели от натуги и давят со всей мочи.

— Кончайте ёрзать! Ничья, — объявляет появившаяся справа Алинка. — Смотрите, кто за нами увязался!

— Ванька! А ну марш обратно! Ты ещё маленький для такого похода.

— Шама ты маленькая, шама марш, шама обратно, — отвечает Еве её младший братишка, выведенный на общее обозрение. Но «на ручки» к Максиму идёт беспрекословно. Утопался.

— Ой, а как же мы спрячем его от Фёдора Кирилловича? — спохватывается Алинка. Ведь нельзя его одного назад отправлять! Заблудится. Или на зуб кому-нибудь попадёт.

— Шама жаблудишся, шама попадёш, — бубнит малыш заученную отповедь.

— Нехорошо это. Прятать, — открывает рот новичок. — Лучше я его отнесу обратно в садик, а потом догоню вас.

— Шам донешущ, — упрямится Ванька, роняя голову на плечо Максима.

— Я отнесу, — вмешивается Ева. — Я сильнее. А вас звери по дороге загрызут.

— Шам жагрыжу, — гнёт свою линию малыш и окончательно отрубается.

— Я прикрою вас, — вступает в сговор Алинка. Будете меняться — он ведь уже тяжёлый. Только нужно отдать Димке маячки.