Ведьмин смех - Лили Мокашь

– Все еще хуже, – насупился Тор. – Я могу надеть эту машинку вместо ботинка.

Дваждыпляс вдруг выступил вперед. Он топнул ножкой, упер руки в бока и решительно глянул на бога грома снизу вверх.

– Это вам не какая-нибудь простая машина, ой-ей! А машина гнома! Может, она и попала ко мне… не самыми привычными путями, но сомневаться в ней не надо. Моя малышка не подведет. Так мы едем или и дальше будем стоять, пока все вокруг на нас смотрят?

Из окон и дверей мотеля высовывались любопытные лица постояльцев. Было непонятно, что привлекло больше внимания – спор здоровяка с молотом и коротышки в красном колпаке или громадный медведь в пиджаке и котелке. Однако стало ясно одно: нужно уезжать отсюда и поскорее. Тор обреченно вздохнул и указал молотом на автомобиль.

– Хорошо, гном, показывай. Как мы поедем на твоей колымаге?

– Ой-ей, все просто! – Дваждыпляс подошел к авто, открыл скрипучую дверь и загнул водительское сиденье. – Тебя с медведем посадим назад, а мы…

– Назад! – изумленно уставился на Касатика бог грома. – Я с этим чудищем вместе не поеду.

Медведь тихо заскулил, да с такой обидой, что Тору стало не по себе. Дваждыпляс настаивал:

– Иначе никак. На заднем сиденье больше места. По-другому мы все не войдем, ой-ей.

– Побери вас Хель. Пусть тогда он лезет первым.

Загрустивший было Касатик радостно запрыгал на месте.

Так и поступили.

Минут десять ушло на то, чтобы запихать медведя на заднее сиденье. Гном, конечно же, преувеличил (как будто кто-то в этом сомневался). Места здесь оказалось катастрофически мало. Тору пришлось сесть в обнимку с Касатиком, чтобы уместиться, и пригнуться. Было слышно, как скрипят от натяжения металл и стекло под могучей спиной громовержца. «Мини» просел, будто на него сверху поставили дом.

– Надеюсь, по пути не будет кочек, – крякнул Велес, забираясь на пассажирское сиденье впереди.

– Ой-ей, – нервно хмыкнул Дваждыпляс, оценивая взглядом свой бедный автомобиль. Он сел за руль, на груду подушек, громко хлопнул дверью и повернул ключ зажигания. – А я надеюсь, все сходили по-маленькому! Остановок не будет!

Тор почувствовал, как медведь испуганно сжался, услышав это.

– Просто чудесно, чтоб меня…

Дваждыпляс вырулил из частного сектора прямиком на трассу «Север-роуд», а оттуда свернул на запад по оживленному шоссе. Почти полчаса они выбирались только из города. Дублин оказался намного крупнее, чем думал Тор, а вокруг вдобавок расположилось бесчисленное количество пригородов. Не было конца и края домам, машинам, людям. Всюду, даже на окраинах, кто-то суетился, что-то делал, ездили туда-сюда грузовики и легковушки, дымили фабричные трубы, сновали по заснеженным полям тракторы. Бедным трудягам было невдомек, что все это без толку: если Тору и Велесу не удастся вернуть весну, то зима не прекратится. И тогда не получится ничего посадить. Не будет ни хлеба, ни корма для скота…

А вскоре не останется ничего…

Громовержец ощущал странную пустоту внутри, объяснения которой найти не мог[22]. Такое с ним бывало редко. Обычно он лихо бросался в бой, крушил врагов и, как обычно, спасал мир. Теперь же сидел, прижавшись к медведю, и с грустью смотрел на белую дорогу, не зная, как быть дальше.

В памяти почему-то возникли давно забытые воспоминания. Когда-то давно он точно так же мчался на лошади по ночной пустыне, обгоняя ледяной лунный свет. Песок хрустел под копытами, морозец покалывал щеки и щекотал бороду, но Тору было тепло. Не от бешеной скачки или слоев одежды, но от чувства, что грело сильнее тысячи костров, такое, с каким бы не сравнилось даже сияющее пламя Бела, о котором толковал Дваждыпляс.

Это было тепло единственной, кто нашел дорогу к его сердцу.

Единственной, кому он доверил самого себя, перед кем снял маску сурового завоевателя и стал не просто богом, но почти человеком.

Она скакала рядом, смеялась и без конца рассказывала о красоте родных египетских пустынь, о сладкой воде оазисов, о бестолковых братьях-богах, об одной из великих пирамид, возведенной людьми в ее честь.

Ее звали Бастет, и только ради нее Тор был готов с боем прорываться сквозь полмира и раз за разом одолевать ее упертых братьев, что были против этой странной любви между Севером и Югом. Только ради ее улыбки и красоты кошачьих глаз он рассорился со всеми, даже с собственным отцом.

Тор вспоминал ее и сейчас, спустя тысячу лет. Вспоминал ту, что клялась в вечной любви и обещала свое сердце… Но однажды просто ушла, оставила его одного и больше не появлялась никогда. Он не стал искать Бастет. Уплыл из Египта и отправился в странствия по миру, где нашел новых друзей, обрел новый дом, но так и не сыскал новой любви.

Боги, как же давно это было!

Годы шли, но он так и не нашел ответа, почему Бастет ушла.

Чтобы хоть как-то прогнать эти мысли прочь, Тор заговорил:

– Почему местные боги бездействуют? – его голос показался непривычно громким после долгого молчания. – Неужели никому не стало интересно, почему зима не кончается? Никто не увидел вот этого?

Он указал на огромные сугробы по обе стороны дороги. Чем дальше Дваждыпляс отъезжал от города, тем меньше встречалось машин и тем выше становились насыпи снега. Порой попадались такие, из которых торчали голые верхушки молодых дубов и осин.

– Никого не осталось, ой-ей, – тихо отозвался гном. – Уже много лет как все разъехались. Кто в теплые страны, кто в другие миры. Остались только такие, как я, да несколько младших божков, которым давно ни до чего нет дела. Люди забыли про нас, потому боги, наверное, и покинули людей.

Тор пригорюнился. Он и сам давно оставил родные края на скандинавских берегах. Долго скитался по свету, побывал во множестве войн, в одной из которых и познакомился с Велесом. Успел даже обучить всему, что знал, девушку-самурая из японских возвысившихся младших богов, а затем много лет колесил по дорогам Америки с байкерским клубом, пока не вернулся в любимую Карелию, где жили самые прекрасные русалки на свете. Старые боги медленно увядали и исчезали по всему миру. Тор считал, что всему виной отсутствие в них веры людей. Могущественные покровители давно перестали быть нужными. Человек сам стал почти богом. Он покорял моря и небеса, менял мир вокруг себя и изобретал невиданные устройства. Хотя, как и бывало во все времена, когда случалось что-то действительно ужасное, только боги могли вернуть все на круги своя.

Совсем, как сейчас.

– Все так плохо? – отрешенно спросил Велес сквозь дрему. – Неужели никого и правда не осталось?

– Есть какая-то древняя ведьма, хозяйка болот, – сказал Дваждыпляс, включив дворники. Снегопад усилился, и лобовое стекло замело почти полностью. – Но ее давно никто не видел. А еще мой господин, например, Миде, первый из друидов. Он сильно привязан к традициям, потому никогда не покинет эти края. Другие же просто занимаются своими делами. Кто-то паб открыл, кто-то одичал и спрятался в лесах. Так и живем, ой-ей.

– Где же сам Белен? Я совсем ничего не слышал про него…

– Никто не слышал. С тех самых пор.

– Тогда хорошо, что мы здесь, – прошептал Тор.

Остаток пути ехали в безмолвии. «Мини» несся по пустым узким дорогам мимо городков и деревень, сквозь лабиринты из кустарников и невысоких деревьев. Будь на дворе весна, здесь наверняка было бы безумно красиво. Однако сейчас голые ветви без листьев скорее напоминали руки мертвецов, что тянулись к крошечному автомобилю, царапали стекла и сдирали с него снежный покров. Мерный гул двигателя убаюкивал, и Тор вскоре уснул, зарывшись в теплый мех Касатика. Медведь положил голову поверх него и тоже прикрыл глаза. Велес же уже давно отдался во власть дремы и тихо похрапывал, прислонившись к двери. Один лишь Дваждыпляс упорно сжимал руль, без устали следя за непростой дорогой.

Прошло больше часа, когда гном разбудил остальных.

– Ч-что такое? – Тор нехотя открыл глаза, и все вопросы отпали сами собой.

Снаружи было темно, как ночью. Всюду клубился тяжелый, вязкий туман. Казалось, он прилипал к дверям и окнам, как желе. Весь мир превратился в одну сплошную стену из взвеси, не было видно даже дороги. Света округлых фар «Мини» едва хватало, чтобы развеивать тьму. Дваждыпляс сбавил ход и поехал медленно, почти крадучись, будто боялся быть замеченным. Благо, путь впереди был чист. Ни одной снежинки! На редких деревьях, что порой проскальзывали в туманном полотне, можно было заметить зеленые влажные листья, а вдоль обочины – сочную траву.

Это не укрылось от внимания Велеса.

– Как интересно, – пробормотал