Вечный - Александра Кармазина

— Нам пора, я полагаю? — посмотрела на него Ларина.

— Денр не может уйти, когда в крепости творится такой хаос, — хитро усмехнулся этерн. — Я должен исчезнуть незаметно.

— Это я могу устроить, — в тон ему ответила чародейка, поведя опутанной темными чарами рукой.

Спустя какое-то время, когда крепость осталась далеко за их спинами, Винсент остановился. Запрокинув голову, он сделал глубокий вдох, глядя в низкое матово-черное небо. Красиво рассеченное кронами деревьев, оно являло собой одну из самых прекрасных картин, что могла создать природа. Сумеречные леса всегда таили в себе необъяснимую прелесть, которая завораживала этерна. Оглянувшись по сторонам, он вдруг ощутил щемящую боль в области сердца. Чуть в стороне можно было увидеть небольшую впадину в земле. Когда-то на ее месте была огромная дыра, а рядом лежало вывороченное с корнями многовековое дерево.

— Что с тобой? — Ларина моментально уловила перемену в настроении этерна.

— Я почти забыл, где это случилось, — тихо проговорил Винсент, направляясь к месту, которое навсегда врезалось в память мальчишки, но не его.

— Что случилось? — чародейка все еще не понимала ход его мыслей.

Остановившись за его спиной, Ларина провела ладонями вдоль линии широких плеч Винсента. Он был напряжен, как струна. Чародейка очень остро ощутила состояние своего спутника, когда его внезапно передернуло.

— Здесь моя жизнь могла закончиться.

— Разве такое возможно? — спросила Ларина. — Что может угрожать такому, как ты?

— Может, моя милая… — он замолчал, после чего поправил себя. — Точнее, могло. Мне было шесть.

— Ты никогда не говорил о том, что произошло в тот день, — мягко проговорила правительница Зачарованных холмов.

Винсент закрыл глаза, не в силах справиться с тем жаром, что вдруг бросился в лицо вместе с кровью. Казалось, он снова стоит перед красиво сложенными бревнами и поленьями, которые загорятся через несколько мгновений. Все так ужасно и неизбежно, а Она смотрит прямо в глаза и… улыбается.

— Мать сказала мне тогда, что не нужно бояться, — глухо проговорил этерн. — А когда денр де Кард самолично поднес факел к облитым маслом поленьям, велела закрыть глаза…

Ларина судорожно выдохнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Ее взгляд стал зеркальным от наполнивших его слез, перемешанных с ярко-зелеными чарами.

— … а я не мог, — продолжал Винсент. — Все не мог наглядеться на нее в последний раз, — он медленно опустил веки. По щеке сына Маливии дель Варгос поползла одинокая черная слеза.

Темная чародейка не видела этого, потому что стояла за спиной этерна, но всем своим существом чувствовала его боль. Необъятную боль, которая крепла и ширилась с каждой секундой.

— Винсент, — она погладила его по плечу, впитывая чары в темно-бордовый сюртук. Ларина понимала, что это воздействие лишь капля в море страданий потерявшего мать ребенка, но как помочь еще не знала.

— Я вырос и больше не стану прятаться в яме… или объятиях той, что защитила меня когда-то.

— Кто она? — спросила Ларина.

— Я не стану делиться ею даже с тобой, — повернулся Винсент к чародейке. — Она только моя.

Правительница Зачарованных холмов нисколько не обиделась на его скрытность. Ей было достаточно того едва ощутимого касания, что тронуло ее щеку. Пальцы этерна были непривычно теплыми, а еще невыносимо ласковыми. Ларина никогда не чувствовала от него и сотой доли той ласки, что появилась сейчас. Не в силах сдержаться, она закрыла глаза, прижимаясь щекой к ладони Винсента. Ей хотелось сохранить этот момент хоть ненадолго, поскольку он не баловал ее своей нежностью. Чувствуя, как его пальцы ложатся на скулы, грея прикосновением, Ларина вскинула длинные ресницы.

— Ты такая красивая, — проговорил он, почти ей в губы.

— Не издевайся надо мной, Винсент, — ответила она, мучительно дрожа под взглядом его темных, словно сама Тьма, глаз. — Не играй с моими чувствами.

— Разве это похоже на игру?

— Я не знаю, чего от тебя ждать, — честно призналась Ларина.

— Мне сейчас не до игр, — и поцеловал ее долгим поцелуем, который буквально выбил почву из-под ног Ларины.

Она со стоном прильнула к его широкой груди, чувствуя, как подгибаются колени. Ощущая его сильные руки на своей талии, чародейка почти не верила в происходящее. Даже в самых смелых мечтах ей не верилось, что этот момент когда-нибудь наступит. Казалось, любовь обречена остаться безответной до конца существования мира, но интуиция подвела. И это было впервые, когда Ларина радовалась своему промаху.

Глава 41

Подумаем об этом потом

— Видите, — проговорил Маркус, — судя по всему, вам не обойтись без меня.

Вилейна поморщилась, чувствуя, что боль в спине усиливается. Доэр Данвир был прав. При всей своей выносливости, ей не справиться с ранами, пока не удалены все инородные предметы. Поведя плечом, хладная тяжело вздохнула.

— Вы правы. Давайте, пройдем на кухню. Вам понадобится нож.

Слова Вилейны немного напугали Маркуса, который покорно направился за ней в сторону владений кухарок и поваров. Он понимал, что именно ему предстоит сделать, но даже мысль об этом казалась дикой и ненормальной.

Тем временем, командир стражи денра Магнуса подошла к столу. Тяжело опираясь на него рукой, она выдвинула ящик. Покопавшись среди ложек, вилок и прочей столовой утвари, нашла искомое.

— Вот, — протянула Данвиру нож с длинным узким лезвием.

— Вы же не хотите сказать, что я должен ковыряться этим в… в вашей ране?

— Именно, — кивнула Вилейна, останавливаясь возле большого камина. — Именно это я и хочу сказать, — повернувшись к нему спиной, она сняла почти полностью пропитанную кровью блузку.

Одна из служанок тут же бросилась к ней и протянула руку, предлагая отдать ей предмет гардероба. Старательно пряча глаза, девушка прошептала, что возможно понадобится вода и какой-то обезболивающий отвар.

— Спасибо, дорогая, — фыркнула Вилейна ей в ответ, после чего слегка сжала дрогнувшие пальцы девушки. — Это всего лишь застрявший осколок. Я видела много чего и похуже.

Служанка сняла с себя большой платок молочно-бежевого цвета и протянула хладной, чтобы та могла прикрыть грудь.

Наблюдая, как Вилейна садится у огня так, чтобы пламя достаточно хорошо освещало обнаженную спину, Маркус передернулся.

— Мне жаль, что вы должны переживать подобное, — искренне проговорил он, подходя к ней.

—