Смерть швейцара - Ирина Дроздова

Ольга понурилась и принялась нервно кусать губы.

— И никакого «Портрета молодого человека с молитвенно сложенными руками» в реальности не существует?

— А вот на этот вопрос вам даст более авторитетный ответ Владимир Александрович, наш искусствовед. Прошу вас, профессор! — Администратор вежливо поклонился, уступая свое место около «Этюда 312» почтенному седому человеку в очках с тонированными стеклами. Тот встал из-за стола, подошел к картине и сказал:

— Нам на экспертизу было представлено два полотна, выполненных в начале века в стиле новейшего тогда течения супрематизма. Путем рентгенологического исследования, спектрального анализа, а также с помощью других методов было установлено, что обе картины выполнены рукой одного и того же художника. Под красочным слоем картины большего размера была обнаружена другая работа, которую мы датировали XVI веком. После расчистки верхнего красочного слоя нами был обнаружен «Портрет молодого человека» кисти Рогира ван дер Хоолта, одного из основоположников голландского Возрождения, считавшийся ранее бесследно утраченным. Картина в мировых каталогах носит название «Портрет молодого человека с молитвенно сложенными руками». Иногда, впрочем, ее называют «Портрет молодого человека в голубом». Это признанный шедевр живописи мирового класса, стоимость которого определить невозможно. Она бесценна. Тем не менее, существующая практика страхования мировых шедевров такого уровня позволяет установить ее страховую стоимость в размере, примерно, сорока миллионов долларов.

— Вот видите, Оленька, какое сокровище вы, сами того не зная, привезли из Первозванска. Мы все обязаны вам открытием этого шедевра, — торжественно обратился к Туманцевой Меняйленко. — Отныне во всех каталогах рядом с именем великого Рогира ван дер Хоолта будет указано, что картина возвращена людям усилиями госпожи Туманцевой О. П.

Ольга не то что покраснела, а побагровела: ей показалось, что Меняйленко над ней издевается.

— А как же быть с размерами, Александр Тимофеевич? — потупив взгляд, тихо спросила она. — Евлампий говорил, что размеры полотна Рогира 48 на 50 сантиметров — точь-в-точь, как у «Этюда 312».

— Да не слушайте вы этих стареньких романтиков, Оленька, — промолвил администратор. — Откуда Евлампию было об этом знать, когда он холст Рогира никогда и в глаза не видел? Да и в каталогах встречаются ошибки. Иногда, кстати, их делают намеренно. — Помолчав с минуту, чтобы Ольга лучше ощутила торжественность момента, он добавил: — Помните, милая, я обещал, что привезу вашу картину на именины к князю Аристарху? К сожалению, этого я сделать не смог. Картина Рогира — национальное достояние и в настоящее время находится на реставрации, после чего будет выставлена в соответствующем зале Пушкинского музея. Тем не менее, я попросил знакомого фотографа сделать с шедевра цветную фотографию, имеющую точные размеры оригинала, потом велел вставить ее в раму и вот теперь хочу преподнести ее вам в подарок. Надеюсь, глядя на нее, вы будете вспоминать несколько дней, проведенные в Первозванске, — и не всегда ругательным словом. Ну и, конечно, не забывайте людей, с которыми вы там познакомились и, надеюсь, подружились.

Ольга обвела глазами всех, кто сидел за празднично украшенным столом, встретилась взглядом с сапфировыми, полными любви и нежности глазами Аристарха и, ослепительно улыбнувшись, сказала:

— Вот уж это, дорогой Александр Тимофеевич, я вам могу гарантировать.