Дом лжи - Дэвид Эллис

Саймон. Просто ей нужен был кто-нибудь, кто заботился бы о ней. И это был ты. А теперь она нацелилась на твои трастовые денежки, которые уже так близко, что она прямо чует их запах. Еще бы, целых девять лет и одиннадцать месяцев уже позади…»

Что ж, Лорен и тут не ошиблась. Вики действительно уже чует запах денег.

И я тоже.

Да, Лорен и правда разыграла все как по нотам. Привела Саймона ровно куда хотела, как марионетку. А под конец еще бомбанула его своей беременностью – ну, это уже вообще шедевр. Разыграть из себя святую Марию, на случай если все остальное не сработает – и ведь не сработало. Саймон оказался чересчур предан Вики, и тогда Лорен пустила в ход свой вариант ядерного оружия в личных отношениях – то, в чем отказывала ему Вики.

Да, мне бы понравилась такая Лорен. Наткнись я на нее где-нибудь в «Фейсбуке», она бы мне точно понравилась. Умница, без вопросов.

Но сейчас она мне мешает. Ну и что, что она подобралась к Саймону раньше, чем я – к Вики? У меня нет привычки играть честно. Эти деньги – мои, и я не дам ей увести их у меня из-под носа.

Вики ходит взад и вперед по моей гостиной и ругается матом – то шепотом, а то и вслух, – а один раз так врезает кулаком в стену, что чуть не пробивает в ней дыру. Когда она замечает, что я закончил читать, возвращается в кухню и озабоченно кивает на зеленую тетрадь.

– Что, поимели меня, да?

Я странно спокоен, наблюдая, как рушатся плоды моей упорной работы, как уплывают от меня мои пенсионные денежки. Но паникой их все равно не вернуть. У меня появилась конкурентка, очень сильная, но мне не привыкать – мне доводилось вступать в соперничество и раньше.

И я не проиграл ни разу.

– Он подает на развод за день до вашей годовщины, – говорю я. – Второго ноября. А до него еще сколько, неделя?

Вики кивает, грызя ноготь.

– Тогда вопрос такой: что нам делать сейчас?

– Я скажу тебе, что бы мне хотелось с ним сделать, – говорит она. – Шею ему сломать, вот что.

– А если так и поступить? – спрашиваю я.

Вики моргает, выражение ее лица меняется.

– Ты говорила, что он тебе не безразличен, – продолжаю я. – До какой степени?

Вики подходит к окну и смотрит вниз, в переулок. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что в последние сорок пять минут она задавала себе именно этот вопрос.

– Если он умрет до нашей годовщины, – говорит она, – все деньги останутся в фонде. И я не получу ни цента. Потому что тогда они не будут считаться совместно нажитыми.

Интересный ответ. Интересный потому, что она ведь не сказала: «Я не смогу такое сделать, не смогу навредить Саймону». Она просто констатирует, что это не сработает. А значит, она мыслит непредвзято.

– Лорен замужем, – говорю я. – Мужа, кажется, зовут Конрад?

Она взмахивает рукой.

– Да вроде так.

– Может, рассказать ему об их связи?

– Он уже, поди, и так знает. А если нет, то что? Похоже, их браку все равно каюк.

Я сажусь за стол. Никак не соберусь с ответом.

– Он изменился, – говорит Вики.

– Кто, Саймон?

Она кивает.

– Как-то отдалился от меня в последние дни. Сначала я не беспокоилась. С ним так часто бывает – задумается, уйдет в себя… Короче, не придавала значения.

Я делаю выдох.

– А что, если… что, если Саймона покалечить, но не сильно, а так?

– Да брось.

– Что значит «брось»? Я серьезно.

Вики ненадолго задумывается.

– То есть покалечить слегка, но так, чтобы он оказался нетрудоспособным до третьего?

– Точно, – говорю я.

– Да? И насколько точно? Как именно наехать на человека машиной, чтобы он попал в больницу, но при этом не умер? Выстрелить, но так, чтобы не задеть жизненно важные органы? Или уж сразу стукнуть по голове так, чтобы он впал в кому, но жизнь мозга не прекратилась?

– О’кей, о’кей…

Она притрагивается к моей руке:

– Верь мне. Если б так было можно… но вряд ли получится.

– Ну, тогда, Вики Ланьер, может, пора тебе стать поласковее с мужем?

Она не сразу меня понимает. Но, когда догадывается, закатывает глаза:

– Это не сработает.

– Ты же умеешь быть очаровательной.

– Не до такой степени. И не с Саймоном.

– Нет? Он же тут пишет, что любит тебя, а ты его – нет. Может, пора показать ему, что он ошибается?

Она задумывается, но потом все же мотает головой:

– Слишком поздно. Если б я догадалась чуть-чуть пораньше, то именно так и сделала бы. – Она стучит себя по лбу тыльной стороной ладони. – Ну как я могла это прозевать?

Ты прозевала это, Вики, потому что была слишком занята подсчетом долларов, которые вот-вот должны были достаться тебе. А еще мной.

Мы умолкаем, задумавшись. Неподвижный воздух вокруг пропитан отчаянием, готовым перерасти в панику. Прямо у меня на глазах все, ради чего я трудился так долго, смывается в канализацию.

– А может, рассказать ему, что я знаю? – говорит она. – Сыграть в открытую? Просить его. Умолять. Да я в ногах у него буду валяться, за десять-то миллионов…

Но это ведь только половина, Вики, а тебе нужно все, целиком. Как и мне. Я уже обдумывал эту идею – и отверг ее.

– На тебя сейчас работает одно, – заговорил я, – он боится даже думать о том, что поступит так с тобой. Эта мысль давит на него, держит его в напряжении, и это хорошо для нас. Если ты скажешь ему, что все знаешь, то напряжение иссякнет, лед разобьется. Впору подавать на развод в тот же день.

– Но ты же читал, что сказала ему эта сука. Сначала заявление, потом разговор со мной.

– Знаю, знаю – но ты все испортишь, если признаешься. Откроешь все шлюзы. Нельзя, чтобы он узнал, что ты знаешь.

Вики вцепляется себе в волосы и стонет.

– Мне надо бежать. Если он вернется домой без меня и увидит, что лэптоп с тетрадью исчезли, то сразу все поймет.

– Когда он вернется?

– Наверное, скоро.

– Наверное или точно? На «наверное» не поставишь.

Она соглашается, кивает:

– У него очень гибкий график. Сегодня утром у него занятие, рано. Днем пусто. Вечером он обычно работает допоздна, пишет статьи по праву, ведет блог. Так что если захочет, то может заявиться домой и среди дня.

– Особенно если сообразит, что оставил компьютер и тетрадь дома.

– Черт… Точно. Я пошла. Вернусь около