Хроники Фирнберга - Таурон Де

Иеракс думал, что именно такое отношение к смертельной опасности всегда помогало ему. Хотя там уже не любования красотами, но постоянный контроль над риском должен быть столь же неотъемлемой особенностью жизни на войне. Чувство рискованного полета, привычное дыхание опасности, которому можно противопоставить точность движений и быстрой мысли.

Помогает ли ему то, что он хищник?

Наверное да. Охота это просто способ добыть еду, она у настоящего хищника не имеет ничего общего с войной. Но ведь у человеческих рыцарей принято обязательно учить своих подрастающих детей охотится. Даже в том случае если в их странах это им совсем не понадобится для пропитания. Считается, что если будущий рыцарь может убивать дикое животное то и в бою с человеком ему потом будет гораздо проще. Потому, что в настоящем бою человечность легко слетает с людей и разъяренный противник мало отличается от какого-нибудь разозленного кабана.

Впрочем, те наемники, которых надо не допустить в столицу, и без всякой охоты уже привычны убивать людей. Это те, кто участвовал в каких-то войнах в южных королевствах. Иеракс надеялся, что опыта убивать грифонов у них быть пока не может.

По большей части это пехота, но есть и конница. И, по правде говоря, не все там просто наемники. Есть и идейные, которые на самом деле хотят изменения порядков в Фирнберге, несут свою веру и готовы к жестокости не взирая на трудности. Есть даже рыцари. С такими бороться тяжелее.

В полете грифон осматривал долины. Снег здесь в расщелинах, валуны и гребни гор голые. Только в седловине между двумя самыми высокими грядами его выпало больше. Местами скопилось немало. Но когда грифон продолжил полет то потом стало ясно, что с восточной стороны хребта снега гораздо меньше даже в долинах.

Сказывалось, что крылатый взял с собой немало груза.

За ночь не очень прямого полета над перевалами Иеракс преодолел расстояние которое пешей армии проходить за дня три или четыре. Но грифон надеялся, что он всеми силами растянет этот путь врагов на сколько возможно или вообще прервет его.

Утром он высмотрел отряд грифонариев, которым будет командовать. В основном опытные немолодые рыцари и несколько грифонов.

Иеракс вскочил на выступающий из склона валун.

— Мы должны не допустить чтобы к герцогу Феобальду в Фирнберг подошли подкрепления южан-наемников. Герцог откроет им ворота и тогда чужаков не просто будет выбить из нашей столицы. — Решительно сказал Иеракс. — Нужно хотя бы задержать их на сколько сможем.

Небольшой отряд грифонариев остановился недалеко от начала долины.

— Мы должны во что бы то ни стало удержать этот проход. Мы не имеем права пропустить здесь врагов.

Знакомый грифон осматривал склон, который вел в долину.

— Как ты думаешь, конница сможет подняться по этому склону?

— К сожалению да, — Иеракс сокрушенно качнул головой, — но они смогут разгромить нас даже без конницы. Войск у них хватает, а нас слишком мало. Они пройдут здесь без труда, быстро и сразу сомнут нашу слабую оборону. И все же… мы обязаны остаться здесь. Защитить этот проход любой ценой.

Грифон поежился на холодном ветру, который мел недавно выпавший первый снег, даже не полностью закрывший мерзлую землю. Но неуютно ему было не от холода, Иераксу, имевшему теплые мех и перья, не мог повредить такой небольшой мороз.

Крылатый думал, о предстоящем сражении, как приготовиться к нему, но понимал, что выиграть это сражение будет невозможно. Сомнения говорили, что бесполезно что либо предпринимать, что завтра их всеравно перебьют, и самое большее, чего он может добиться только убить на несколько врагов больше. Какая разница, если их все равно разгромят, и враги прорвутся через долину. Они все равно проиграют.

Грифон понимал, что помогли бы какие-нибудь укрепления. Может быть натащить деревьев, бревен, чтобы затруднить продвижение конницы. Но вокруг никакого леса. Был только голый склон, на котором почти не росла трава. У Иеракса только один день до завтрашнего утра, за это время невозможно что-то сделать.

Ему приходиться глядеть на этот унылый пустой склон между горами и думать, как не пропустить через него врагов.

Зимний день короткий, солнце скоро сядет.

Иеракс подошел к своему отряду.

— Поливайте склон водой, — сказал грифон, — здесь рядом есть ручей. Мы все будем таскать воду и поливать склон водой.

Конница не пройдет, подумал он. У меня есть средство задержать их. Иеракс с тревогой посматривал на небо. Облаков почти не было. Это внушало надежду. Если так пойдет и дальше, то ночь предстоит звездная и утром будет мороз. От этого зависело многое, все может сорваться если вдруг будет теплее или пойдет дождь.

Политый водой склон превращался в наклонный ледяной каток, по которому взобраться трудно, а еще труднее будет идти по нему в бой.

Теперь я знаю способ как склон любой горы с помощью нескольких ведер воды превратить в крепость, подумал он.

Всю ночь Иеракс не мог уснуть, напряжение и волнение перед завтрашним боем, и о том, как сработает его хитрость, не отпускали его. Он понимал, что завтра будет уставшим и слабым, но знал, что не сможет задремать. Лишь помощь лекаря дала ему пару часов отдыха, ближе к утру.

Опасения его оказались напрасны. Утро пришло морозное, как и ожидалось.

Грифон взлетел на выступ скалы впереди своего отряда.

Иеракс подготовился к бою. На этом участке он попытается в одиночку остановить наступление конницы. Затея сложная, требующая быстроты и предельной безошибочности.

Разорвал ремешок на связке крупных арбалетных болтов, несколько воткнул в землю перед собой.

Натянул арбалет, похожий размерами на небольшую аркбаллисту. К арбалету грифон сам приделал упор для ноги, который обычно никогда не делается на таких больших.

Приближающиеся всадники были еще далеко, но дальнобойность крепостного арбалета превосходила обычные, а зрение и точность грифона заставила бы застонать от зависти любого стрелка.

Зрачок грифоньего глаза чуть изменился, впиваясь взглядом в цель, так орел с высоты смотрит на добычу. Крылатому привычно учитывать и ветер, хотя арбалетный болт сносит ветром в сторону гораздо слабее чем простую стрелу. Но грифон развернул одно крыло, чтобы точнее чувствовать движение воздуха через кончики перьев, смотрел не зашевелил ли порыв ветра высохшие былинки в долу. Ветер там где он целится и там куда должна лететь стрела может отличаться, если порыв ветра еще не дошел.

Иеракс не отличался кровожадностью. Ему приходилось постоянно убеждать самого себя, что убивать врагов придется даже если этого совсем не хочется. Слегка помогало что они далеко, а шлемы скрывают лица.