Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

смотри, есть основные правила. Если животное летает, это, скорее всего, птица, а если только бегает, то это, скорее всего зверь. Не перепутай. На птицу сейчас нельзя. Да и не на всякого зверя разрешено. Если животное не летает и не бегает, а привязано за веревку — это, скорее всего, домашнее животное. Охота на них не запрещена, но чревата многими неприятностями… Если животное бегает, и при этом имеет крылья, это — курица…Тут ничего говорить не буду. У тебя с курями отношения сложные. Если животных много и все они мычат, стрелять не торопись. Можешь попасть в пастуха… Если в кустах кто-то "бекает" это может быть коза. Хотя...может оказаться и вышедший на ее поиски хозяин…Теперь смотри. Если уже выстрелил. Звуки после выстрела бывают опасные и не опасные. С неопасными ты разберешься сам, на то они и неопасные. Опасные тоже могут быть разными. Если ты выстрелил и кто-то закричал громко матом, с ругательствами, значит, попал в егеря, грибника или другого охотника. Но на грибников сейчас не сезон, рано ещё. Других охотников не встретим, я вас в такие места поведу, о которых никто не знает. А вот егерь…Вполне, вполне…

— Шутите? — Перебил я Матвея Егорыча.

Он опять засмеялся, довольный то ли своим чувством юмора, то ли моей сообразительностью.

Вот честно говоря, уже в тот момент надо было валить по-тихому. Не знаю… Выпасть из телеги и потеряться. Изобразить из себя мертвого, как опоссум при виде опасности. Что угодно. Но рядом ещё находился Андрюха. А его я бросить не мог. Как показали дальнейшие события, ему-то больше всего и досталось.

Глава 23: Об удивительных чудесах и запоминающихся встречах.

Мы добрались до леса. Причем, это действительно был лес. В полном смысле слова. Не три осины на перекосину, а самый настоящий лес. Я даже не знал, что поблизости есть такие места.

Лошадь Матвей Егорыч, как и говорил, прежде чем углубиться в чашу, привязал к дереву у дороги. Похлопал ее по морде, что-то прошептал прямо в ухо. Реально, я ни разу не видел, чтоб он так ласково с Зинаидой Стефановной общался. Всегда называл жену не иначе, как "моя кобыла". Хотя…

Перед глазами непроизвольно встала картина. Дед Мотя подходит к бабе Зине, хлопает ее ладонью по лицу, а потом шепчет на ухо ласковые слова… Думаю, до ласковых слов там уже не дойдет. Она сломает ему руку, ту самую, которой хлопал, значительно раньше, чем он успеет что-то ей прошептать. Короче, сто́ят они друг друга, это точно.

Матвей Егорыч торжественно вручил мне двустволку. Уж не знаю, зачем. Единственное, что я мог делать с ней в отношении кабана, это бить ружьем по башке. Как палкой. Положа руку на сердце, даже в тире ни разу не стрелял. Не то, что из охотничьего ружья, из современной пневматики не приходилось. Никогда не любил оружие. Но что-то мне подсказывает, вряд ли кабан встанет и послушно будет ждать, пока я вырублю его в рукопашной схватке.

Себе Матвей Егорыч взял то самое, одноствольное, которое удивило Андрюху. И ещё — рюкзак. Там, как оказалось, лежали бутерброды, вареные яйца, огурчики с грядки и пирожки. То есть, на фоне всего этого сомнительного мероприятия Матвей Егорыч ещё и пикник задумал.

— Значится так... Имейте в виду, идущего кабана можно услышать издалека. Он, прямо скажем, не стесняется. Там точно не перепутаешь с куропаткой. Но если кабан, в обратку, почует опасность, то сразу в момент остановится. Он тогда резко выдыхает «фуком» и бесшумно исчезает. Так что смотрите, не «профукайте» добычу. Поэтому не курить, не разговаривать и по возможности не шевелиться. Кабаны плоховато видят, но прекрасно слышат. Самое главное, ребятки, в этой охоте — выдержка и терпение. Андрюх, ты же никогда на кабана не ходил?

Братец прыгал рядом со мной на своих костылях, и это ожидаемо выходило у него не особо. Вокруг были кусты, густая трава, коряги и пни. Деревья, само собой, тоже имелись. Под ногами — ямы и кочки. Вполне понятно, что лес для одноногих страдальцев не предназначен совсем. Поэтому, мягко говоря, братец немного нервничал.

— Нет. Не ходил. Я же не самоубийца. На кабана опытные охотники ходят. И… — Андрюха с тоской покосился на довольного Матвея Егорыча. — И Вы.

— Да. Верно говоришь. Кабан — это животное крепкое. Его ежли с первого раза не завалил, все.

— Что все? — Я поправил ружье на плече, которое болталось там, как на корове седло, то есть, вообще ни к чему.

— Беги́ тогда. Что же ещё? — Дед Мотя весело хохотнул. Не знаю, что его в этом веселило. — Причем, Жорик, беги быстро. Ты стрелять-то умеешь?

— Очень своевременный вопрос! Я уж думал и не зададите его. Представляете, нет.

— Ааааааа… Ну, это ты не бои́сь. Сейчас расскажу. Значится, смотри. Вот, к примеру, видишь ты мишень, которая движется. То бишь, кабана. Несётся такой секач, килограммов под двести, а то и триста. Как повезет. И вот тебе, значится, нужно вскинуть ружье, навести мушку, взять упреждение, продолжая двигать ствол, а потом нажать на спусковой крючок. Это, Жорик, вообще не сложно. Понял? Классическая техника стрельбы, можно сказать. Ее уж охотники используют не первый век. Имей в виду, упреждение должно составлять несколько корпусов бегущего зверя. Конкретное количество зависит от расстояния, скорости передвижения, направления и силы ветра. В общем, гляди, какой нам попадется секач, и от этого отталкивайся.

— Какое, млять, упреждение? Что это вообще? Матвей Егорыч, я не понимаю ни черта из того, что Вы говорите. Мушку я знаю одну. Ту, которая любит садиться на сладкое. С крылышками. Мушку, комарика, жучка, паучка. Все. Больше никаких мушек не видел ни разу в жизни. И где здесь крючок, тоже не имею понятия.

Матвей Егорыч смачно выматерился, остановился, подошёл ко мне, надломил ружье и сунул мне в нос.

— Вот! Видал? Там внутри — кабанья смерть. Если ты не промахнешься. А если промахнешься, так будет наша. И я, чтоб ты понимал, не образно.

Потом, правда, дед Мотя нормально, по-человечески показал мне, что конкретно надо делать, чтоб ружье выстрелило. Причем, желательно, не в меня, не в Андрюху и не в самого деда Мотю. Но мы сошлись на том, что я буду страховать, а вся тяжесть охоты ляжет на Матвея Егорыча. Потому