Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

раннее. А тут ещё мы стоим с Андрюхой. Хотя обычно, дрыхнем без задних ног. Тем более, улеглись спать спокойно. Беды не предвещало ничего.

— Не бои́сь, Настасья. На охоту идём.

Дед Мотя сказал это с такой интонацией, будто впереди не встреча с кабаном, а прям битва за Родину. Мне снова стало не по себе. Думаю, на кой черт нам этот кабан. Вот ведь далась Матвею Егорычу охота. Наверное, правда, не может он без экстремальных событий.

— Ааааа…На охоту… С кем? С Вами? — До тетки дошло, кто возглавляет предстоящее мероприятие, и по-моему, данный факт ее насторожил ещё больше.

— А то! Готовь место для мяса. Скоро вернёмся с добычей.

— Да бог с ней, с добычей. Вы главное — вернитесь. А как Андрей? Со своей ногой? — Тетка вопросительно посмотрела на деда, а потом ещё для наглядности ткнула рукой в Андрюхину ногу. Вдруг, Матвей Егорыч забыл, что у братца там — гипс.

— Настасья, ты мыслишь, как и все бабы. По-вер-х-но-ст-но. — Матвей Егорыч тщательно выговорил последнее слово. — Мы бегать с кабаном наперегонки не собираемся. Не сумневайся. Все.Товарисчи охотники, кругом марш и в телегу. Пора нам выдвигаться.

Потом Матвей Егорыч вдруг резко шагнул к тётке, взял ее за плечи, посмотрел внимательным взглядом в глаза и сказал.

— Ну, Настасья…Вы давайте тут, держитесь…

Мне кажется, ей совсем стало нехорошо. А главное, я был с тёткой совершенно согласен насчёт братца. Как, интересно, дед Мотя это представляет? Андрюха на костылях будет лазать по кустам? Вот даже интересно, если честно.

За воротами на самом деле имелись и лошадь, и телега. Все, как положено. В телеге обнаружилось ещё одно ружье, а также кусок какого-то брезента. Наверное, чтоб добычу завернуть. Причем, кусок был настолько большой, будто мы идём не за кабаном, а за медведем.

Братец, как только уселся в телегу, сразу схватил лежащее там ружье и принялся его разглядывать.

— Матвей Егорыч, одностволка? На кабана? Это же ИЖ-18. Ну-ка, а у вас что? А у вас ИЖ — 27. Ну, вот это нормально. Двустволка, ещё куда не шло.

— Ты не трынди, салага. Одностволка для меня. Я его с первого раза уложу. А двустволку вон, Жорик возьмёт.

Для меня их разговор выглядел, как беседа на китайском языке. Сочетание букв ИЖ я знал только потому, что увлекался в юности мотоциклами. Не думал, что это может касаться оружия. И вообще... Жорик не имел ни малейшего желания брать в руки хоть одностволку, хоть двустволку. Я искренне надеялся, что кабан окажется максимально далеко от нас. Или мы максимально далеко от кабана. Моя уверенность в том, что Матвей Егорыч об охоте больше говорит, чем в ней реально разбирается, крепла с каждой минутой. Особенно, когда он, пока мы ехали куда-то в сторону леса, начал травить байки, заявив, что рассказывать их перед охотой — традиция.

— Вот слушай, какая вышла история. Есть у меня товарищ. Старый товарищ. Не в смысле годо́в, а знакомы давно. Ну и в плане годов, конечно, тоже не мальчик. Так вот. Служил он на подводной лодке капитаном. Всю жизнь по военной карьере. А охотник такой, что спит с ружьём. Понимаешь?

Я с трудом это представлял, но кивнул головой, соглашаясь. Особенно насторожила в истории своим присутствием подводная лодка. Если дед сейчас опять начнет про секретные пакеты рассказывать, это, конечно, вообще будет тот ещё номер. Но кивал я усердно. Мол, да, представляю. А то Матвей Егорыч может на ходу кинуться изображать, как этот товарищ спал с ружьём. Андрюху, который таращился по сторонам и слушал не особо внимательно, пихнул в бок, чтоб он тоже поддакнул.

— И вот, как было дело. — Дед Мотя довольный такими внимательными слушателями, продолжил рассказ, — Славился он на всю округу любовью к охоте. Даже в "автономки" брал с собой любимую "сайгу". Винтовка такая. И вот ты понимаешь, сто́ит только ему какую-нибудь дичь увидать с капитанского мостика, как сразу отдается приказ:" Винтовку сюда, да побыстрее!"

— Какая дичь, Матвей Егорыч. — Не выдержал всё-таки Андрюха.— Вы ж сами говорите, на подводной лодке служил. Кого он там мог стрелять? Рыбу?

Я опять толкнул братца в бок. Ну, вот кто его просит высказывать свое очень умное мнение. Сейчас дед Мотя, как обычно, пойдет на принцип, и поедем мы на пруд подводную лодку изображать, чтоб наглядно понять, как и на кого можно охотиться.

— Ты, Андрюха, слушай, не перебивай. Если дальше Зеленух не бывал, то и не надо тогда трындеть. Понял? — Матвей Егорыч начал заводиться.

— Вы же знаете, я служил в армии…— Не унимался Переросток.

Уже не просто толкнул братца, а прям со всей силы ущипнул его за бок. Лишь бы только заткнулся. Пусть рассказывает дед Мотя, сколько угодно. Глядишь, так вот покатаемся в телеге, да и поедем домой.

— Продолжайте. Очень интересно. — Я сделал увлеченное лицо. Мол, медом не корми, дай только рассказы Матвея Егорыча послушать.

— Ага. Ну, и вот. Вообще, товарищ мой — сибиряк. Он у себя в Сибири белок стрелял шибко грамотно. А белка, сам понимаешь, это тебе не лось. Тут нужна точность. Глаз хороший, опять же. Так вот, в один прекрасный день всплыли они невдалеке от северного берега нашей родины. Кругом — скалы да мороз. И увидал мой товарищ на вершине ближайшего утеса оленя. Понимаешь? Красивого такого, гордого, северного оленя. А что такое для охотника олень? Это, можно сказать, самая желанная цель. Принесли, значится, капитану винтовку, он старательно прицелился, расстояние то было не шуточное. Весь свободный от вахты экипаж собрался на палубе и смотрит. Дюже им интересно. Попадет, не попадет. Понимаешь, да? Товарищ мой стреляет. Олень, как подкошенный, падает с утеса прямо в северное море, а за ним следом, летят нарты с чукчей…Немая сцена, тишина, и вдруг, громогласный голос капитана объявляет:" Срочное погружение!!!!!!"

Матвей Егорыч громко засмеялся, откинув голову назад.

— Поняли, да? Срочное, говорит, погружение. Чукча то вряд ли ему спасибо сказал бы.

— Да поняли, поняли. — Заверил Матвея Егорыча Андрюха.

— Так, Жорик. — Дед Мотя обернулся на меня через плечо. — Ты у нас, можно сказать, новобранец. На охоте не бывал. Так что