Ловчий смерти - Валентин Леженда

– Никогда не расставайся с ним!

Девушка кивнула:

– Я знаю. Меня предупреждал Славер.

– Возьмешь моего коня.

– Но…

– Не спорь, забирайся в седло.

Танаис подчинилась.

– Пустишь его галопом, – приказал Вергун, – пока не пересечешь выжженную полосу…

– Спасибо, – Танаис улыбнулась и, наклонившись в седле, коснулась губами щеки Сына Карны.

– Прощай. – Ловчий хлопнул жеребца по крупу и долго потом смотрел вслед удаляющейся фигурке.

Там, где губы девушки коснулись щеки, алел, распускаясь, огненный цветок.

Он решил подождать на опушке леса. Всадник не мог обойти это место, ибо к границе Рваного края вела только одна дорога. Всадник был один. В гордом одиночестве. Без сопровождающих. Вергун, не скрываясь, стоял посреди дороги. Он ждал этой встречи давно, с момента гибели Славера.

Варг был не молод. Непостижимая остановила для него время слишком поздно. Седина в волосах придавала ему благородство, выцветшие, много повидавшие глаза, давно уже погасли.

Варг спешился:

– Ну, здравствуй, Вергун.

На нем не было ни доспехов, ни оружия.

Маятник качнулся.

– Я приехал за девчонкой.

Вергун молча рассматривал противника.

– Неужели ты так до сих пор ничего не понял?

– Я все уже понял и принял решение.

– Не глупи. Ты становишься на пути у очень могущественной силы.

– Непостижимая одобряет мои действия.

– А ты в этом уверен? Все, что происходит, происходит по ее воле, с этим никто не станет спорить. Но она не помешала мне, а это означает только одно – Непостижимая одобряет и то, что собираюсь сделать я.

– Наверное мы оба по-своему правы.

– И все-таки ты не понимаешь, – в словах Варга чувствовалось искреннее сожаление. – Жаль… я не хочу идти на конфликт. Мне не нужна девчонка. Если хочешь, можешь забрать ее себе, мне нужен всего лишь «пропуск». С ним я смогу попасть в Рваный край. Тот чужеземец, к которому ты нанялся, отыскал место, где таких амулетов много. Понимаешь, что это ОЗНАЧАЕТ для нас? Это шанс. Наш мир гибнет, только слепой не заметит необратимых изменений. Наши земли обречены, и нам некуда бежать. Пока некуда…

– Если шанс спастись у кого-нибудь и появится, так это у твоих нанимателей. Детям Карны некуда бежать, да и что может угрожать нам?

– Ты прав. Те, кто меня нанял, хотят спастись, уйдя в Рваный край. Но пояса времени убьют их, поэтому нужно все изменить. Есть способ уничтожить границу, разделяющую наши земли, сравнять время, заставить его течь одинаково по обе стороны Черной Межи.

– В этом случае Рваный край просуществует недолго. Ты ЭТО мне предлагаешь сделать?

– Другого выхода нет, – пожал плечами Варг. – Я проникну в столицу Трисса. У меня есть карта, где указано нужное место. Вернусь я уже с «пропусками».

– Откуда у тебя карта?

– Нам кое-кто помогает по ту сторону Черной Межи.

– И что же будет потом?

– Я вернусь в Рваный край, но уже не один. Мы уничтожим границу.

– Как?

– Нам обещали помочь, – усмехнулся Варг.

– Для чего ты рассказываешь мне все это?

– Я уверен, ты поймешь, что иного выхода у нас просто нет.

– Зачем тебе «пропуск»? Ведь время бессильно против Сынов Карны?

– Этого никто не знает, а проверять на себе я не хочу.

Варг внимательно вглядывался в горизонт за спиной Ловчего, где вдаль уходила дорога к Черной Меже.

– Так ты со мной?

Вергун повернул перстень, успев заметить, что Варг делает то же самое.

По желтому листку полз жук.

Смешной такой, неуклюжий.

Что он делает здесь, на листе, в конце осени? Ведь холода убьют его. На что он надеется? Может, кого-то ищет? Другого жука, например, чтобы вместе встретить ледяную смерть, ибо умирать в одиночестве вдвойне тяжелее.

Вергун медленно приходил в себя.

Методично перебирая лапами, жук замер, прислушиваясь к чему-то, и, наконец решившись, исчез за краем листа.

Сын Карны попытался подняться. Как ни странно, но это удалось ему с первой же попытки. Меч в ножнах. За голенища сапог набились листья. Вокруг все тот же лес, чуть дальше бежит дорога. Вот то место, где он говорил с седым Ловчим.

Вергун возвратился к дороге. Ничто не говорило о том, что здесь недавно сошлись обратившиеся. Варга нигде не было видно. Сын Карны ожидал обнаружить следы чудовищной схватки, но следов не нашел. Все было как обычно. Спущенные с цепей Ловчие не стали рвать друг друга на куски.

Неужели Непостижимая позаботилась и об этом?

Вергун ощутил беспокойство. А что, если Варг, пользуясь его беспамятством, успел нагнать Танаис? Нет, исключено. У дороги безмятежно паслась лошадь седовласого Ловчего.

Значит, ничья?

Значит, выбор все-таки есть.

Сын Карны недолго колебался, седлая чужого коня. Рваный край ждал его. Здесь, у Черной Межи, заканчивался старый путь и начинался новый, уходящий в неизвестность. А как же капкан времени, ловушка для тех, кто опрометчиво пересечет границу? Но что такое время для того, у кого впереди простирается целая вечность? Еще ничего не закончено. Интересно, убьет ли его незримая граница?

Неопределенность забавляла.

Что ж, есть только один способ проверить.

Вергун пришпорил коня…

Часть вторая. Реки текут вспять

1

Боль приходила постепенно… Шаг за шагом, словно крадущийся во тьме хищник. Он давно забыл, что это такое, и потому поначалу не придал новым ощущениям значения. Но тело все помнило. Даже через тысячу лет оно по-прежнему будет помнить, что такое боль.

Вергун открыл глаза, внимательно рассматривая лицо склонившейся над ним Мары. Дева Клинка хмурилась, вытирая ему лоб влажным куском ткани. Рядом журчала вода, в синем небе ни облачка…

– Что… со мной…

– Ты упал с коня, потерял сознание.

– Этого не может быть… – Сын Карны попытался подняться, но Мара помешала, прижав его к земле.

– Не двигайся, дурачок, тебе еще нельзя.

– Я… не понимаю…

– К тебе вернулась она!

– Она?

– Да, к тебе вернулась боль!

Потребовалось какое-то время, чтобы до Ловчего наконец дошел смысл того невозможного, что с ним произошло. Он снова чувствовал боль, а это значит… Неужели он превращается в обычного человека?

– Вот она, кара, – прошептал Вергун. – За то, что я ослушался ее. Мне нельзя было пересекать эту проклятую черту.

– Теперь поздно, ибо ты уже по ту сторону.

Сын Карны замолчал. Если он утратит свою неуязвимость, то от него здесь будет мало пользы. Все-таки Непостижимая отвергла его. Какая жестокая ирония судьбы. Последняя роковая насмешка ожившего мертвеца, загнавшего беспомощную жертву в угол.

Когда Мара разрешила ему подняться, Ловчий почувствовал сдавливающий шею холодный тугой обруч.