Английская лирика первой половины XVII века - Джон Донн

ОДА УМУ

О, что есть ум? Поведай нам о нем,Средь нас прославленный умом!Не может хаос так преображаться,Не могут женщины так наряжаться!Он, чуден и тысячелик,Меняет образ каждый миг:То он приобретает ясный вид,А то незрим и, словно дух, сокрыт.Гора поддельных лондонских монетНе столь обманчива, о нет;Рисует гроздь Зевкис — в приманку птицам,И мы прельстились обликом цветистым:То вещь, ничтожную на вид,Наш взгляд, как лупа, укрупнит,А то, от вещи удалясь, наш взорСочтет звездой летящий метеор.Ум — славный титул, выше всех наград,Его любой присвоить рад,И в умники у нас производимыПремногие, как кардиналы в Риме.И зря! — Сей титул не даютНи тем, кто тешит праздный люд,Ни тем, чья речь цветиста, наконец:Нет, истинный мудрец — всегда мудрец!Нет, ум — не в том, кто свой бескровный стихВместит в пять стоп хромых;Пусть всем душа, как нашим телом, правит,А низшим силам — ум пределы ставит.Встарь поэтический порывСложил из камня стены Фив.Но ныне нет чудес: ни городовСтихами уж не сложишь, ни домов.Нет, ум не сыплет блестки всякий раз:Искусство — вне прикрас.Считай — у тех в носу алмаз горит,Кто беспрестанно шутит и острит!Коль звезды густо и подрядВисят, не различит их взгляд.Так много их, что трудно нам смекнуть,Что звезды составляют Млечный путь.Ум — не в пустой игре созвучных слов:К тому любой школяр готов.Кто видит в этом ум — того прельститИ анаграмма или акростих.И пусть в стихах не прозвучитТо, что девиц ввергает в стыд:Пусть автор, покраснев, такую грязьСожжет, своих читателей стыдясь.Нет, ум — не в буйной сцене, где грозитСломать подмостки Баязид,Не в виршах, где метафоры — в излишке,Не в Сенеки прерывистой одышке,Не в том, чтоб снова и опятьДруг другу все уподоблять…Так что ж есть ум, коль мы должны егоЧрез «не» определять, как Божество?Ума творенье все в себе взраститИ мирно совместит,Так со зверьми в своем ковчеге Ной,Вражды не зная, жизнью жил одной,И так прообразы всего(У малого — с большим родство)Несмешанно соседствуют, чтоб в них,Как в зеркале, был виден Божий лик.Любовь, что двух сливает в одного,Виновница того,Что я тебя обидел: за себяТебя я принял и учил, любя.Исправь пером, не обессудь,Мой грех; а спросит кто-нибудь,Что я поставлю в образец уму,Твои стихи прочту в ответ ему!

Перевод Д. В. Щедровицкого

ЭПИКУРЕЕЦ

Пусть вино краснеет в чашах,Роз венки — на кудрях наших!Радуйтесь — веселье зыбко,Как вина и роз улыбка!Кто в венке из роз — тот смейсяНад златым венцом Гигеса!День сей — наш: чего страшиться?День сей — наш, и он вершится!Так насладимся же им сами,Пока побыть он хочет с нами!Отгоним суету, тревоги:Днем завтрашним — владеют боги!

Перевод Д. В. Щедровицкого

Эндрю Марвелл

МОЕМУ БЛАГОРОДНОМУ ДРУГУ МИСТЕРУ РИЧАРДУ ЛАВЛЕЙСУ НА КНИГУ ЕГО СТИХОВ

С тех давних пор, как с музой вы сдружились,Век выродился, нравы изменились.На каждом — духа общего печать:Заразы времени не избежать!Когда-то не было пути иногоК признанию, чем искреннее слово.Был тот хвалим, кто не жалел похвал,Кто не венчался лавром, а венчал.Честь оказать считалось делом чести.Но простодушье кануло без вести.Увы, теперь другие времена,В умах кипит гражданская война;Признанье, славу добывают с бою,Возвышен тот, кто всех сравнял с землею.И каждый свежий цвет, и каждый плодЗавистливая гусеница жрет.Я вижу этой саранчи скопленье,Идущей на поэта в наступленье:Пиявок, слухоловок и слепней,Бумажных крыс, ночных нетопырей,Злых цензоров, впивающихся в книгу,Как бы ища преступную интригуВ любой строке, — язвительных судей,Что всякой консистории лютей.Всю желчь свою и злобу языкастуОни обрушат на твою «Лукасту».Забьет тревогу бдительный зоил:Мол, ты свободу слова извратил.Другой, глядишь, потребует арестаДля книги, а певца — вернуть на место,Зане со шпагой пел он красотуИ подписал петицию не ту.Но лишь прекрасный пол о том узнает,Что Лавлейсу опасность угрожает,Их Лавлейсу, кумиру и певцу,Таланту лучшему и храбрецу,Сжимавшему так яро меч железный,Так нежно — ручку женщины прелестной,Они в атаку бросятся без латИ своего поэта защитят.А самая прекрасная меж ними,Решив, что сам я — заодно с другими,В меня вонзила взгляд острей клинка(Ей ведомо, как эта боль сладка!).«Нет! — я вскричал, — напрасно не казни ты,Я насмерть лягу для его защиты!»Но тот, кто взыскан славою, стоитПревыше всех обид и всех защит.Ему — мужей достойных одобреньеИ милых нимф любовь и поклоненье.

Перевод Г. М. Кружкова

ЮНАЯ ЛЮБОВЬ

Ангел мой, иди сюда,Дай тебя поцеловать:В наши разные годаНас не станут ревновать.Хорошо к летам твоимСтарость пристегнуть шутя;Без оглядки мы шалим,Словно нянька и дитя.Так резва и так юна,Радость у тебя в крови;Для греха ты зелена,Но созрела для любви.Разве только лишь быкаПросит в жертву Купидон?С радостью, наверняка,И ягненка примет он.Ты увянешь, может быть,Не отпраздновав расцвет;Но умеющим любитьНе страшны угрозы лет.Чем бы ни дразнило насВремя — добрым или злым,Предвосхитим добрый часИли злой — опередим.Дабы избежать вредаОт интриг и мятежей,В колыбели иногдаКоронуют королей.Так, друг друга увенчав,Будем царствовать вдвоем,А ревнующих державПритязания отметем!

Перевод Г. М. Кружкова

СКОРБЯЩАЯ

Скажи, отгадчик провиденья,Ты, звездочет и книгочей:Что значит Близнецов рожденьеВ купели звездной сих очей?Печаль, отяготив ресницы,Застыла так, что зыбкий взорКак будто в вышину стремится,Небес приемля приговор.И нарастает постепенно,И разрешается в слезах,Дабы росою драгоценнойУсопшего осыпать прах.Но злоречивцы утверждают,Что сей росе — не тяжко пасть:Она лишь ночву увлажняет,Чтоб заронить иную страсть.В плену гордыни изнывая,Она себе слезами льстит,Сама трепещет, как Даная,Сама, как дождь, благовестит.Иные заключают дале:Мол, так она поглощенаНадеждами, что все печалиВыбрасывает из окна.Не платит долг воспоминаньяТому, кто мертв и погребен,А черни мечет подаянье,Другого возводя на трон.Как знать! Неведомая безднаСлез этих горьких глубина.Ловцам жемчужин бесполезноПытаться в ней достать до дна.Пусть судят или осуждаютНе стану умножать обид:Но, если женщина рыдает,Я верю, что она скорбит.

Перевод Г. М. Кружкова

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ

Моя любовь ни с чем не схожа,Как странно в мир пришла она,У невозможности на ложеОтчаяньем порождена!Да, лишь отчаянье открылоМне эту даль и эту высь,Куда надежде жидкокрылойИ в дерзких снах не занестись.И я бы пролетел над безднойИ досягнуть бы цели мог,Когда б не вбил свой клин железныйМеж нами самовластный рок.За любящими с подозреньемРевнивый взор его следит:Зане тиранству посрамленьемИх единение грозит.И вот он нас томит в разлуке,Как полюса, разводит врозь;Пусть целый мир любви и мукиПронизывает наша ось,Нам не сойтись, пока стихииТвердь наземь не обрушат вдругИ полусферы мировыеНе сплющатся в единый круг.Ясны наклонных линий цели,Им каждый угол — место встреч,Но истинные параллелиНа перекресток не завлечь.Любовь, что нас и в разлученьеНазло фортуне единит,Души с душою совпаденьеИ расхождение планид.

Перевод Г. М. Кружкова

ГЛАЗА И СЛЕЗЫ