Как покорить герцога - Кейси Майклз

— Да, тебе действительно следует работать над собой, чтобы достичь соответствия своему положению, — сказала она, явно сдерживая смех. — Возможно, тебе нужно начать нюхать табак или приобрести лорнет? Подумай, как будет довольна твоя мать!

— К черту ее довольство. Она трубит обо мне повсюду, вертится без толку в обществе, выискивая пухлых богатых девиц, таких же безмозглых и пустых, как она сама. Я лучше предпочту тебя, Чарли.

— Опять, ваша светлость, вы смущаете меня своими комплиментами, — сказала Шарлотта, взяв пяльцы. — А теперь порви то, что ты написал, и пошли Фитцу радостное сообщение, что ты даешь ему свое благословение, и добавь что-нибудь ободряющее — например, что с нетерпением ждешь его возвращения, чтобы вы оба могли напиться до неприличия, пока он будет рассказывать тебе истории о Бонапарте.

Раф посмотрел понимающе:

— Ты только что попыталась ткнуть меня носом в мою сентиментальность. Ведь так?

— Возможно. Получилось?

— Получилось. Спасибо.

— Не стоит благодарности, — глядя на него, спокойно произнесла она, и ее взгляд снова подарил ему надежду, что для них обоих все закончится хорошо.

Раф сейчас проводил дни и ночи в военном министерстве, временами засыпая на диване в предоставленном ему офисе. Маршал Ней в очередной раз изменил и переметнулся со своей армией на сторону Бонапарта. Раф вместе с сотрудниками министерства, работавшими с ним все эти недели, обдумывал планы операций со всех сторон. Они знали, каким теперь будет следующий шаг Бонапарта. Измена Нея еще даст о себе знать.

В любом случае сражение было неизбежно, Бонапарта следовало остановить раз и навсегда. Раф с Шарлоттой должны возвратиться в Ашерст-Холл, где смогут полностью посвятить себя друг другу. Как он жаждал этого дня!

— Чарли… — начал было он, но нерешительно умолк, не зная, что сказать.

Похоже, она все поняла.

— Поторопись. Ты уже говорил, что тебя ждут дела в министерстве и что нужно успеть отправить письмо с дневной почтой. Увидимся за ужином?

Он кивнул и возвратился к письму.

Часы в вестибюле пробили полночь, когда Шарлотта решила, что довольно глупо оставаться в гостиной, настороженно прислушиваясь к звукам в коридоре и ожидая возвращения Рафа из министерства или откуда-то еще, куда он отправился после их дневной беседы.

Она знала, что его действительно расстроило последнее письмо Фитца. Она тоже беспокоилась о Фитце — об этом хорошем, добром человеке. Но Раф наверняка тревожился гораздо больше. Ведь они много лет вместе служили в армии. Между солдатами существует особая связь, которую ей, обычной женщине, никогда не подвергавшей свою жизнь опасности на поле сражения, не дано было понять.

Раф не возвратился к ужину, но прислал записку, в которой сообщал, что дела задержат его в министерстве по крайней мере до девяти часов, и потому просил ужинать без него.

Шарлотта понимала, конечно, что девять часов — время условное, что Раф может задержаться на сколько потребуется и не стоит ждать его точно к этому часу.

Но все же она не решалась пойти наверх и лечь спать, пока не увидит его, надеясь, что он уже не так беспокоится о Фитце.

И еще — все эти покушения. Он знал, что кто-то не менее трех раз пытался убить его. Ему было известно, что она тоже знает об этом. Поэтому он всегда находил время посылать ей записки, всегда сообщал, если не собирался возвращаться на Гросвенор-сквер вовремя.

Он знал, что она беспокоится, хотя с того дня, когда Хью Хобарт спас их от упавшего с крыши камня, больше никаких покушений не было. И как Раф напоминал ей, когда она заговаривала об этом случае, он с тех пор ни разу не замечал, чтобы мистер Хобарт следил за ним из какой-то аллеи. Все было так, словно ничего не случилось.

И все же она беспокоилась. Она тревожилась, хотя старалась выглядеть спокойной.

Но сейчас, когда Лидия и Николь уже ушли наверх и даже «назойливая муха», как Николь называла миссис Бизли, и миссис Баттрем прекратили свою непрерывную болтовню и отправились спать, Шарлотта чувствовала себя неуютно, сидя здесь в одиночестве и так явно ожидая Рафа. Она отложила свою вышивку, на которой все равно не могла сосредоточиться, и пошла в вестибюль, захватив с собой один из маленьких канделябров, которые оставляли здесь, чтобы обитатели особняка могли осветить себе дорогу к спальне. Она взглянула на подсвечник, оставленный для Рафа, и вздохнула. В конце концов, он взрослый мужчина, и смешно беспокоиться о нем.

Но его так расстроило письмо Фитца…

Приподняв юбки свободной рукой, Шарлотта кивнула лакею, ожидавшему возвращения герцога, пожелав ему доброй ночи, и направилась к витой лестнице. На верхней площадке она остановилась, услышав внизу голоса.

Раф. Он возвратился.

Поспешить ли ей в свою комнату, чтобы он не увидел ее и не понял, что она дожидалась его, или остаться на месте и спросить, действительно ли он считает, что сейчас девять часов? Должна ли она поинтересоваться, не голоден ли он, и нужно ли позвонить, чтобы ему принесли что-нибудь из кухни?

Следует ли ей прекратить вести себя, как истеричная дурочка?

— Раф, — сказала она как можно более беспечно, услыхав позади шаги на лестнице, — я только что собиралась идти спать, и…

Произнося эти слова, она повернулась, и одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы она забыла обо всем, что собиралась сказать.

— Что случилось?

Одну руку он прижимал ко лбу — бледному на фоне темных волос, влажными колечками лежавших на нем, а второй крепко вцепился в перила, словно мог упасть.

— Ничего… ничего особенного. Просто… думаю, я в какой-то момент заснул за своим столом. Тупица.

Шарлотта поспешила вниз по ступенькам к лестничной площадке и остановилась рядом с ним. Даже в мерцающем пламени свечей — тех, которые она держала, и горевших в светильниках на стенах вестибюля, она видела, что с ним не все в порядке. Его глаза слишком блестели, а на щеках пылал неестественный румянец.

Тыльной стороной руки она прикоснулась к его покрасневшей щеке и тут же отдернула ее.

— Господи, Раф! У тебя все лицо горит! Ты заболел!

— Нет, нет, не заболел, — ответил он, протискиваясь мимо нее, и, пошатываясь, направился по коридору в свою спальню. — Это просто… проклятая лихорадка, которая временами мне досаждает. Приходит и уходит… К утру все будет в порядке. Не беспокойся обо мне, Чарли. Иди спать.

Шарлотта наблюдала, как он пытается справиться с защелкой, чтобы пройти в спальню. Спать? Как она может? Черта с два она пойдет спать! Человек сейчас рухнет на пол!